Назвать это Стефаном уже бы язык не повернулся. Просто безжизненная куча мяса и костей. Видеть то, что осталось от давнего знакомца, отчаянно не хотелось… Но не то чтобы у Дара есть выбор. Пришлось собраться с духом да подойти ближе, почти ощутить бедром прохладу металлической столешницы.
— Как интересно, — Изара неспешно ощупывала серовато-белую кожу на недвижимой груди мертвеца, пристально разглядывала каждую из многочисленных ран — не алых, но бледно-розовых, точно свиная вырезка. — Видишь, здесь несколько входных отверстий? И все идут под нижнее ребро. Убийца знал, куда нужно ударить, но он явно не очень хорош в обращении с оружием. Любитель. И человек. Будь это кто-то из сверхов — ему хватило бы сил пронзить бедолаге сердце с одного удара.
Дар покосился на лежащее тело. Склонился ниже, стараясь не вдыхать слишком глубоко, присмотрелся к ранениям на груди. Небольшим, неглубоким — не по самую рукоять, как бывает, когда вонзаешь нож на чистой ненависти. Не месть, не агрессия; просто убийство, неумелое и торопливое. Тогда, почти месяц назад Дар не видел ран, помнил только металлический запах, от которого хотелось отмыться. Теперь тот запах казался даже приятным. Как и вид свеженького покойника в сравнении с лежалым.
— Любитель, — согласился Дар, припомнив свой визит в дом Стефа, — профессионал не оставил бы на месте преступления орудие убийства. Филейный нож, лезвие сантиметров двадцать. Но человек ли? Твои приятели из полиции уверены, что это дело рук вампира. Правда, я бы не искал в предположении логику — дело открывал старина Анри, а он у нас тот ещё фантазер по части приписывания нечисти всех грешков.
— Филейный нож, — повторила Изара, точно мысленно сверившись с чем-то. — Большая часть бытовых убийств совершается при помощи кухонных ножей… Только вот мало кто выберет филейный нож. Слишком тоненький. Да, добраться до сердца им очень удобно, но действовать надо с большой точностью — иначе лезвие просто сломается в ране, и хрен ты его оттуда извлечёшь без должной сноровки.
— Ну так оно и не сломалось, — пожал плечами Дар. — Вещдоки у вас должны быть.
— У нас и полицейские отчёты имеются. То ещё чтиво.
Чтиво впрямь было незабываемое. Те самые отчеты он прочитал в первый же вечер, основательно вынеся мозг Делатту. Тот предсказуемо не хотел делиться ничем связанным с расследованием. Да что там — он бы с радостью всадил в Дара серебряную пулю, лишь бы не находиться с ним в одном помещении. Но увы, против разрешения совета за подписью всех членов оказался бессилен.
Согласно отчету, смерть наступила ровно за час до того, как Дар прибыл на место преступления. Полицию вызвал сосед, заметивший странную фигуру, выходящую из дома ликвидатора. Свидетель оказался наблюдательным — неведомый посетитель будто бы прихрамывал и выглядел крайне подозрительно в надвинутом на глаза капюшоне. Предсказуемо предположил, что то был кто-то из нечисти: мол, простые люди так не двигаются — легко, бесшумно, несмотря на хромоту. Занятный свидетель, в общем. Из тех, кто подсматривают в щелочку между шторами и чуть что доносят на своих соседей даже за неправильно выброшенный мусор. Однако же когда доходит до дела, их «показания» оказываются не более чем словесным мусором, способным заинтересовать лишь дураков вроде Делатта.
32
Дар невольно скривился, когда Изара втиснула в рану два пальца. Не без труда втиснула — ранение-то лишь немногим шире, чем пресловутый ножичек. У него самого так уже не вышло бы.
— Изнутри рана не такая аккуратная, как снаружи. Рёбра сколоты; и ощущение, будто нож вынули и снова… Ай!
— Что?
— В морге заразу подцепить — нефиг делать, — невесть к чему пробормотала Изара. И, закусив губу, ещё глубже вдавила пальцы в бескровное нутро трупа. — Хорошо, что я оборотень.
Смысл эти слова обрели, когда она наконец высвободила руку из вялого плена мёртвой плоти и протянула Дару. Он нахмурился, почуяв свежую кровь; через секунду глаза сами нашли источник запаха.
В подушечке среднего пальца тускло поблёскивал кусочек металла размером с небольшую пуговицу.
Кончик ножа.
— Тот нож из вещдоков — не орудие убийства, — заключил Дар и досадливо нахмурился, невольно зыркнув на кошачью находку так, точно она задолжала Северу треть годового бюджета. — Но я сам видел его рядом с телом.
Находку свою Изара шустро припрятала в небольшой прозрачный контейнер. Будто заранее знала, что пригодится.
— Идентичен орудию убийства. Или, по крайней мере, очень близко к этому, если уж при вскрытии никому в голову не пришло залезть вглубь раны.
— Слишком сложно как для того, кто не смог с первого раза попасть в сердце. Да и зачем? Есть идеи?
Взгляд, которым его одарили, изрядно отдавал превосходством.
— Найдутся, ваше альфачество. Например, когда я помогала ФСР взять Алькасарского потрошителя…
— Погоди-ка, ты что?!
Изара в раздражении закатила глаза — мол, подумаешь, чудовищного маньяка прищучила, все маршалы кисы так делают, — и продолжила:
— Ребята нехилую сумму выложили прорицателю да некроманту, чтобы те помогли следствию. Те и другие потребовали нечто, связывающее преступника с жертвами. Орудие убийства, как понимаешь, подходит лучше всего… Пока не могу утверждать наверняка, но наш убийца мог быть магом или кем-то, кто хорошо осведомлён в теоретической магии. Поэтому и забрал нож, взамен оставив целёхонький. Никому другому не пришло бы в голову так изощряться.
Дар в задумчивости почесал подбородок. Моэргрин — не тот город, в который стремится переехать перспективный маг. Да вообще хоть кто-либо перспективный — Изара, вон, до сих пор наверняка не в восторге. Однако своя Гильдия магов тут имеется, вот уже лет тридцать занимает здание старой часовни в северной части города. Раньше их башня возвышалась почти у самой городской ратуши, однако после взрыва, от которого пострадало несколько десятков человек, городской совет буквально приказал магам сваливать подальше «от приличного люда». Нетерпимость ко всем, кто не его вида и расы, не была в числе недостатков Дара, однако же тут он был согласен с советом. Маги, все поголовно, — фанатики своей странной науки; вот и пусть занимаются своими исследованиями подальше от всех, кому она чужда.
— В моэргринской гильдии наберётся с дюжину магов, не больше, — сообщил он. — Их глава — северянин, Скордо гра Избург. Тот ещё говнюк, малость двинутый, но гений и хаосит. Вряд ли под его крылом прячется убийца ликвидатора.
— Оставь свои «вряд ли» для кого другого, мишутка, — выразительно поморщившись, Изара стянула перчатки и отправилась в дальний закуток, где виднелась раковина. — Я переловила и перебила кучу ублюдков, и на многих ты бы в жизни не подумал, что они маньяки, насильники и садисты. Убийцей может быть кто угодно… Скорее всего, человек. Не особо сильный, малость криворукий, но очень неглупый.
— И что же нужно этому криворукому человечишке? — уточнил Дар. Иронично, но самую малость — всё же его маршал киса явно знает своё дело. Пожалуй, зря он не навёл о ней справки, чересчур увлекшись вздорным нравом и экзотической красой.
