– Прости, – прошептал Павел, взяв женщину за руку. – Я не должен был…
– Должен, – не согласилась Наоми. – Мы оба знаем, что ты должен был оставить меня и отправиться к детям. Я… я просто поделилась…
Поделилась, но ни слова не сказала о чувствах, охвативших ее при виде Диккенс, положившей голову на грудь Вагнера. Эту картинку она увидела на записи с видеокамер.
Но не сказала ни слова.
* * *
Вакцинация – или эпидемия – внесла в планы Анны серьезные коррективы. Незадолго до ужина к девушке подошел Линкольн и сообщил о смерти Бена Сигала.
«Получается, у меня остался только один настоящий программист, мисс Баррингтон, – ваш брат, и я буду благодарен, если он вернется на рабочее место».
Анна знала, что заскучавший Артур ни за что не откажется от предложения, и возражать не стала. Капитан увел брата на «Чайковского», Пятый общался со своей свитой – присоединяться к их разговору девушка желания не испытывала; Баджи шепталась с Сандрой, ОК и Август ушли к пробоине, и заскучавшая Анна отправилась на «правую сторону», к сотрудникам, которые встретили ее настороженно, но без враждебности.
Навстречу гостье никто не поднялся, но Тельма кивнула, беззвучно поздоровавшись, и вопросительно подняла брови.
– Пришла сказать, что мне жаль, – тихо произнесла девушка. – Я не была знакома с Марией, но мне жаль ее.
– Спасибо.
– И Бена тоже.
– Спасибо.
– Вот…
Анна помялась, не зная, как правильно уйти, и Тельма неожиданно предложила:
– Побудь с нами… Если хочешь.
Мужчины промолчали, и девушка без колебаний присела на свободное место.
– Я рассказывала, что нас с Марией учили работать в паре, таков порядок на лунной базе – у каждого обязательно есть напарник, готовый прийти на помощь в любой момент, – тихо продолжила Тельма. – Мы меняли такую же пару биологов… и чтобы добиться максимальной слаженности, Vacoom Inc. тренировали нас три последние недели… – Женщина выдержала короткую паузу. – Мы сдружились.
– Сочувствую, – буркнул Вацлав.
– Мария была хорошей женщиной.
– Такой мы ее и запомним.
Они помолчали, то ли заканчивая эту часть разговора, то ли мысленно прощаясь с Марией, а затем Рауль сказал:
– Я не знал Бена. Никто из нас его не знал, но парень мне нравился. Он был спокоен и дружелюбен. Не ныл, когда мы оказались в этом… на этом корабле… Бен вообще не ныл, хотя я думал, что он сломается. А он не сломался.
– У Бена была дочь, он показывал фотографию, – добавил Вацлав. – Они удочерили девочку из Сомали, и сейчас она ждет Бена дома.
– Ей хуже, – вздохнула Тельма. – И его жене хуже.
– Верно, – согласился Вацлав. – Тем, кто остается, всегда хуже.
И Анна с этим согласилась.
Здесь, на «правой стороне», к смерти относились не так, как в лагере. Видимо, в силу возраста. На ребят смерть Мэйсона и Амалии произвела сильнейшее впечатление, сравнимое с нокдауном, но они переживали трагедию молча, если и делились эмоциями, то только с наиболее близкими друзьями. А здесь вспоминали ушедших и прощались с ними.
– Вы пьете? – изумилась Анна.
Вацлав как раз поднес ко рту плотный пакет, и она почувствовала характерный запах алкоголя.
– Да, – коротко ответил мужчина и сделал большой глоток.
– Я думала, спиртное запрещено.
– Курево запрещено в любом виде и для сотрудников, и для туристов, – объяснила Тельма. – Спиртное разрешают, но пить можно строго в жилом отсеке, если застукают пьющим или пьяным за пределами каюты – сразу выгонят.
– И много не выпьешь, – Рауль взял у Вацлава бутылку. – Так, иногда расслабиться. – Сделал глоток и посмотрел на девушку: – Будешь?
– Нет.
– Судя по всему, ты не пробовала, – усмехнулся Вацлав.
– Не пробовала, – не стала врать Анна.
– Тогда попробуй, – равнодушно предложила Тельма.
– Зачем?
– Чтобы знать, каково это, – ответил Рауль. – И не волнуйся: много тебе не достанется, я не настроен делиться.
Несмотря на шутливый тон, Анна поняла, что отказом обидит мужчин, взяла пакет и сделала маленький глоток виски. Жидкость обожгла горло, и девушка закашлялась.
– Добро пожаловать в клуб, – хмыкнул Вацлав.
Двое других мужчин, самых молчаливых, которые ни разу не поддержали разговор с гостьей с первой палубы, дружно заулыбались.
– Мне не понравилось, – буркнула девушка.
– И хорошо, – одобрил Рауль. – Бутылка еще никого не спасла и не выручила.
Он забрал у девушки пакет и сделал еще глоток. На этот раз – больше предыдущего.
– Зачем же вы пьете? – поинтересовалась Анна.
– Пьют пьяницы, мы иногда употребляем, – объяснил Вацлав.
– Мой отец совсем не пил, – зачем-то сказала девушка. – Даже не употреблял.
– Представляю, как он сейчас волнуется, – усмехнулся Рауль.
– Анна использовала прошедшее время, – оборвала его Тельма. И вновь перевела взгляд на девушку: – Что с ним случилось?
– Они погибли… оба.
– Давно?
– Шесть лет назад.
– Мне жаль.
– Мне тоже. – Девушка вздохнула и посмотрела на пакет. – Можно еще?
– Нет, – рассмеялся Вацлав.
Анна смутилась:
– Извините.
– Чувствуешь легкую расслабленность? – спросила Тельма.
– Да.
– И достаточно, – не строго, но очень твердо произнесла женщина. – Выпивка смывает горечь. Не убирает ее, а смывает. Но если выпить много – станет хуже.
Тон не оставлял сомнений в том, что Тельма знает, о чем говорит, и девушка решила не спорить. Выдержала паузу, заставив себя не искать взглядом пакет, и спросила:
– У тебя есть дети?
– Младшая сестра, – ответила Тельма. – Я о ней забочусь, хочу, чтобы она выучилась на врача. – Помолчала, потом вытащила из-под футболки личный жетон и повернула его обратной стороной, показав Анне фотографию девочки лет двенадцати: – Ее зовут Синтия.
– Красивая, – улыбнулась Баррингтон.
– Спасибо.
Синтия была на фото не одна – ее обнимала улыбающаяся Тельма, и Анна не удержалась от замечания:
– Зря ты постриглась, тебе хорошо с длинными волосами.
Вацлав коротко хохотнул. Громко, но не весело. Рауль цокнул языком и покачал головой. Тельма вздохнула.
– Что я опять не так сказала? – растерялась Баррингтон.
