— Конечно, запомнил. Когда главная повариха улетает в Стигиан семью повидать, и грибной паштет другие слуги делают — так и вкус совсем другой.
Внезапно Дитрих заозирался и спросил:
— А где Мефамио? Почему братик не обедает с нами?
— Он спит, — сказала Ируне, — Алдору стукнуло в голову с другими орками его познакомить. И рогом упёрся, хоть ты тресни. Зачем, спрашивается? Видел же, что оно ему даром не надо.
— Ничего, — запальчиво сказал Алдор, — пусть и до простых орков снизойдёт. А то на острова они к себе уплыли, а гордости и спеси со времени Уби…
В этот момент у Ируне словно случайно выскочила ложка из рук. Да так выскочила, что упала точно в тарелку Алдора, и бедный орк оказался заляпан супом. Уже через секунду жена с такой силой кинула ему полотенце, что чуть не хлестнула им мужа по лицу.
— Вы это о чём? — наивно спросил дракончик, который совершенно ничего не понял, — почему это братик гордый и спесивый? Неправда, он не такой. Он, конечно, иногда бывает сердитый…
— Не обращай внимания, маленький принц, — улыбнулась Ируне, сама поднявшаяся из-за стола и вытирая шею мужа с такой силой, словно намеревалась его придушить, — мы просто неудачно выразились, — после чего тут же продолжила, — спит он наверху. Пришёл со встречи злой и голодный, я его и накормила пораньше. Он дома, на этом вашем острове совсем загонял себя, хронически недосыпал, вот глаза и злые. Ну, пусть хоть тут отоспится, нам кровати не жалко.
Наконец, обед был закончен. Всё семейство разошлось по комнатам вздремнуть на пару часов. Дитрих направился к Мефамио. Тот и правда спал, лёжа на спине. Поскольку был день и, соответственно, было жарко, одеяло лежало в сторонке. Дитрих прыгнул на кровать и осторожно устроился у Мефамио на животе. Один глаз брата приоткрылся, но, увидев драконёнка, медленно закрылся обратно. Дитрих же свернулся клубком и уснул, убаюкиваемый мерным дыханием брата…
Глава 3
Так незаметно пролетело три дня. Мефамио, получивший столько свободного времени, даром его не терял и отсыпался впрок. По вечерам же он соизволял снисходить до других орков и, кажется, с каждым разом делал это с большей охотой. Ещё бы, он у себя на острове начальник стражи. Наверняка ему было о чём поговорить с орками, которым это дело тоже близко и знакомо.
Дитрих же познавал радость общения с прочими мальчишками и девчонками. И это было для него так ново и странно, что порой он удивлялся. Всё-таки при общении с другими драконятами проскальзывало что-то такое горделивое в духе: вот он я, хоть и маленький, но уже дракон. Любите меня, опекайте меня, развлекайте меня. А здесь же… Дитриху даже в голову не могло прийти начать себя вести так. Мальчишки и девчонки были одновременно и просты, но в то же время у каждого была какая-то своя черта. Веда, например, очень любила животных и почти всё знала об их повадках. Инга отдавала предпочтение растениям. Айрис, когда орчата отдыхали от очередного забега вокруг деревни в поисках новых приключений, лучше всего угадывала, на что похожи облака. И среди них совсем не требовалось блюсти огромное количество приличий. Потому что пока ты это будешь делать, все убегут, и ты останешься один вместе со своими приличиями.
И только к одному орчонку дракончик относился прохладно. Тот самый, что назвал его ненастоящим драконом. Звали его Горрт, и как рассказали Дитриху, у него не было мамы. Отец же, бывало, на месяцы уходил из дому на заработки, оставляя орчонка на попечение соседей. Возвращаясь же, значительную часть своего дохода и досуга тратит в компании крепких напитков. И Дитрих бы давно уже забыл и простил его, да вот что-то не отпускало в нём этих слов.
«Ты ненастоящий дракон».
Почему его это так задело? Ведь это же неправда! Такая же неправда, как и то, что солнце — зелёное, а небо — красное. Он вылупился из яйца, он это точно знает. Скорлупки его яйца лежат в зале семейных реликвий вместе со скорлупками Олесии, Аяри и прочих домочадцев. Но почему же так больно, едва эти слова снова вспыхивают у него в сознании?!
* * *
Однажды Дитрих даже решился показать фокус, который он умел делать как дракон. Когда они вышли за деревню в степь, Дитрих, используя своё драконье чутьё, нашёл подходящее место. После чего потребовал от остальных ребят, чтобы они сидели смирно и не шевелились. Снедаемые любопытством, орчата послушно уселись около большого камня в десятке шагов. Дитрих лёг на землю и сосредоточился. Он чувствовал, что под землёй бегает множество маленьких родичей.
«Выйдите, выйдите к нам, покажитесь» — мысленно звал он. Звал осторожно. Папа Уталак говорил, что такой зов может подчинить и лишить воли слишком маленькое существо. А он так не хочет поступать с маленькими родичами, он лишь хочет поиграть с ними. И результат не заставил себя ждать.
Уже через минуту из-под земли вылезла первая ящерка. Осторожно оглядевшись, она приблизилась к Дитриху и, кажется, попробовала тонким язычком на вкус его чешую. После чего залезла ему на спину и издала множество странных звуков, больше всего походивших на шипящие щелчки. В тот же миг отовсюду вылезло, наверное, десятка три разноцветных ящериц, и все они принялись бегать по Дитриху, который, не шевелясь, лежал и улыбался про себя.
Орчата смотрели во все глаза. В последнее время ящериц они почти не видели. Ведь они сами их постоянно ловили азарта ради, и хотя добросердечные орчата сразу же их отпускали, самим ящерицам тоже не очень нравилось, когда их постоянно хватали. В результате они до того развили слух, что любой шум слышали на подлёте, и поймать их в последнее время было просто невозможно. А тут несколько десятков ящериц возбуждённо бегают и прыгают по маленькому дракончику. Было от чего прийти в удивление, не каждый день можно увидеть подобное. Однако внезапно раздался резкий и злой голос:
— Да ерунда это всё! — после чего в дракончика полетел камень. К счастью, камень был не очень большой, и потому ящерица, в которую он попал, почти не пострадала. Но и этого оказалось достаточно, чтобы нарушить хрупкий баланс. Ящерицы как одна прыснули в стороны, две-три секунды — и их нет, скрылись по норам. Когда все обернулись, то увидели Горрта, который стоял с ещё одним камнем наготове.
— Зачем? — с обидой закричал Дитрих, — что тебе бедные ящерицы сделали?!
Но Горрт этого уже не слышал. Он спешно удирал, потому как несколько мальчишек на сей раз твёрдо вознамерились показать ему, что поступать так не следовало.
— Не расстраивайся, Дитрих, — сказала Айрис, подходя к драконёнку и поглаживая его, — мы всё равно успели увидеть и полюбоваться. Это было очень красиво, спасибо.
— Но почему он так себя ведёт? — спросил маленький принц, — его никто не обижал, не говорил плохих слов. Да на него вообще никто внимания не обращал.
— Наверное, это ему и не нравится, — задумчиво сказала тоже подошедшая Инга, — он хоть и вредина, а порой довольно интересные штуки придумывает. А теперь прилетел ты и всё внимание перетянул на себя. Вот он и вредничает.
