– Добрый вечер, мисс Жарр.
– Добрый вечер, мисс Жарр.
– У вас есть устойчивая видеосвязь? – не сдержалась Конфетка. И укоризненно посмотрела на капитана: – Почему вы заставляете нас общаться с родителями по радио?
– Потому что мы не можем имитировать невесомость, мисс Жарр, – равнодушно сообщил блеклый.
И по тому, что ни от брюнета, ни от Линкольна комментариев не последовало, Сандра поняла, кто будет играть в разговоре главную роль.
– Рад, что вы согласились на встречу, – предложил блеклый, разглядывая лежащие перед ним бумаги. То есть наверное разглядывая: на что он смотрел, девушка не видела, но взгляд блеклого был направлен вниз. – Это официальный разговор, мисс Жарр. Моего товарища зовут мистер Штерн…
– Марк, – добавил брюнет.
– …Он советник Президента Российской Федерации.
– Очень приятно, – выдавила из себя девушка и поерзала в кресле: ее нервировал стоящий за спиной Линкольн.
– Меня зовут Козицкий, мистер Козицкий. Я провожу расследование.
– Какое?
– Выясняю, что случилось с «Чайковским».
– Мы потерпели катастрофу.
– Да, мне говорили. – Блеклый неожиданно посмотрел на девушку: – Я могу называть тебя Сандрой?
– Пожалуйста, – передернула худенькими плечами Конфетка.
– Спасибо. – Он вновь отвернулся.
– Это сокращенное от Кассандры… Меня так зовут.
– Тебе всего четырнадцать…
– Мне говорили, – в тон дознавателю произнесла девушка.
Штерн улыбнулся.
– …Как получилось, что родители отпустили тебя на Луну? – Козицкий не сбился и никак не среагировал на ремарку. Похоже, эмоции ему ампутировали перед поступлением в младшую школу.
– Моя истерика длилась до тех пор, пока они не согласились, – объяснила Конфетка. – У меня очень громкий голос.
– Сочувствую твоему отцу.
– Он мультимиллионер.
– Все равно сочувствую, – не изменил точку зрения Козицкий. С бумагами дознаватель закончил и теперь внимательнейшим образом изучал линии на левой ладони. – Как у тебя дела, Сандра? Учитывая обстоятельства, разумеется.
– Могли быть лучше, – не стала скрывать девушка.
Она уже освоилась и держалась с потрясающим самообладанием.
– Депрессия?
– Вы позвали меня, чтобы поговорить о самочувствии? – Конфетка повернулась к Линкольну: – Капитан, что происходит?
Исайя едва заметно пожал плечами и кивнул на монитор, как бы говоря, что нужно продолжать беседу.
– Меня беспокоит душевное состояние пассажиров, и я стараюсь помогать… чем могу, – размеренно сказал Козицкий.
– Вы психолог?
– Вижу, ты очень сильная девушка, Сандра, и прекрасно справляешься с проблемами.
– Я заставляю себя не бояться.
– Как?
– Не думаю о смерти.
– Это очень трудно: заставить себя не думать о смерти, – с уважением произнес блеклый. Как оказалось, он превосходно умел вкладывать в слова нужные интонации. – Особенно в твоем положении.
– К счастью, я здесь не одна, – напомнила Конфетка. – Вместе справляться легче.
– Боишься смерти? – быстро спросил дознаватель.
– Если бы боялась – не отправилась в космос, – быстро ответила девушка.
– Хороший ответ.
– Вы сказали, что в том числе психолог.
– В том числе, – подтвердил Козицкий.
– Почему вы не смотрите в глаза?
– Тебя это смущает?
– Почему это должно меня смущать?
– А почему ты об этом спросила?
– Мне не нравится наш разговор!
– Мы его еще не начали.
Девушка сделала легкое движение в сторону, словно собираясь встать с кресла, и в отражении монитора увидела, что Линкольн подался следом. Судя по всему, капитан следил за тем, чтобы Конфетка не закончила встречу раньше времени.
– Я несовершеннолетняя, – напомнила девушка, откидываясь на спинку кресла. – Вы можете меня допрашивать только в присутствии родителей или законного представителя.
– Рад, что ты заговорила об этом, Сандра, – кивнул Козицкий. – Я попытался встретиться с твоими родителями, но они уехали из Москвы.
– Видимо, появились неотложные дела, – предположила девушка.
– И с вашим домашним адресом какие-то проблемы… Ты не могла бы его назвать?
– В архивах Vacoom Inc. есть полная информация.
– Ты не могла бы назвать свой адрес? – повторил дознаватель.
– Что вам нужно? – жестко поинтересовалась Конфетка.
– Правду, – тут же ответил Козицкий, резко посмотрев девушке в глаза. Во второй раз за разговор, как отметил про себя Штерн, что для дознавателя было рекордом. – И, как видишь, я до нее докопался. – Козицкий выдержал короткую паузу и уставился на застежку кожаной папки. – Ты разработала превосходный план, Сандра, и если бы не катастрофа, он бы обязательно сработал… Тебе говорили, что ты – гений?
– Говорили, и не раз.
Девушка изменилась. В одно-единственное неуловимое мгновение. По всей видимости, Сандра просчитала варианты, поняла, что отпираться бесполезно, и приняла решение говорить. И молниеносно стала другой. Вместо доверчивого, слегка наивного взгляда больших глаз – спокойный, прохладный прищур. Вместо робких движений – уверенные жесты. И в позе, и в голосе появилась сильная, абсолютно несвойственная предыдущей Сандре Жарр уверенность.
Изменения оказались настолько разительными, что Линкольн и Штерн не сумели скрыть охватившее их удивление: у капитана отвисла челюсть, Марк едва слышно выругался, и лишь Козицкий остался невозмутим.
– Ваше настоящее имя, мисс Жарр? – официальным голосом спросил Штерн.
– Мисс Жарр, – с любезной улыбкой ответила Сандра. – Кассандра Жарр.
– Вы использовали для аферы подлинное имя?
– Собиралась избавиться от него после возвращения, – сообщила девушка и добавила: – Этому имени давно пора исчезнуть, и я решила, что авантюра с Vacoom Inc. станет для него последней.
– В смысле? – не сдержался Линкольн.
– Если вы знакомы с принципами создания виртуальной личности, капитан, то должны знать, что для создания двойника лучше всего брать реально существующего человека, – не оборачиваясь ответила Конфетка. – Я взяла себя настоящую, добавила богатых родителей и прочую дребедень, вроде учебы в одной из лучших школ, и отправилась на «Фантастическое Рождество».
– Как мы сможем узнать, говорите ли вы правду, мисс Жарр? – продолжил Марк.
