Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что девушка не сразу поняла, о чем идет речь.
– Пожалуйста, не трогайте меня…
– Анна!
– Пожалуйста…
– Очнись!
Она вскрикнула и открыла глаза. Ничего не увидела, вскрикнула снова и отшатнулась, закрывая грудь руками, как тогда…
– Анна!
– Не трогайте меня!
– Анна!
Голос… голос не принадлежал ни Стиви, ни Одноглазому. Голос не был грубым, скорее встревоженным. И еще – голос был знакомым. И безопасным.
– Баррингтон, черт возьми! Смотри на меня!
Туман перед глазами рассеялся, фигуры и предметы обрели очертания и сложились в знакомую обстановку. Страшный подвал исчез, Стиви и Одноглазый спрятались в те участки души, которые отвечают за ночные кошмары, и Анна искренне надеялась, что в следующий раз они появятся не скоро. Или не появятся вовсе. Вокруг – все тот же ангар инопланетного корабля, она сидит, прижавшись спиной к стене, и смотрит на…
– Пятый? – прошептала Анна.
– Ну наконец-то. – Фрейзер смотрел на девушку с такой тревогой, словно не верил, что она выживет. – Что происходит?
Вместо ответа Анна подалась вперед и крепко прижалась к Чарльзу, дрожа всем телом.
– Пятый…
– Плохой сон?
– Да, – она вытерла слезы. – Очень.
– Главное, что он ушел, – тихо сказал Чарльз, гладя девушку по волосам. – Сон ушел и унес свою тьму. Забудь. Все в прошлом.
– Почему ты сразу не назвал меня Баррингтон? – всхлипнув, спросила Анна. И поняла, что Пятый улыбается. – Почему?
– Очень за тебя испугался.
– Идиот…
Вместо ответа Чарльз поцеловал Анну в ухо. Девушка вздохнула и поняла, что перестала дрожать. Но покидать безопасные объятия не спешила.
– Мы живы?
– Да.
– Как это получилось?
– Просто стали приходить в себя, – ответил Фрейзер, машинально оглядывая оживающий лагерь. – Кто-то раньше, кто-то позже… Док вон до сих пор валяется в отключке…
Нуцци и впрямь лежал там, куда упал во время разговора с Анной, но теперь девушка посмотрела на него с улыбкой, а не тоской. И бурые пятна на полу не вызывали у нее страха.
– У меня кружится голова.
– От потери крови, – объяснил Чарльз. – Нужно будет поесть.
– А где Артур?! – вскрикнула Анна. И поймала себя на мысли, что вновь позабыла о брате. Уже во второй раз. – Ты видел Артура?!
– Отправил его умываться, – рассказал Фрейзер, ухитрившись удержать девушку в объятиях. – Он был грязен, весь в крови, ну и вообще…
Несколько секунд девушка изумленно смотрела на Чарльза, после чего поинтересовалась:
– И он пошел?
– Я сказал, что, если не пойдет, дам по шее, – вальяжно ответил Пятый.
Вряд ли, конечно, их разговор был именно таким, но желаемого Фрейзер добился – Артур отправился приводить себя в порядок.
– Он тебя слушает, – улыбнулась Анна, глядя Чарльзу в глаза.
И поняла, что все это время Артуру был нужен… Нет! Все это время Артуру был необходим старший мужчина. Глядя на которого мальчик, даже не очень здоровый, будет расти и взрослеть.
– Я знаю, что нужно сказать, чтобы они делали то, что требуется, – рассмеялся Пятый. – У меня есть младший брат и три младшие сестры.
– Артур тебя слушается, – повторила девушка, вновь прижимаясь к Чарльзу. – Никогда бы не подумала, что он будет слушаться кого-то, кроме меня.
Клипер «Чайковский» по дороге на Луну 21.12.2036
Рассаживаться в клипере было, с одной стороны, удобнее, поскольку первая палуба «Чайковского» была намного просторнее малюсенького пассажирского салона орбитального челнока, а с другой – сложнее, ведь дело происходило в невесомости, к которой ребята еще не привыкли. Трудно за один день осознать, что у тела нет веса и каждое движение может закончиться совсем не так, как задумывалось. Ребята периодически кувыркались в воздухе, потешно размахивая руками и ногами, улетали прочь в самый неподходящий момент и с трудом выполняли простые действия. Из-за этого туристов пускали в клипер даже не по двое, как в челнок, а по одному: пассажир медленно вплывал внутрь, хватаясь руками за все положенные поручни и петли, и оказывался в объятиях Вагнера, который ловко запихивал его на место, пристегивал и желал счастливого пути. Туристов космонавты повидали немало, управляться с ними научились, поэтому проблем во время посадки не возникло. И даже Артур добрался до кресла без приключений, хотя и предпринял попытку вырваться из крепких рук кадета. Но Павла предупредили об особенностях юного Баррингтона, поэтому он усадил Артура в кресло так быстро, как смог, и недовольное восклицание мальчик издал уже после того, как Вагнер отправился за следующим пассажиром.
Затем клипер медленно отошел от станции – чтобы туристы смогли полюбоваться на огромный орбитальный комплекс, еще через десять минут последовал приказ капитана закрыть коконы, и корабль начал разгон к спутнику. Один виток вокруг Земли с постепенно возрастающим ускорением, а после – прочь от родной планеты, через безжизненный космос к безжизненной Луне.
Полет туристического клипера состоял из трех этапов: разгон – свободное движение – торможение, вместо стандартного разгон – торможение для грузовиков и кораблей, на борту которых летели только сотрудники. Так было, потому что Райли считал, что туристы должны насладиться путешествием, а не только скучать в коконах. «Туристические» рейсы длились дольше, но отличались запоминающимися подробностями. Поэтому, когда разгон закончился, последовало разрешение поднять противоперегрузочные коконы, и на первой палубе зазвучал голос капитана Вавилова:
– Господа! «Чайковский» достиг расчетной скорости, и несколько ближайших часов мы будем двигаться с комфортным ускорением в один g. Я прошу вас не покидать кресла одновременно и позволить кадету Вагнеру помочь вам освоиться в невесомости.
– Пить хочется, – произнес Август, повернув голову к сидящей у окна Диккенс. – Почему-то в невесомости мне очень хочется пить. А тебе?
– Не твое дело, – буркнула самбо.
– Обиделась на что-то? – удивился Даррел.
– Не твое дело.
– Кстати, я тебя вчера ждал…
– Не думаю, что долго, – язвительно прокомментировала Диккенс, по-прежнему не глядя на Августа.
– Верно, – ответил парень, с улыбкой проводя ладонью по шее, – не долго… Но у тебя был шанс.
– То есть обещанные пятнадцать минут ты ждал?
