— С тобой говорит твоя любимая старая развалина, — невозмутимо ответил Мизраел. Киртулик бесстрастно посмотрел в зеркало и так же спокойно спросил:
— Да, Мизраел? У тебя всё в порядке, или что-то случилось?
— Да. Ты помнишь девушку Фалкесту, которую приволок на допрос тридцать лет назад?
— Разумеется. Мы до сих пор за ней приглядываем. Что-то произошло?
— Да, кивнул Мизраел, — найдите её и оформите над ней опеку. Так, чтобы она ни о чём не догадывалась, и чтобы ни она, ни её семья до конца жизни ни в чём не нуждались. Это просьба высшей категории.
— Будет исполнено, — кивнул Киртулик, придвигая к себе пустой лист бумаги и начиная его заполнять. Зеркало погасло.
— Значит, любимая старая развалина? — хмыкнул Мизраел, глядя на Скимика. Тот, неловко улыбаясь, испуганно втянул голову в плечи, — ну, что ж, наслаждайтесь, — продолжил Лазурный Хозяин, подходя к двери кабинета, — ведь может статься и так, что скоро и любить станет некого…
Глава 10
А Меридия тем временем гуляла по Стигиану, вспоминая всё то время, которое провела здесь как с Дитрихом, так и без него. Как долгие томительные годы она блуждала тут, дожидаясь, пока её пара достигнет, наконец, хоть какого-нибудь совершеннолетия, и как ярки и радостны были часы, которые она проводила с ним здесь. Когда она, наконец, поняла, что они МОГУТ быть вместе, что им больше ничто не мешает. Почти ничего…
За все эти годы Меридия выучила Стигиан, как свои пять пальцев. И, надо отдать должное, этот город достаточно снисходительно относился к лазурной принцессе. Даже когда она путешествовала, сохраняя своё инкогнито. Никто не бросал на неё косых взглядов, обращались с ней так же благожелательно, как и с другими жителями. Ходила ли девушки в библиотеки, заходила ли перекусить в уютные постоялые дворы, посещала ли творческие кружки — везде к девушке относились приветливо и благосклонно. Меридия даже была вынуждена признаться себе в том, что Стигиан по гостеприимству немало превосходил Триниагос, где драконы, конечно, были более прямые и честные — но оттого и более отчуждённые. Здесь же не лучились радушием, конечно, но общий скорее положительный, нежели отрицательный настрой к гостям ощущался так, словно он витал в воздухе и являлся неписанным правилом для всех, кто родился и вырос в этом городе. Даже на улице многие встречные жители на неё смотрели с интересом, независимо от того, могли они видеть глубинную драконью сущность девушки или нет.
Впрочем, Меридия не обманывалась. Во-первых, она прекрасно понимала, что знатные драконы её, скорее всего, неизбежно узнают, и потому всегда держат язык за зубами. Представителям же остальных сословий до неё, по большому счёту, не было дела. Ну и, во-вторых, она крепко помнила уроки отца о том, как надо вести себя в Стигиане. О том, что на радушие обязательно следует отвечать таким же радушием. Потому что, обидев того, кто предложил тебе самое лучшее, что у него есть, можно нажить себе крепкие неприятности. Вплоть до смертельных исходов в виде ножа в спине или тому подобного. Ей самой такое, разумеется, не грозило, но прецеденты бывали.
Как и всегда, лазурная принцесса начала свой путь от библиотеки Стигиана. Это было монументальное здание, самое высокое во всём городе. Особенностью его было то, что оно дополняло образ города и в то же время ярко с ним контрастировало. Большинство зданий в Стигиане были изящными, утончёнными, порой даже обманчиво хрупкими. На язык так и просилось слово «кукольные», хотя принцессе было прекрасно известно, что на драконьих островах стандарты качества при строительстве новых зданий крайне высоки. С другой стороны, по всем статьям какого-либо возмещения расходов это была самая щедрая: компенсация от властей за строительство могла достигать трёх четвертей. Но и за такой, на первый взгляд, обманчивой расточительностью вёлся очень суровый контроль. Настолько строгий, что нерадивого архитектора могли и выдворить за пределы драконьих островов. С учётом же того, что людям, прибывающим на драконьи острова, во все остальные места нередко путь был заказан, нерадивые архитекторы на архипелаге встречались чуть реже, чем никогда.
Здание же библиотеки, в противовес остальному городу, было большим, монолитным, однотонным. И хотя в нём имелись окна, да и само строение украшалось каменными статуями, тяжесть знаний, которые хранились здесь, ощущалась буквально кожей. Величие этого места подавляло, и в то же время успокаивало и настраивало на мирный, даже философский лад. Что, впрочем, вполне сочеталось, когда посетители желали получить информацию, и при этом вынуждены были бережно относиться к книгам. Ведь, шутка ли, некоторые книги, которые здесь хранились, были даже старше всех драконьих Хозяев.
Но сегодня Меридия не пошла в библиотеку. Дожидаясь Дитриха, она и без того провела в ней недели, месяцы и даже годы. Чего только в ней она не прочитала? И самые разные сказочные приключения, и романтические страстные романы, и всякие научные заметки, и какие-то рецепты, и биографии великих драконов, и даже книги весьма, так сказать, откровенного содержания. Порой Меридия отключалась до такой степени, что даже не понимала, что вообще читает. И всё же одна деталь её удивила. Во всех просмотренных книгах — а нередко девушка проявляла настойчивость и пыталась искать специально — ни одного упоминания об Убийце драконов. Разумеется, сверх того, о чём кратко упоминалась во всех драконьих учебниках истории. Девушку это озадачивало и даже разочаровывало: после многочисленных восторженных отзывов от всех герцогов, которым довелось здесь побывать, принцесса ожидала большего. Но благоразумно оставляла свои претензии при себе.
Но сегодня Меридии хотелось просто прогуляться по городу. И она двинулась своим привычным маршрутом. Вот улица, на которой были почти все творческие кружки города. С одной стороны из зданий доносилась музыка: кажется, репетировал целый оркестр. И среди общей гаммы музыки девушка безошибочно определила порхание флейты. Именно этот музыкальный инструмент вызывал у ней наибольший интерес. В этом же концерте флейта не просто звучала, но, даже, кажется, и солировала. Пять минут спустя из другого дома она услышала поэму, которую читала девушка. При этом по её голосу принцесса буквально могла представить, как бедняжка стесняется выступать перед другими, но при этом отчаянно продолжает.
Эх, и она ведь была такой когда-то. Однако, странно же всё складывается. Меридии нет ещё и ста лет, по обычным меркам драконов она ещё дитя. Ну, может быть, отрок. И вполне может статься, что девушка, читающая этот стих — драконица, которая старше её самой. А она уже с таким снисхождением думает о других. Нет, всё-таки возраст — вещь зыбкая и относительная, и порой заставить повзрослеть могут совершенно неожиданные вещи.
Когда лазурная принцесса заканчивала первый круг своего привычного маршрута, она, по привычке оглянувшись на место, где не столь давно ей с Дитрихом в сиреневом пламени явился Уталак, увидела какое-то радужное мерцание. И хотя девушка ничего такого раньше не видела и была готова поверить, что это очередная лампа для украшения, внезапно в памяти потянулся какой-то крючок. Всё ещё не понимая, чем её так привлекло это мерцание, принцесса, тем не менее, не поленилась развернуться и подойти ближе, чтобы рассмотреть этот странный блеск. И когда она, миновав нескольких прохожих, подошла и увидела этот предмет, то вспомнила, что именно об этом ей когда-то говорил Дитрих. Радужная табличка, призывающая поймать судьбу за хвост. Принцесса недоверчиво обернулась: жители города шли мимо, но на вывеску никто не обращал внимания, хотя, казалось бы, на такое буйство красок посреди, в общем-то, довольно однотонной улицы, хотя бы дети должны были обращать внимание. Но нет, для остальных жителей города таблички, казалось, не существовало.
