– Сомневаетесь? – тоже переходя на подчеркнуто официальное "вы", суховато произнес Стаканыч. – Я, молодой человек, учил не только этого бородатого хулигана Завьялова, но и многих, многих других людей! В том числе и таких, которые умеют помнить добро.
– Да ладно вам, Степан Степанович, – примирительно сказал Глеб. – Ссориться-то зачем? Смотрите, утро какое чудесное! Неужели двое интеллигентных, симпатичных друг другу, не чуждых искусства людей не могут встретить зарю над морем без банальной перебранки из-за пустяков? Клянусь, я вам верю! Иначе и быть не может, вы же здесь всю жизнь прожили, должны знать все входы и выходы... Только это, наверное, все-таки очень сложно. Дайвинг все-таки модное развлечение для толстосумов...
– Дайвинга я вам и не обещаю, – понемногу остывая, но все еще продолжая выкать, проворчал Стаканыч. – Я просто могу достать заправленный акваланг на время. Не бесплатно, конечно, но по приемлемой цене. Только, если не умеете им пользоваться, лучше не рисковать. Не хотелось бы брать грех на душу...
– Ну, мы же разумные люди! – вскричал Глеб. – Что же я, по-вашему, сразу полезу обследовать какие-нибудь подводные гроты? Да я их, если хотите знать, до смерти боюсь, у меня что-то вроде легкой формы клаустрофобии... Я у бережка, на мелководье. Очень, знаете ли, хочется рыбок посмотреть, крабиков всяких... Я соседской девочке морскую звезду обещал. Можно, конечно, купить сушеную...
– Лучше купить, – авторитетно заявил Стаканыч. – Сам ты ее правильно не высушишь, привезешь ребенку кусок тухлятины, придется выбросить... А акваланг я тебе достану. Для хорошего человека почему не достать? Табань, Федор Петрович, приехали!
Глеб перестал грести и вынул весла из воды. Стаканыч с кряхтением вынул из-под скамьи и осторожно, без всплеска, опустил за борт крупный булыжник в старинной веревочной авоське. К ручкам авоськи был привязан прочный шнур, аккуратными кольцами свернувшийся под скамьей. Глеб следил за тем, как скользит по краю борта, разматывается, уходит в глубину крепкая нейлоновая веревка с завязанными через равные промежутки узлами.
– Двенадцать метров, – торжественно объявил Стаканыч, когда импровизированный якорь лег на невидимое дно.
– А вода-то чистая, – заметил Глеб. – Может, это не то место? Должно же вокруг канализационной трубы хоть что-то плавать!
– Так дождя не было давно, – спокойно возразил Стаканыч. – Недели полторы, а то и все две. Вот грязь и рассосалась. Это ж не ванна – море, чудак! Что ж ты такой недоверчивый-то, а?
– Станешь тут недоверчивым, – проворчал Глеб. – Я вчера попросил таксиста подбросить меня до хорошего винного магазина, так, не поверишь, минут сорок по городу колесили! Ну, расплатился я, коньяк купил... Дай, думаю, прогуляюсь, пройдусь куда глаза глядят. Два квартала прошел, гляжу – ба, да я ж на этом самом месте час назад в такси садился!
Стаканыч понимающе хмыкнул, разматывая удочки.
– Так то таксисты, – пояснил он. – Они приезжих за людей не считают, творят с ними что хотят. А я добро помню. Вот порыбачим, и пойду на набережную, погляжу, что там и как. Правда, боязно чуток, а все-таки, как не сходишь туда денек, вроде чего-то не хватает... Ну, гляди сам. Вон, мысок видишь? Домик белый видишь на нем? Это насосная станция. То есть не насосная, конечно, тут самотеком все сливается в лучшем виде, а... ну, как ее? В общем, заслонки там, вроде шлюзов. Надо – открыл, не надо – закрыл...
– Надо же, как все серьезно, – сказал Глеб. Он будто наяву увидел перед собой непробиваемую стену ржавого, обросшего толстым слоем тихо шевелящейся подводной дряни металла, и ему сделалось не по себе. – А смысл в этом есть?
– Ясно, что нету, – рассеянно отозвался Стаканыч, колдуя над наживкой. – Потому их и не закрывает никто. Как построили, так оно и стоит никому не нужное.
– А зачем тогда строили? – удивился Глеб.
– Да мэр наш бывший построил зачем-то... Может, деньги отмывал, а может, перед начальством выставиться хотел, как он о чистоте и здоровье горожан радеет... Кто ж его знает, чего он на самом деле хотел? Сколько веков городу, и никогда в нем ливневки не было, обычными желобами обходились, а тут на тебе – новшество! Далась тебе эта канализация, – добавил он, протягивая Глебу готовую к употреблению удочку. – Будто и поговорить больше не о чем. Гляди, туман редеет, сейчас самый клев начнется. Ну, Федор Петрович, с богом! Ни хвоста тебе, ни чешуи!
– К черту, Степаныч, – ответил Глеб и, несильно размахнувшись, забросил удочку.
Глава 6
Первое занятие для новичков в дайв-клубе спортивно-оздоровительного комплекса "Волна" начиналось в девять утра – так, во всяком случае, гласило расписание на укрепленной у входа на пляж табличке. На самом деле девятичасовое занятие проводилось крайне редко, поскольку среди отдыхающих находилось очень мало охотников подниматься в такую рань и спросонья лезть в воду, да еще с тяжелым дыхательным аппаратом на спине. Теперь же, в начале октября, когда купальный сезон уже был практически закончен, а пляжники ловили последние солнечные денечки, ожидать, что кому-то из них вдруг взбредет в голову идея начать обучение в дайв-клубе, попросту не приходилось. Поэтому человеку, который без десяти девять утра подъехал к воротам дайв-клуба на такси, пришлось довольно долго кричать и трясти железную решетку ворот, заставляя ее издавать противный лязг, прежде чем его услышали.
Молодой охранник с фигурой пляжного атлета, одетый в одни просторные, выгоревшие на солнце шорты и резиновые шлепанцы, появился из сторожки и, поигрывая бронзовыми бицепсами, уставился на гостя. Гость являл собой зрелище столь же предосудительное, сколь и привычное в курортном городе. Он был небрит и взъерошен, из-под расстегнутого пиджака выглядывала мятая, в пятнах мясного соуса и пролитого вина рубашка, в вырезе которой поблескивала толстая золотая цепь. Цеплявшийся за прут ограды, унизанный тяжелыми золотыми перстнями кулак был исцарапан, как будто незнакомец совсем недавно то ли дрался, то ли ходил на руках по асфальту; темные очки сползли к самому кончику носа, позволяя видеть заспанные глаза с розоватыми белками. В зубах у странного визитера торчала незажженная сигарета, левый карман пиджака был вывернут наизнанку.
– Ну, чего смотришь? – спросило у охранника это странное видение. – Открывай!
– Вы к кому? – суховато, но вежливо поинтересовался тот.
– А я знаю? К тренеру, надо понимать. Типа на занятие.
– На какое еще занятие?
– На девятичасовое! – явно начиная раздражаться, с ядом в голосе отвечал гость. – По дайвингу! Всю жизнь мечтал мурену какую-нибудь за хвост подергать! Ну, чего смотришь, я тебя спрашиваю? В расписании черным по белому написано: первое занятие – в девять ноль-ноль. Клуб работает? Работает! Время – без пяти девять. Бабки – во! – Незнакомец, изогнувшись, выгреб из внутреннего кармана пиджака и сунул охраннику под нос горсть варварски смятых купюр, в которой среди пестрых рублевых бумажек сдержанно и благородно зеленело несколько стодолларовых листков. – Хватит, нет? Ты, вообще, кто – человек или пугало огородное? Шевелиться можешь? Калитку открыть можешь? Ну так шевелись! Открывай! Тренера сюда веди или как он там у вас называется!
