— Я много думала об этом, — прошептала Фалкеста, — о том, случилось. Об Убийце. О том, как это всё происходило. И, знаешь, когда я прожила на этих островах столько времени, то поняла, что в течение этих шестисот лет… на самом деле мало что изменилось. Драконы всего лишь оставили прочие расы в покое, вот и всё. Но они не стали видеть в других расах равных себе.
— Но это невозможно! — подумал Дитрих, — драконы живут дольше любых других рас. У нас есть оборот во вторую ипостась, мы можем летать, можем многое другое, что не доступно остальным… Я не понимаю, как это можно: смотреть на других, как на равных?
— Здесь имеются в виду вовсе не физические или магические возможности, — покачала головой женщина, — неужели ты не видишь, что ты уже делаешь это? Ты, дракон, смотришь на меня, человека, как на равного. Ты слушаешь меня, ты знаешь, что у меня есть своё мнение, и ты готов, по крайней мере, его выслушать. Не потому, что у тебя есть корыстный интерес, или потому что тебе это велит делать долг. А просто потому, что ты считаешь это правильным. И мне хотелось бы, чтобы другие драконы тоже посмотрели на остальные расы, как на равных. Потому что… по факту, Убийца всего лишь разорвал цепи. И это не изменило того, что в лапах драконов по-прежнему находятся рукояти цепей, а на запястьях прочих рас — кандалы. Да, кандалы стали свободнее. Да, теперь они, если так можно выразиться, надеваются по собственному желанию. Но сути это не меняет. И потому я прошу тебя, Дитрих, подумай об этом. Потому что если это не изменится — рано или поздно появится новый Убийца.
— Я подумаю над этими словами, Фалкеста. Спасибо тебе за такую точку зрения, — задумчиво ответил принц, — я никогда раньше об этом не задумывался… А ведь, наверное, стоило. Ведь история нередко имеет свойство повторяться. С другой стороны, никто из драконов мне о таком, наверное, никогда бы не рассказал. И это ещё один довод в пользу того, что ты, может быть, права…
* * *
Приземлившись в районе Триниагоса, Дитрих проводил Фалкесту до её таверны и сердечно с ней простился. И задерживаться не стал: дракону было совестно, что он подверг эту женщину такой опасности, и если сама она обиды на него явно не держала, то вот муж и дочь могут иметь на этот счёт иное мнение. С другой стороны, вряд ли она сама станет им обо всём рассказывать. А слухи могут сюда ползти не один десяток лет. С учётом того, что Вернон исчез настолько внезапно — и, что не менее важно, настолько удобно для короля Освальда — что вряд ли его к его исчезновению станут привлекать слишком много внимания. Но вот кровь на руках… кровь на руках останется навсегда. И с этим тоже придётся учиться жить…
На пути к выходу из Триниагоса дракон снова посмотрел на свои руки. Конечно, внешне они нисколько не изменились, но внутренне… Когда у Дитриха наконец появилось время подумать об этом, он испытывал глубокое смятение. Его всегда учили быть сильным, уметь защититься, постоять за себя и своих близких. Но вместе с тем его учили, что к жизням сородичей всегда следует относиться бережно. И принц, разумеется, понимал это так, что к любой жизни следует относиться бережно. И, пока он оставался на архипелаге, это прекрасно работало. Но теперь… Дитрих впервые осознал, насколько смертоносны для других рас драконы. Даже в месте, где драконья сущность полностью гаснет, хватило одного-единственного броска, чтобы молниеносно прервать чужую жизнь. Впервые за всю жизнь Дитрих стал понимать, насколько велика его драконья сила, и насколько хрупки жизни тех, кто драконами не является. Так стоило ли удивляться тому, что в один прекрасный день появился Убийца?..
* * *
В течение следующих нескольких часов Дитрих летал вокруг Лазурного острова, но так и не мог набраться смелости приземлиться на нём. Каждый раз он поворачивался в сторону замка — и каждый раз его словно обдавало холодом. И это была не Лазурь, нет, как раз Цвета значительно присмирели после того, как Дитриху удалось выжить в тех катакомбах. Нет, это был страх, и страху этому он никак не мог найти объяснения.
Наконец, на шестом круге он внезапно заметил, как от замка к нему полетела большая чёрная тень. Несмотря на то, что верная Сирень молчала, следовательно, опасности не было, принц всё равно испугался. Он развернулся было, чтобы улететь, но чёрный дракон догнал его всего за десять секунд.
— Мизраел устал ждать, пока ты наберёшься храбрости, Дитрих, — раздался в его голове голос драконьей речи, — давай, спускайся. Твои мать и дед тоже уже здесь. Не заставляй всех ждать.
— Принц Дитрих, с вашего позволения, — какими-то остатками наглости подумал в ответ Дитрих, по правде говоря, немало робея от дракона, который в три раза превосходил его размером. Мало того, чёрную шкуру дракона то тут, то там покрывали шрамы, а на груди был настолько глубокий рубец, что непонятно было, как он вообще умудрился это пережить.
— Ах, простите, ваше высочество, — язвительно подумал дракон, зажимая Дитриха в воздухе и требовательно подгоняя его к острову, — я то уж, старый служака, подумал, что раз вы муж принцессы Меридии, то и к нам отнесётесь более по-родственному.
— А вы что, родственник Мизраелу? — поинтересовался Дитрих, нехотя сокращая расстояние между островом и своей персоной.
— Я начальник охраны всего Лазурного острова, — с достоинством ответил чёрный дракон, — так что, сам понимаешь, фигура на этом острове не последняя.
— Ну вот и занимайтесь своей охраной и обеспечивайте нашу безопасность, — снова нагло подумал Дитрих, — а в родственники ко мне набиваться не надо.
Мгновение спустя над самой головой принца клацнули челюсти. Он даже почувствовал горячее дыхание на своей шее.
— Не наглейте, принц. То, что я не могу прямо проучить вас, не означает, что, будучи начальником стражи, я не в состоянии иначе призвать вас к ответу за такое нахальство. Жаль, что принцесса Меридия уже вернулась, и жалко уж мне её. Потому что иначе я бы рискнул…
— Меридия уже здесь? Что же вы раньше молчали? — Дитрих, до того нехотя подлетавший к замку, внезапно ускорился так, что чёрный дракон даже растерялся. Но потом с совершенно необъяснимым удовольствием смотрел, как принц поспешно летит к Лазурному замку. На самом деле Киртулик был очень рад видеть принца, хотя на дне глаз и затаилась капля печали. Ведь всё это означало, что у него получилось, что он стал тем, кем так мечтал стать. И хотя всё пошло не совсем по плану, в конце концов, Дитрих и Меридия вместе, и они счастливы. А смогут ли они пронести свою любовь через горнило поисков Убийцы… покажет только время.
* * *
Дитриха, действительно, ждали. На сидячих местах уже сидели лазурные драконы, вероятно, успевшие собраться здесь, пока сиреневый принц набирался смелости, чтобы приземлиться, наконец, на Лазурном острове. Но не это было самым главным. А то, что на краю песчаной площадки уже стоял родной силуэт с серебряными волосами. И Дитрих, страстно соскучившийся по своей супруге, совершил рискованный трюк, обернувшись в меньшую ипостась прямо в воздухе и ловко приземляясь. А через секунду он уже обнимал принцессу Меридию…
— Я скучала, — тихо пожаловалась она, обвивая руками его шею.
