Вторыми прилетели Золотые. И последними — Лазурные. Уталак цепко оглядел строй гостей. Единственное белое пятно отсутствовало — значит, Меридии в этот раз не будет. Уталак искренне посочувствовал Мизраелу и понадеялся, что разрушения были хотя бы не драконьего размаха.
Как и всегда, Лазурные лишь поклонились в знак приветствия, но подходить к Уталаку не стали. Что в последнее время стало огорчать и Уталака, и Мизраела. Казалось бы, и делить им уже нечего. И свадьба Дитриха и Меридии — это всего лишь вопрос времени. А вот не идут друг другу навстречу Лазурные и Сиреневые, хоть ты тресни. Хотя что здесь можно поделать? Конфликт Цветов. Янтарный и Изумрудный кланы, хотя и имели совершенно разные сферы влияния, в своё время собачились ничуть не меньше.
И в то же время Уталак знал истинную причину такого поведения. Лазурные не могут простить себе смерти Гиордома. До сих пор. Ведь тот положил собственную жизнь ради того, чтобы вся раса драконов могла продолжать искать претендентов. И, уж конечно, Лазурные понимают, что именно они чуть всё не испортили. Вот и сторонятся Сиреневых, боятся к ним привязаться и этим же сделать им больно.
— Дорогой, надо идти, — подошедшая Ланирэ погладила мужа по носу, — все гости уже в замке. Пора и нам…
Но Уталак мотнул головой. И Ланирэ, прекрасно понимавшая, чего хочет супруг, обняла его морду и поцеловала в нос. Уталак очень редко просил подобной ласки, но именно её он любил больше всего на свете, потому и нечасто к ней обращался. Стремился сохранить свежесть впечатлений и эмоций.
* * *
Наконец, Дитрих получил знак спускаться на вечер. Как задумывалось, он должен был прийти самым последним. Принц уже был одет в фиолетовые куртку, штаны и сапоги. Янтарные штрихи составляли манжеты на рукавах, жилет и пуговицы на куртке. Дитрих посмотрел на себя в зеркало. Оттуда на него глядел юноша крепкого телосложения, чьи светлые волосы были аккуратно зачёсаны, синие глаза с вертикальным зрачком смотрели внимательно и настороженно. Снова пришли мысли о странностях собственного возраста. Дитриху было двадцать пять лет. Но выглядел он даже не на пятьдесят, а едва ли не на шестьдесят драконьих лет. Казалось, ещё два-три года — и он сможет становиться на крыло. Не тратя больше времени на разглядывание себя в зеркале, принц поспешил в гостевую залу.
Там его, разумеется, уже ожидали. Оркестр грянул торжественный марш, который, впрочем, почти сразу же смолк. Дитрих не любил длинные музыкальные сопровождения в свою честь, и потому музыка звучала ровно столько, чтобы привлечь внимание.
— Мои дорогие соплеменники, — звучно начал Уталак, пересекая зал, подходя к сыну и обнимая его за плечи, — позвольте представить — пополнение в Сиреневом роде. Мой сын — принц Дитрих.
Драконы зааплодировали. Самую малость осмелев, Дитрих поднял голову и огляделся.
Прямо перед ним стояла группа драконов, в одежде которых явно превалировал красный цвет. Ему почему-то показалась знакомой женщина, стоявшая рядом с Пурпурным хозяином, чьи серебристые волосы были аккуратно зачёсаны назад. Её лицо сочетало мечтательность и одновременно деловитость. Больше никто в глаза ему не бросился.
Золотые драконы тоже не вызвали особого отклика. Разве что младший сын, на лице которого витало такое же отсутствующее выражение, какое он часто видел у Лиалы, внезапно подмигнул ему.
«Я видел его во сне. Это точно» — внезапно подумалось Дитриху. Не обращая большого внимания на эту мысль, он перевёл взгляд на Лазурных гостей.
Они показались Дитриху самыми интересными. Братья смотрели на него с огромным интересом, старшая сестра — разглядывала так внимательно, словно где-то уже мельком видела принца, и теперь силилась понять, он это или нет. Младшая же равнодушно смотрела в сторону, но Сирень подсказала, что эта лазурная принцесса просто изнывает от нетерпения, которая так силилась скрыть. К сожалению, в Сиреневом замке это не работало. Чем сильнее кто-то старался что-то скрыть, тем быстрее оно всплывало наружу.
Старшие лазурные драконы тоже показались Дитриху знакомыми. Особенно Хозяин. При этом, посмотрев на него, Дитрих испытал чувство, которое прежде никогда не испытывал в стенах родного дома. Он испытал хорошо замаскированную опасность. Настолько хорошо замаскированную, что пасовала даже Сирень. Но почему? Что за абсурд? Да если бы кто-то хоть чем-то угрожал семейству Уталака — он бы в жизни не получил бы подобного приглашения. Но почему же тогда взгляд сам испуганно скользит в сторону, лишь бы не видеть лишний раз эти длинные каштановые волосы, этот прямой благородный нос и зелёные глаза…
Заставив себя отвлечься от Лазурного Хозяина, он внезапно понял, что среди них кого-то не хватает. Пурпурный и Золотой клан представил трёх сыновей и трёх дочерей. В Лазурном же клане дочерей было только две. Но… он точно помнил, что тогда, очень давно, когда он видел красивую серебряную драконицу, то помнил, что улетела она вслед за большим зелёным драконом. Зелёным драконом оказался Хозяин Лазурного замка. Но где же тогда…
— … И я прошу своих гостей оказать нам честь закрепить в нашей памяти этот радостный момент, — закончил тем временем свою речь Уталак.
По традиции новопредставленный дракон должен был танцевать с тремя младшими членами других кланов противоположного пола. Это означало, что ему предстояло танцевать с младшими сёстрами Лазурного, Пурпурного и Золотого кланов. Первой отделилась фигурка от гостей в золотом…
— Ланима, — коротко представилась девушка, делая книксен. Дитрих, как и полагалось по этикету, немедленно предложил ей руку. Та позволила себя взять, но при этом на её лице мелькнуло выражение, словно она делает что-то неприятное.
«Странно» — подумалось Дитриху. — «Она меня в первый раз видит. Почему же она уже ведёт себя так, словно я доставляю ей неудобства.»
Драконы в сборищах среди своих, как правило, одеждой подчёркивали Доминантные Цвета. Решив изучить внимательнее наряд золотой принцессы, он обнаружил, что украшением ей служат изумрудные серьги, браслет и ожерелье. На платье же то тут, то там проскальзывают синие ленты.
«Значит, её цвета — Лазурь и Изумруд. Следовательно, ей неприятны Янтарь и Сирень. То есть мои Цвета. Что ж, это всё объясняет. Значит, надо побыстрее закончить танец, чтобы не доставлять ей неудобств» — печально заключил принц.
Однако чем больше Дитрих терял интерес к танцу, тем больше Ланима, казалось, его приобретала. Принцесса смотрела на партнёра по танцу удивлёнными глазами, всё сильнее сжимая его руки и, казалось, прислушивалась к своим внутренним ощущениям, которые внезапно оказались не такими, как она ожидала.
— Простите, вам плохо? — вежливо спросил в какой-то момент Дитрих, когда Ланима вцепилась в него с такой силой, что у него начали неметь запястья.
— Ох, нет, простите, пожалуйста, — виновато сказала Ланима, приходя в себя и ослабляя хватку, — просто… я странно себя почувствовала.
— Так всё-таки, что-то случилось? — повторил принц.
— Скорее, чего-то не случилось, — туманно сказала Ланима, — но я до конца не уверена.
