– Опять проделки Мэрфи! Мы не сможем выйти из ущелья с таким эскортом.
– Теперь мы уже наверняка вышли из области забудочного заклинания, – протрещал паук, желая ободрить приятеля.
– Значит, гоблины и гарпии тоже вышли! Ничего хорошего! – чуть не расплакался Дор.
– Вспомни нашу цель. Мы должны были отвлечь противника. Увести, чтобы повелитель зомби смог пробраться в замок. Если он уже в замке, значит, мы выполнили свою задачу.
– Может, ты и прав, – согласился Дор, постепенно успокаиваясь. – Не так уж и важно, попадут гарпии и гоблины под власть заклинания или нет. Как же нам выбраться отсюда? Заклинание в обратную сторону уже не повернуть.
– Упорство поможет нам, – заявил паук. – Если мы будем идти долго, пока ночь... Что такое? – Паук вдруг повернулся и приложил лапу к уху.
Дор пытался понять, куда смотрит Прыгун, но на этот раз не сумел. Черт побери эти вездесмотрящие паучьи глазки!
– Что случилось? – спросил он.
– Девятьсот восемьдесят три... девятьсот восемьдесят четыре – закрывайте двери в квартире, – девятьсот восемьдесят пять...
Мамочки! Голос приближался. Какая-то гарпия подхватила бутылку и несла ее к ним. Но ведь сейчас взорвется!
– Мэрфи! – крикнул Дор. – Можешь ликовать! Ты достал нас!
– Какая странная говорящая бутылка, – хрипло проговорила гарпия.
– Девятьсот девяносто два – садовая голова...
– Не считай! – что было сил выкрикнул Дор.
– Раз уж начало считать, то нельзя не продолжать, – наставительно ответила бутылка.
– Не мешкай, – проверещал Прыгун. – Я привяжу паутину, и мы сможем вернуться. У нас есть выход – обруч!
– Нет! – крикнул Дор.
– Ничего страшного. Я же видел, как ты совал палец.
– Девятьсот девяносто восемь... девятьсот девяносто девять – кто не спрятался, я не виновато...
Прыгун бросился в обруч. «Вернемся ли мы? – подумал Дор, на секунду замешкавшись. – А если останемся здесь, то...» Дор шагнул через обруч. «Взры-ы...» – это было последнее, что он расслышал.
А потом он очутился в темноте. В такой приятной, нестрашной темноте. Его тело болталось в пространстве, будто его подвесили, и ничего не чувствовало. Вокруг была тишь да гладь. Он спал. Больше от него ничего не требовалось.
– Ты не похож на других, – произнесло в нем что-то. Или, скорее, подумало.
– Конечно, не похож, – подумал в ответ Дор. Подвешенный в пространстве, он не мог двигаться, а значит, не мог шевелить губами. Поэтому он не сказал в ответ, а именно подумал.
– Я. Мозговитый Коралл – хранитель источника магии.
– Мозговитый Коралл! Мы ведь знакомы! Ты оживляешь мое тело!
– Где?
– В будущем, на расстоянии восьмисот лет отсюда. Разве ты не помнишь?
– Я живу в своем времени и поэтому не имею возможности знать ни о чем таком.
– В моем времени ты... м-да... ну, это сложно объяснить. Но нам с Прыгуном надо выбраться отсюда, как только заклинание развеется.
– Ты взорвал забудочное заклинание?
– Да, такую объемистую бутыль, внутри Провала. Под влиянием заклинания гоблины, гарпии и прочие чудовища перестанут воевать...
– Забвение продлится вечно, если не использовать незабвенное контрзаклинание.
– Я согласен, что это так, раз эти существа попали под власть заклинания, то...
– Провал впал в забвение. Это сделал ты.
– Провал?! Но он ведь не принадлежит к живым существам. Забудочное заклинание касается только живых, только умеющих помнить.
– Поэтому все живые существа забудут о Провале.
Потрясенный Дор понял, что хранитель источника магии рассуждает верно. Это он, Дор, стал причиной того, что Провал будет забыт всеми, кроме тех, чье забвение носило бы оттенок странности. К примеру, тех, кто живет рядом с Провалом и рискует упасть в него и разбиться насмерть. Для их родных и близких их смерть была бы необъяснима, начались бы бесконечные осложнения, а это, в свою очередь, привело бы к уничтожению заклинания. Вот в чем сущность антизаклинания! Но тем, кому о Провале помнить не надо, помнить будет не дано. Так и есть в его дни, и теперь он знает, откуда это пошло. Он сам стал причиной.
Провал будет находиться под властью заклинания многие века. И это следствие его поступка, его, который здесь, в прошлом, только гость и ничего важного, ничего непрерывного совершить, как ему казалось, не может. А тут – на века... Странно. Но теперь не время для размышлений.
– Мы должны вернуться в замок. Во всяком случае, здесь нам оставаться нельзя.
– Ты прав. Сейчас я освобожу тебя. Заклинание, витающее снаружи, коснется тебя, но ты не бойся: первое прикосновение безопасно. Второе уже хуже. После первого ты не забудешь ни самого себя, ни зачем пришел, а вот Провал, как только отойдешь от него подальше, помнить перестанешь.
– Не думаю, что мне это повредит, – возразил Дор. – Я ведь живу как раз поблизости от Провала.
– Прежде чем я освобожу тебя, ответь ни один вопрос. Как ты и все остальные сумели проникнуть в мое царство? Через какой вход? Я думал, что последнее большое кольцо пришло в негодность лет пять-десять назад.
– А у нас было маленькое колечко, которое с помощью волшебства сделалось большим. Когда закончим дело, снова превратим его в маленькое.
– Твои подвиги будут оценены по достоинству. Может, мы встретимся опять... через восемьсот лет, – подумал Коралл.
Дор выскочил из обруча и дернул за нить. Прыгун появился следом.
– Я не предполагал, что там будет неподвижность, – уныло произнес паук.
– Не расстраивайся. Нельзя все и всегда знать наперед.
– Это верно, – согласился паук.
Вдалеке они увидели стаю гарпий, но гарпиям явно было не до них. Несчастные чудовища метались в воздухе, пытаясь вспомнить, зачем же они сюда прилетели. Дор именно этого и хотел. Но гоблинам было еще хуже. Эти кроме всего прочего забыли, что скакать в пропасть опасно. И валились туда толпами. Дор стал причиной их гибели.
– Что поделаешь, – протрещал паук, успокаивая огорченного друга. – Выбирая путь, не всегда знаешь, что случится в конце.
– Да, конечно, – согласился тот, хотя все еще не мог успокоиться. Неужели, став взрослым, он привыкнет к подобной жестокости? Никогда и ни за что!
Они выбрались из Провала. Гоблины метались вокруг, не замечая их, не помня. Очевидно, вблизи от места взрыва действие заклинания было особенно разрушительным – память потухала целиком и полностью.
Дор заметил на земле какой-то осколок. Он поднял его. Это было стеклышко от бутылки, хранившей заклинание.
