Напротив, в обеих Германиях митраизм обязан своим чрезвычайным распространением именно мощным армейским соединениям, защищавшим эту всегда находившуюся под угрозой территорию. Здесь найдена надпись, сделанная одним центурионом, примерно, в 148 н. э., посвященная Непобедимому Солнцу-Митре, и вполне вероятно, что в середине II века в римских гарнизонах здесь уже имелось значительное число обратившихся к почитанию этого бога. Все воинские части, казалось, были охвачены эпидемией: легионы восьмой Августов, двенадцатый Изначальный и тридцатый Ульпиев, вспомогательные когорты и алы, также, как элитные добровольческие войска граждан. Такой всеобщий характер распространения иноземного культа не позволяет определить, с какой стороны он проник в эту область. Тем не мене, можно признать, не опасаясь ошибиться, что, за исключением некоторых местностей, в которые он, скорее всего, был занесен непосредственно с Востока вспомогательными частями войск, этот культ пришел в Германию через посредство дунайских гарнизонов [45], и, если мы пожелаем до конца уточнить его источник, — можно сделать небезосновательное предположение о том, что восьмой легион, в 70 г. н. э. переведенный из Мёзии в верхнюю Германию, первым начал практиковать религиозный культ, который вскоре должен был стать здесь преобладающим.[46]
В действительности, именно Германия является тем местом, где открыто больше всего святилищ Митры; именно здесь найден барельеф самых больших размеров и с наиболее полными изображениями,[47] (Рис. 5) и, безусловно, ни один языческий бог не нашел здесь больше ревностных почитателей, чем Митра.
(Рис. 5. Большой барельеф из Геддернгейма. В центре таврохтонный Митра с группой, изображающей льва, кратер и змею (с. 117). Вверху знаки Зодиака. По углам — Митра, стреляющий из лука. Вверху — Митра, едущий на колеснице Солнца; колесница Луны. В четырех углах (медальоны) — бюсты Ветров; по бокам — бюсты четырех Времен года, между ними сцены из мифов о Митре.)
Декуматские поля, выполнявшие роль военных границ империи[48], и в особенности передовые посты, располагавшиеся между Майном и пограничным земельным валом более всего изобилуют чрезвычайно интересными открытиями. На север от Франкфурта, около деревни Геддернгейм, в прошлом — древнее поселение обитателей Тавна, были раскопаны один за другим три значительных храма[49] (Рис. 6)
(Рис. 6. Барельеф, найденный в Штокштадте. Митра, несущий быка.);
Три других находились во Фридберге в Гессене, еще один — в Висбадене (Аквы Маттиацэ), а в прилегающем районе в ходе археологических разработок Пограничного вала встречается все больше замков, близ которых располагалось, по меньшей мере, по одному святилищу, к которому гарнизон приходил совершить поклонение.[50] Известны святилища в Штокштадте (Рис. 6) и в Гросс-Кроценбурге на Майне, в Оберфлорштадте на Нидде, в Буцбахе, в Заальбурге и в Альтебург-Гефтрихе в горах Тавна[51]. Этот край в самом сердце Германии, — передовая цитадель Римского государства, — в действительности, также представлял собой оплот маздеизма. С другой стороны, по всему берегу Рейна, начиная от Аугста (Раурика) около Базеля до Ксантена (Ветера), через Страсбург, Майнц, Нейвид, Бонн, Кёльн и Дормаген[52], встречается целая серия памятников, указывающих на то, как эта новая религия, постепенно распространяясь, словно эпидемия охватила даже варварские племена убиев и батавов.
Влияние митраизма среди войск, скопившихся на рейнской границе, сопоставимо и с его распространением во внутренних районах Галлии. Один солдат восьмого легиона посвятил жертвенник Непобедимому Богу в Женеве[53], которая находилась на военном пути, соединявшем Германию со Средиземноморьем, обнаруживаются и другие следы восточного культа в нынешней Швейцарии и во французской Юре. В Саарбурге (Мост Сарава), в конце прохода в Вогезах, через который Страсбург сообщался и сообщается до сих пор с жителями бассейнов Мозеля и Сены, не так давно был раскопан грот, относящийся к III веку. [54]
Другой грот, главный барельеф которого, вырезанный в живой скале, сохранился до наших дней, находится в Шварцердене, между Мецем и Майнцем.[55] Можно было бы лишь удивляться тому, что в таком крупном городе, как Трир, сохранилось лишь несколько остатков надписей и статуй [56], если бы то значение, которое приобрел этот город при преемниках Константина, не объяснило бы нам причины почти полного исчезновения отсюда языческих памятников. Наконец, в долине р. Маас, недалеко от дороги, соединяющей Кёльн и Баве (Багак), были обнаружены любопытные следы мистерий.
Из Баве эта дорога вела не запад в Булонь (Гезориак), порт приписки Британского флота. Две, очевидно, высеченные на месте, статуи факелоносцев, которые были найдены там[57], безусловно, являлись подношением Митре, сделанным какими-нибудь иноземцами-моряками или офицерами флота. Этот важный морской пункт, скорее всего, поддерживал постоянную связь с расположенным напротив большим островом и в особенности с Лондоном, который, начиная с этого времени, стало посещать множество торговцев.
Существование святилища Митры в главном торговом и военном пакгаузе Бретани не должно нас удивлять (Рис. 7)[58].
(Рис. 7. Барельеф, найденный в Лондоне (пам. 267).
В центре группа: таврохтонный Митра с факелоносцами, окруженные двенадцатью знаками Зодиака; в нижних углах — бюсты Ветров; в верхних углах — Солнце на своей квадриге и Луна, правящая упряжкой быков. Надпись читается как: "Ульпий Сильван, второго Августова легиона, вышедший на заслуженный отдых в Аравсионе, исполнил обет" (то есть, вышедший в отставку в Оранже). В целом, ни в какой другой области иранский культ не сохранялся столь определенно, как здесь, в районе, окруженном форпостами. Помимо Йорка[59] (Эбурак), где размещалась главная ставка войск этой провинции, он распространился лишь на запад, в район современного Уэльса, в Карлеон (Иска) и в Честер (Дэва) [60], где располагались лагеря войск, сдерживавших племена силуров и ордовичей, и далее — до самой северной границы своего влияния — вдоль вала Адриана, защищавшего территорию империи от вторжений пиктов и каледонцев. Во всех «пунктах» этой насыпи, по-видимому, имелся собственный митраистский храм, в котором местный коммендант (префект) демонстрировал своим подчиненным пример богопочитания. [61] Таким образом, очевидно, что азиатский бог, вслед за войсками, продвинулся даже в эти северные районы, но мы не способны определить ни то, в какой момент это произошло, ни вместе с какими частями он проник туда. Тем не менее, мы имеем основание полагать, что ему поклонялись здесь с середины II в., и что Германия послужила в этом деле посредницей между далеким Востоком и Британцами, во всей стране раздробленными постоянно между собой.
