— Кроме того, моя супруга сообщила мне, что его характер в сумме набрал семьдесят девять баллов Цвета. Для человека его возраста очень впечатляюще — значит, столь неприятную для Меридии помолвку можно будет отложить. Посмотрим, насколько он пригоден для… ну ты понимаешь, для чего. Принцу намекни, что в самое ближайшее время силой под венец его никто не потащит. А вот Меридии знать об этом необязательно. Пусть побудет в тонусе — ей это будет полезно…
* * *
— Ну, наконец-то, Карнекир, — сказал я, потягиваясь в невероятно уютном кресле, — я думал, что усну, пока тебя дождусь.
— Дела задержали, Дитрих, извини, — Карнекир настолько искренне и дружелюбно улыбнулся, что в голову сразу стали закрадываться подозрения. Медленно, лениво — усталость всё-таки давала о себе знать, — но стали.
— Понятно. Что с Карделом?
— Временное изгнание, — подумав, ответил Карнекир, — отослали с инспекциями по Архипелагу на год. Дёшево отделался, как по мне. Ну да ладно, это неважно. Расскажи, что случилось во время обеда.
— А что, разве Мизраел и Гвинелла об этом не говорили? — недоверчиво спросил я.
— Да говорить-то говорили, но совсем вскользь, так как обсуждали наказание для Кардела. Ну а я переспрашивать не решился. Рангом не вышел, — улыбнувшись, добавил он.
— Понятно. Ну что ж, слушай один из пяти моих величайших позоров за всю жизнь…
— Ты можешь мне не верить, но на самом деле ничего страшного не случилось, — сказал Карнекир полчаса спустя, — они сами были из-за этого как на иголках. Поэтому не все были так доброжелательны к тебе за обедом, как ты говоришь. Они так боялись напугать тебя, что, в конечном счёте, именно это и сделали. Наоборот, они были рады тому, что ты можешь говорить на эту тему без страха. Так что завтра на обед иди с чистой совестью.
— Что ж, с этим разобрались, — кивнул Карнекир, — теперь другие новости. Жениться тебя никто не погонит ещё, как минимум, год. Во-первых, ты сам видишь, в каком состоянии Меридия. Ей надо привыкнуть. Во-вторых, Мизраела впечатлил твой значительный магический потенциал, который ты проявил как по пути сюда… так и во время стычки с Карделом. Не каждый, знаешь ли, способен обычным стеклянным щитом отразить Карающий перст дракона безо всякого вреда для себя. Поэтому какое-то время он за тобой непосредственно понаблюдает — если ты, конечно, не станешь возражать. Ну а, в общем и целом — отдыхай, обживайся, знакомься с замком. Но на всякий случай — первое время ходи со мной. Моя комната прямо сверху над твоей, так что если куда-то собираешься — обязательно бери меня с собой. А то всё же замок старый, и есть тут… разное. Для дракона мелкое и безвредное, а вот для человека может быть существенной неприятностью. Ну и сам понимаешь… — многозначительно закончил он.
Да уж, понимаю. Если Мизраелу придётся отправить в ссылку всех своих чад, даже его безграничному радушию может прийти конец.
— Держи, — он протянул мне стакан, который принёс с собой, — чай с мятным медом. Поможет тебе прийти в себя и быстро уснуть.
Я с благодарностью принял напиток и медленно, наслаждаясь каждым глотком, выпил его. По телу поползла приятная сонливость, и мне очень хотелось в свою постель.
— Спокойной ночи, принц, — сказал мне Карнекир, выходя из комнаты. Я же с трудом сумел раздеться и рухнул на свою кровать.
Глава 7, в которой я продолжаю расширять свои познания о драконах, а потом происходит разговор, который круто меняет моё отношение ко всему происходящему
Вот так я и поселился в замке Лазурных драконов. И последующие две недели всё шло относительно неплохо. Много времени я проводил в библиотеке, изучая историю драконов и попутно задавая Карнекиру уточняющие вопросы. И общая картина представилась следующей.
При самом общем делении по степени крови драконы делятся на четыре касты: простонародье, средний класс, знать и королевские драконы. Влияет это не только на положение, но и на такое прямое их свойство, как оборачиваться драконом и летать. Обычные драконы могут оборачиваться на два-три часа за один полет, и после этого подавляющее большинство два-три дня восстанавливаются. Драконы среднего класса так же могут находиться в облике дракона два-три, иногда четыре часа, но им для восстановления хватает одной ночи — выспаться. Знатные драконы могут проводить в воздухе от шести до восьми часов. Ну а королевские, самые чистокровные, полностью свободны от таких ограничений и могут пребывать в облике дракона неограниченно долгое время.
— А если у меня с Меридией в перспективе будет ребёнок, — помнится, спросил тогда я, — он, скорее всего, будет знатным или драконом среднего класса?
— Это пока неизвестно, — замялся Карнекир.
— Ну что значит — неизвестно? Да, Меридия королевских кровей, но я то — обычный человек.
Карнекир тогда ещё больше смутился и очень быстро сменил тему. Да и я не горел желанием её продолжать, ибо, в самом деле, вопрос о продолжении рода поднимать несколько преждевременно.
Сам замок, как я впоследствии увидел, занимал очень малую часть острова. За ним раскинулся огромный лес, в котором были и дубы, и ели, и лиственницы, которым, наверняка была не одна сотня лет — до того они были высокие. Карнекир с удовольствием составлял мне компанию во время прогулок, но строго-настрого запретил ходить сюда самому. И верно, интуиция в виде аметистового тепла не раз шептала мне, что помимо обычных птиц и зверей, деловито сновавших туда-сюда и почти не боявшихся нас, было что-то ещё, настроенное уже не столь дружелюбно.
Во второй же день я удивил Карнекира желанием сходить на пляж. Он сначала замялся, но потом попросил повременить с походом на пляж несколько часов. Когда он всё же дал добро, и мы направились к морю, то пришли в небольшую бухту, которая аккуратно была отрезана от остального моря небольшой стенкой, явно возведённой совсем недавно.
— Хищники? — спросил я тогда.
— Ты даже не представляешь, какие, — кивнул он, — завтра найду тебе одну книжку — почитаешь.
Вода была холодной, но меня это волновало мало — я так люблю купаться, что уверен: припечёт — и в прорубь с ледяной водой окунусь. Карнекир моё купание, как и положено дракону, не сильно одобрял, но свои комментарии держал при себе.
Весь драконий молодняк эти две недели я принципиально игнорировал. Настолько принципиально, что даже не позволял никому из них с собой разговаривать. Стоило нам где-либо столкнуться, как я тут же набрасывал на себя иллюзию с тройным дном и скрывался. Учитывая, что один раз я встретил Меридию жутко злую и измазанную в грязи, сделано это было весьма своевременно. Даже малышке Трелоне я не позволял с собой разговаривать — уверен, она полностью разделяет мнение Меридии касательно меня. Так что единственное место, где они могли меня лицезреть, был обед.
На третью неделю моего пребывания в замке за обедом стал появляться рыжеволосый Хольдвиг. Уж не знаю, делали с ним что-то ещё или нет, но он всю трапезу боялся даже поднять на меня взгляд. Меня это огорчило ещё больше: да, наказание своё он, может, и заслужил, но если их и дальше будут силой заставлять проявлять ко мне уважение — это вызовет лишь большую затаённую ненависть. Даже с Ариадной я старался сталкиваться как можно реже — она сейчас почти наверняка жалела, что привела меня сюда. Впрочем, один раз она всё-таки решилась нанести мне визит — и этот разговор дал весьма неожиданные плоды…
