Эта небольшая книга воспроизводит главу «Заключение», которой завершается первый том моей работы «Тексты и скульптурные памятники, относящиеся к мистериям Митры». Эти страницы, снабженные примечанием и подтверждающими ссылками, ограничиваются лишь кратким обзором и сопоставлением всех имеющихся у нас сведений об истоках и характерных чертах митраистской религии. Их будет достаточно пытливому читателю для того, чтобы ориентироваться в данном вопросе. Недостоверные данные и лакуны в традиции не позволили нам придать равную основательность всем сторонам нашей реконструкции. Тем, кто пожелает испытать прочность подведенных под нее оснований, придется обратиться к критическим замечаниям, приведенным в моем «Введении», целью которых было установить значение и ценность письменных документов и в особенности скульптурных памятников, попавших в мое собрание.
В процессе длительной подготовки этой работы мне не раз доводилось воспользоваться поддержкой солидарности, объединяющей по всему миру людей науки, и редко случалось, чтобы я взывал к ней безрезультатно. Желание помочь мне моих преданных друзей, многих из которых уже больше нет, часто даже опережало мои просьбы и неожиданно предлагало мне многое такое, о чем я не осмелился бы просить. В основной части этой книги я попытался воздать должное каждому из них. Я не хочу перечислять всех тех, кто сотрудничал со мною, и, расточая им обычные благодарности, делать вид, что оплатил мои долги перед ними. Но с чувством глубокой признательности я вспоминаю о тех щедрых услугах, которыми я пользовался в течение более чем десяти лет, и, придя к завершению своего труда, думаю о всех тех, кто помог мне осуществить его.
1 декабря 1899 г.
ПРЕДИСЛОВИЕ К ТРЕТЬЕМУ ИЗДАНИЮ
Подготавливая это третье издание, мы были вынуждены принять во внимание, в той мере, в какой позволяло нам наше краткое изложение, те открытия и публикации, которые появились за двенадцать лет. Все главы и приложение, таким образом, претерпели ряд изменений и получили порой пространные дополнения.
Чтобы исполнить пожелание некоторых наших корреспондентов, мы, как и во втором немецком издании, добавили к тексту перекрестные ссылки, которые позволят читателю легко и быстро обращаться к тем доказательствам, на которые опираются наши утверждения. Эти «тексты и памятники» можно найти в нашем первом издании. Те из них, которые были обнаружены или указаны с 1900 г., кратко перечислены в приложении с целью сообщить о них. Таким образом, эта небольшая книга может в некоторой степени послужить приложением к нашему корпусу митраизма. С той же целью мы внесли в число иллюстраций несколько новых изображений, статуй или барельефов, открытых в последнее время. В карте были сделаны уточнения, мы смогли внести в нее немалое количество новых названий. Мы надеемся, что эта работа, хотя и незначительная по объему, способна, таким образом, дать адекватное представление о результатах, полученных во все умножающихся исследованиях по рассматриваемой теме. В тот момент, когда я начал заниматься ею, один опытный археолог отговаривал меня от того, чтобы я приступал к такому неблагодарному исследованию. Сегодня я с удовлетворением могу констатировать растущий интерес, который вызывают эти долгое время пребывавшие в забвении памятники.
Я считаю своим долгом поблагодарить здесь авторов критических публикаций, которые оценили с благожелательностью, за которую я им признателен, мою работу о мистериях Митры, и выразили готовность признать, что данная реконструкция исчезнувшей религии опирается на объективные интерпретации, сполна охватывающие источники. В суждениях по такому до сих пор не ясному вопросу неизбежно проявилось некоторое расхождение во мнениях, и мои заключения, местами поспешные, могли показаться кому-то ошибочными в некоторых отношениях. Я во многом учитывал эти высказанные сомнения в моем пересмотре данной работы; если я не всегда считал нужным изменить свое мнение, то не потому, что не взвесил возражений моих противников, но лишь оттого, что в данной небольшой книге, где всякая пространная дискуссия была бы неуместной, я не всегда имел возможность оправдать свою точку зрения. Признаю, что несколько рискованно публиковать без ученого и подробного комментария рассуждения, требующие такого рода обоснования, пояснения и умеренности, однако, надеюсь, что читатель не слишком остро ощутит этот недостаток, неизбежный при всяком синтезе.
Тем не менее должен указать на один существенный вопрос, по которому в настоящее время я склонен изменить свое мнение. Я признавал, что астрономические истолкования священных изображений представляли собой лишь экзотерическую символику, разъясняемую массе верующих, в то время как высшим посвященным раскрывались персидские учения о происхождении и конце человека. В данное время я более склонен полагать обратное: маздеистские или анатолийские легенды, вероятно, являлись теми верованиями, которые служили пищей наивной душе народа, тогда как ученые теории «халдеев» составляли теологию более просвещенных умов. Так, к примеру, они, видимо, заменили в мистериях традицию, согласно которой умершие верующие уносились, подобно Митре, на колеснице Солнца над Океаном. Однако более научная эсхатология требовала признания того, что души поднимались на небеса через планетарные сферы, — т. е. чисто астрологической доктрины. На самом деле, нам всегда будет трудно понять, каким образом жрецам удавалось согласовать две религиозные системы, в действительности несовместимые. Мы, пытаясь без веры проникнуть в тайны святилища, всегда будем сталкиваться с такими трудностями, которые не останавливали адептов былых времен.
Брюссель, январь 1913 г.
Глава I. ИСТОКИ
В ту неведомую эпоху, когда предки персов еще составляли одно целое с предками индусов, они уже поклонялись Митре. Гимны Вед точно так же прославляют его имя, как и гимны Авесты, и, несмотря на все различие двух теологических систем, отраженных в этих книгах, ведийский Митра и иранский Митра сохраняют в них так много общих черт, что никто не усомнился бы в общности их происхождения. И та, и другая религия видят в нем божество света, почитаемое наряду с небом, которое с одной стороны носит имя Варуны, с другой — Ахуры; в нравственном плане обе они признают его хранителем истины и соглашений, антагонистом лжи и заблуждения. Однако священная поэзия Индии сохранила о нем лишь полустертое воспоминание. Ему непосредственно посвящен лишь довольно невыразительный отрывок. По большей части его имя возникает случайно, в сравнениях, которые выступают свидетельством его былого величия. Тем не менее, хотя его облик в санскритской литературе не столь ярко очерчен, как в зендских писаниях, эта расплывчатость черт не способна скрыть изначальной целостности его образа.
Согласно одной из последних теорий, этот бог, которого не знают европейские народы, даже не принадлежал к древнему пантеону ариев. Пара Митра-Варуна и пятеро других Адитьев, воспетые Ведами, также как и Митра-Ахура и Амеша Спенты, которые, согласно авестийским верованиям, окружают Творца, представляли собой ни что иное как солнце, луну и планеты, культ которых был заимствован индо-иранцами «у соседнего народа, превосходившего их в своих познаниях о звездном небе» — то есть, по всей видимости, у аккадцев или семитских народов, населявших Вавилонию. Но эту смелую гипотезу, вероятно, опровергает одно значительное открытие. Клинописные документы из Каппадокии показывают, что индоиранские боги Митра, Варуна, Индра и Насатья к XIV веку до н. э. уже почитались соседним с хеттами народом, митанийцами, обосновавшимися, несомненно, на севере Месопотамии. Итак, мы видим, что арии, с момента их первого появления на сцене истории, уже поклонялись Митре, и можем утверждать, что захватившие Иран племена неизменно продолжали отправлять этот культ с начала своего политического усиления и вплоть до обращения в ислам.
