— Хорошая мысль, — кивнула Фалкеста, тоже успевшая проголодаться, — в таком случае давай сходим в один трактир. Раз уж я каким-то чудом оказалась здесь — хоть дам им знать, что со мной всё хорошо. Если, конечно, тут меня совсем не забыли…
Зданием, в которое Фалкеста привела Дитриха, оказалась небольшая таверна. Столиков, можетна двадцать, не больше. Ну и, вероятно, имелась пара-тройка комнат для высоких гостей.
Войдя, Фалкеста остановилась, осматривая помещение. Дитрих её не торопил. Он понимал, что она сейчас с горькой памятью смотрит туда, откуда она, как ей казалось, ушла навсегда. Вместо этого дракон и сам решил оглядеться.
Нельзя было сказать, что заведение новое, богатое или роскошное. Хотя, казалось бы, к трактиру, который находится в столице государства, и, так сказать, статусные требования должны быть соответствующие. Но нет… потёртые дубовые скамьи и столы… ковры на стенах явно висят не первый десяток лет… единственным предметом роскоши здесь была магическая лампа, дававшая хорошее освещение. Но вместе с тем было тут какое-то непередаваемое ощущение уюта. Такое Дитрих испытывал только у себя дома, когда маленьким драконёнком пробирался на кухню. Повариха-орчанка, как и все в замке, души не чаявшая в маленьком дракончике, приготовила ему корзинку, где он лежал и наблюдал за тем, как умелые зелёные руки творят непревзойдённые вкусности. И здесь… невзирая на то, что по статусу этот трактир до столичного явно не дотягивал, чувствовалось, что это место любят… что сюда приходят действительно для того, чтобы отдохнуть и расслабиться… а не напиться до свинского состояния и набить кому-нибудь морду. Даже девица лёгкого поведения, по словам старших братьев практически постоянный атрибут любых людских таверн, здесь отсутствовала.
Фалкеста же направилась к стойке, где стоял хозяин, которому, наверное, уже перевалило за шестьдесят. В волосах ещё сохранились остатки рыжины, а стальные глаза, так похожие на глаза самой Фалкесты, смотрели на вошедших так, словно отказывались верить в увиденное. Причём взгляд трактирщика метался от Фалкесты к Дитриху, и было неизвестно, чьё появление шокировало его больше.
— Фалли, — прошептал он, когда женщина приблизилась к стойке, — я уж думал, что никогда… никогда тебя больше не увижу… Как же ты… а это…
Он посмотрел на Дитриха в упор. И хотя дракон готовился к тому, что на него будут смотреть так очень часто, всё же подобное внимание значительно его смущало.
— А это… Фалкеста, это… неужели это… это ОН?
— Мигель, — улыбнулась женщина, — ты уж сначала собери нам поесть. Мы с долгой дороги, устали… а там и поговорим.
Двадцать минут спустя все трое сидели в комнате для важных гостей. Перед Дитрихом стояло несколько мясных блюд, которые хоть и выглядели незнакомо, но пахли многообещающе. Фалкеста же, ограничившись несколькими бутербродами с рыбой и сыром, была готова отвечать на вопросы.
— Так что же, — спросил Мигель, — это… принц Дитрих… тот самый принц Дитрих?
— Это принц Дитрих, — грустно вздохнула Фалкеста, — но уже не тот, которого мы все знали. Отдавать его драконам было чревато… как мы можем видеть, необратимыми последствиями…
— Но как… как же это случилось?
Фалкеста вопросительно повернулась к Дитриху, который уже за обе щеки уплетал салат с сыром, говяжьим языком и нарезанными яблочными полосками. Тот утвердительно кивнул. В самом деле, если эту историю Фалкеста расскажет со своей точки зрения, большого вреда не будет.
Повествование женщины заняло около часа. И неудивительно, ведь она рассказывала и о себе тоже. Как ушла в Фартензию, как перебралась на драконьи острова, как встретила там Дитриха-человека и как простилась с ним, не подозревая, что делает это навсегда. Как она оказалась первой, кто раскрыл уже Дитриху-дракону правду о его прошлом, и как он предложил ей прилететь сюда на несколько дней.
— Ты лучше расскажи мне, что было потом, когда я ушла? — спросила она Мигеля, — я знаю, что Аркуса, Ахеола и Эшли казнили… но их родственники хотя бы…
— Не переживай, мы очень быстро переправили их подальше от Виллгарда, — успокаивающе сказал Мигель, — Арнольд был до того рад союзу с драконами, этому, как он выражался, шедевру его внешнеполитической деятельности, что ни на что иное у него практически не оставалось времени. Младший брат Эшли умудрился закончить Университет казначейства и теперь работает чиновником при дворе. И даже твоя сестра спокойно отучилась в Университете Искусств и благополучно переехала в Веосту.
— Да, об этом я знаю, она сумела передать мне весточку, — вздохнула Фалкеста.
— А вы, значит, — Мигель обратился к Дитриху, — значит, вы могли бы нами править, будь судьба чуть благосклоннее.
— Когда я летел сюда, — вежливо заметил Дитрих, — то не видел, чтобы в других государствах были такие же хорошие дороги, как и здесь. Я сейчас не пытаюсь себя нахваливать — но, как минимум, с дорогами вам повезло. Очень многие о таком не смеют и мечтать. Да и потом, неужели при Освальде вам так плохо живётся?
— Нет, я бы этого не сказал, — покачал головой Мигель, — но в нём нет никакого… азарта, никакой искры. Он просто плывёт по течению. Впрочем, сравнивая его с Арнольдом, это скорее хорошо. Освальд хотя бы реагирует на внутренние проблемы там, где они возникают. Арнольд же, тотально двинутый на внешней политике, в упор не видел тех сложностей, которые предыдущему Дитриху пришлось решать, впахивая на эти дороги.
— Я бы не был столь строг к Освальду, — заметил Дитрих, — посудите сами: сначала в государстве появились дороги. Потом союз с драконами. Затем континентальный банк. Экономика переживает скачок за скачком. Но никакая экономика не может расти постоянно — иначе она надорвётся. И, как известно, за любым ростом всегда следует падение. За любым прогрессом — кризис. И даже просто удержать то, что было построено, для короля Освальда сейчас — огромный труд. Да, лавров блестящего короля он, может быть, и не стяжает. Но сведущие люди не станут преуменьшать его заслуг, если ему удастся хотя бы сохранить в балансе то, что так долго и быстро росло.
— Драконы хорошо обучают своё потомство, — с уважением заметил Мигель, — кажется, этому нам бы стоило у них поучиться. А то мы со своими детьми что делаем? Правильно, лепим из них то, что нам угодно и нужно. И ведь даже не со зла — а просто потому что уверены, что так правильно. Потому что если тебе твоё ремесло помогло выжить — то вполне естественно, что ты будешь учить ему своего ребёнка. Ведь утка учит своих утят плавать? Белка — собирать орехи? Так, казалось бы, что плохого в том, что кузнец или знахарь будут приобщать к этой науке своих детей? А вот, увы, не всё так просто. И понимаешь это уже слишком поздно. Но что поделать, — трактирщик развёл руками, — у нас нет сотен лет жизни, в течение которых можно искать себя и своё призвание, не боясь ошибок и того, что самое важное время безвозвратно уйдёт…
Глава 4
После разговора в трактире Дитрих и Фалкеста решили всё-таки сходить на кладбище. Несмотря на то, что дракона действительно сюда что-то влекло, у него просто не было идей, куда и зачем можно сходить ещё. Кладбище казалось единственной отправной точкой. В самом деле, заявляться в королевский дворец, да ещё в обществе Фалкесты, Дитрих считал неразумным. Он и без того сверх меры надавил на этого чиновника, хотя у него и не было твёрдой уверенности в том, что это необходимо. Мелькать после этого под самым носом дворцовой стражи было бы слишком большой наглостью.
