Но даже не это было главной сложностью. А то, что Сирень при этом всё равно надо было использовать — как, собственно, сам источник силы, дающий возможность находить сокрытое. И всё это означало, что принцу сейчас предстояло совместить несовместимое. Соединить вместе два враждебных Цвета: Лазурь и Сирень. И не просто соединить, но и удерживать их в этом состоянии до тех пор, пока не будет найдена Фалкеста. С другой стороны — выбора у принца не оставалось. Из-за него бывшая фрейлина прилетела сюда и из-за него она попала в неприятности. Он теперь за неё отвечает, и сделает всё, чтобы её вернуть.
— Лазурь грозная, — тихо начал Дитрих, по-прежнему удерживая Сиреневые всполохи в левой руке, — выступающая как медь, приносящая смерть! Рассекающий бич, карающий меч! Откройся жаждущему твоего покровительства! Выступающему как медь, проникающему как меч, несущему смерть — мне, внимающему тебе, внемли!
Вокруг правой ладони Дитриха сформировался синий свет. Совершив небольшую манипуляцию, Дитрих приказал Цветам принять форму перчаток вместо шаров света, и синяя и фиолетовая эфемерные массы обволокли руки принца. При этом он буквально чувствовал, как его пальцы готовы вцепиться друг в друга и искалечить так сильно, как только возможно. Это было так же невыносимо, как удерживать два магнита в каком-то миллиметре друг от друга. Но так было надо. И усилия Дитриха не прошли даром: в воздухе появился чёткий синий след, который явно был оставлен аурой Фалкесты. И теперь принц обязательно её найдёт. Только бы успеть. Только бы успеть!..
* * *
Даже если посольские драконы и были удивлены тем, как принц Дитрих прошёл мимо них, удерживая в нескольких сантиметрах друг от друга Лазурный и Сиреневый сгустки, то своё удивление они оставили при себе. Вероятно, уже получили приказ от начальника держаться от него как можно дальше. Но принца они больше не интересовали. За своё предательство они обязательно поплатятся, но сейчас… сейчас надо было сосредоточиться на важном.
Заприметив-таки лёгкий след ауры Фалкесты, со слепком которой он предусмотрительно ознакомился в её комнате, Дитрих направился по нему. Выйдя из посольства, он направился по видимому только ему следу.
Вот только Лазури и Сирени, очевидно, не слишком понравилось, что их так нагло взнуздали и заставили работать в общей упряжке. Поэтому друг на друга они бросаться перестали, зато обрушили всю мощь отката такого использования на Дитриха. И… это возымело совершенно неожиданный эффект. Ибо если Сирень хоть как-то смирялась с тем, что её последователь использовал подобное сочетание, то Лазурь неистовствовала. Давление всё усиливалось, Дитрих шёл по улице, едва успевая уступать дорогу проходящим мимо жителям… И в следующий момент он понял, что уже не может до конца воспринимать реальность…
— Принц Дитрих, — обратился к нему кто-то, — мы вам очень, очень благодарны за то, что вы выстроили для нас такие чудесные дороги. Словами не передать нашу благодарность.
Дитрих обернулся. Сказавшая это женщина в широком белом платье с кринолинами, летней шляпке и зонтиком в руках кивнула ему и пошла своей дорогой. Однако, стоило дракону всего один раз моргнуть, как она пропала из виду.
— Принц Дитрих, — снова обратились к нему, — я вам так благодарен, что вы похлопотали насчёт того, чтобы из детских домов в Академию могли набирать учеников. Благодаря этому я выбрался из детского дома, избавился от этой ужасной женщины. Спасибо вам, спасибо!
Дитрих снова обернулся. На этот раз говорившим был мальчишка в коричневых штанишках, синей курточке и зелёной шапочке-берете, лихо надвинутой на глаза. Помахав Дитриху, он скрылся за ближайшим углом. Принц подбежал к углу — за ним никого не оказалось. И только потом до него дошло…
— Это же… Лазурь, — пробормотал он. В самом деле, грозный Цвет, умеющий чувствовать время, сейчас, вынужденный против своей природы сотрудничать с Сиренью… Нет, конечно же, не поворачивал время вспять, ибо это невозможно. Но он позволял заглянуть в прошлое… И эти, как уже догадался принц, оживающие воспоминания были связаны именно с тем, что у другого Дитриха тоже имелось здесь своё прошлое.
Дальше он уже шёл, не обращая внимания на какие-либо оклики со своим именем, неважно, были ли они из прошлого или из настоящего, ибо для Дитриха, удерживающего в руках две противоборствующие сущности, сейчас не было между ними разницы. Значение имел только едва уловимый след ауры той, за кого он отвечал…
— Вы знаете, что принц задумал оборудовать дороги вышками? Дороги будут не просто удобны, но и безопасны, как чудесно…
Он продолжает идти по улице и не понимает, действительно ли на ней столько людей, или она совершенно пуста…
— Ходят слухи, что Освальд и Отто откажутся от трона. Ах, наш принц столько сделал, будучи всего лишь принцем — каким же он тогда будет королём…
Не обращать внимания! Не обращать на это внимания, ибо Лазурная нить с каждой секундой становилась слабее и незаметнее. И, отвлекшись один-единственный раз, потом след можно было не отыскать совсем.
— Зачем, сестричка? Ну, зачем ты так? Ты не должна… поступать так! Ну не надо, — отчаянно говорил мальчишка в сереньких сюртуке и штанишках.
— Не нужно, братец. Я уже решила. Да и принц добр и молод. Он не станет меня обижать. Зато ты сможешь вырваться из-под надзора Чёрной вдовы и быть счастлив. Пообещай, что будешь счастлив ради меня, — отвечала ему девушка… совершенно чужая, и в то же время такая знакомая!
Казалось, какой-то слой памяти у Дитриха начал поддаваться. Казалось, что если он подумает об этом ещё немного — то обязательно вспомнит! Но нельзя, сейчас никак нельзя! И он покорно следует за тонкой Лазурной ниточкой, уводящей его всё дальше и дальше…
— Он слишком молод для такого. Он не сможет сделать это. И Арнольд так просто трон не оставит. Может, отменить всё, пока не стало слишком поздно? Мы слишком многим рискуем…
Наконец, Лазурная нить, с каждым шагом блекнувшая, начала светиться немного ярче. Дитрих обнаружил, что след Цвета привёл его на кладбище. Принц покорно шагал по следу, хотя в его груди уже начал нарастать страх. Потому что подсознательно принц понимал, где именно след должен оборваться. Но вместе с тем сознавал, что пойдёт, что нырнёт в это царство холода, ибо выбора у него не оставалось.
И в тот самый момент, когда Дитрих прошёл мимо гробницы своего бывшего отца и приблизился к полуразрушенному склепу, источавшему дикий холод, Лазурь и Сирень, всю дорогу не оставлявшие попыток добраться друг до друга, внезапно испуганно сжались, словно почувствовали единого, общего для себя врага. Очень могущественного врага. Которого нельзя победить, нельзя одолеть, от которого можно только убежать… Убежать и забыть про существование этого места как про страшный сон.
Дитрих внял мольбам Цветов и отпустил их. Они свою задачу выполнили: привели его туда, куда надо. Дальше он должен был действовать сам.
Подойдя к двери склепа, он осторожно тронул её. И та, к его удивлению, послушно и практически бесшумно открылась. И когда он вошёл в помещение, то, к ещё большему удивлению, увидел две затухающие надписи. По разным сторонам склепа, синюю и фиолетовую. Несмотря на то, что сейчас он был полностью сосредоточен на поиске, принц не удержался от того, чтобы посмотреть на Сиреневую надпись.
