Вот так новость! Новый волшебник появлялся в Ксанфе примерно раз в поколение. Дор был последним из родившихся.
– Кто же он? И какой у него талант?
– Он из племени кентавров. Думаю, кентавр.
– Но кентавры ведь, как правило, противятся всему магическому.
– Зато пестуют все разумное. Кентавры очень умные существа.
Среди кентавров давно укоренилось мнение, что магический талант – это нечто неприличное. Поэтому наделенные талантом скрывали его, как скверную болезнь. Но талантливые среди кентавров были! Значит, мог родиться и настоящий кентавр-волшебник. Но если это так, то со временем может возникнуть ужасная путаница. Ксанфом имеет право управлять только волшебник. А вдруг в один прекрасный день Ксанф лишится всех волшебников-людей и останется только один волшебник-кентавр? Согласятся ли подданные повиноваться королю-кентавру? Нет, помолчим пока о людях. Спросим сначала, согласятся ли повиноваться кентавру-волшебнику его соплеменники. Вряд ли. Дор представил себе кентаврицу Чери. Чери ни в коем случае не станет повиноваться такому королю. Раз уж ей вбили в голову, что кентавру быть волшебником стыдно, она будет держаться этого мнения до конца.
– А какой у этого нового волшебника талант?
– Вот и я хотел бы знать! – сердито ответил Хамфри. – Сижу как проклятый, понапрасну жгу магию, почем зря разбиваю волшебные зеркала – и никакого ответа. Еще немного – и свихнусь, скажу, что у этого волшебника нет никакого волшебного таланта.
– А почему же ты решил, что он волшебник?
– А вот в этой головоломке разбираться будешь ты! – Хамфри был огорчен. Не все ему, оказывается, по силам. – Запомни, по Ксанфу бродит кентавр, наделенный мощным, но пока неведомым талантом. Неведение может обернуться бедой для Ксанфа.
Бедой... Беда... Опасность... Ну-ка, ну-ка...
– Добрый волшебник Хамфри, а остров Кентавров случайно не на юге?
– Случайно возле южной оконечности Ксанфа, мой юный друг. Где же ему еще быть.
Дор стеснялся сказать, что не знает, где в Ксанфе живут кентавры. Поскольку Дор был человеком, Чери разрешила ему самому выбрать, изучать или нет историю и общественные отношения других ксанфских существ. Дор, само собой, отказался изучать. И о переселении огров он узнал лишь потому, что Загремел у него когда-то спросил. Чет жил в деревне чуть севернее Провала. Через Провал он пробегал по Невидимому мосту, а потом легким галопом достигал замка Ругна. Кентавры жили и в других местах. Поселения людей, поселения кентавров – и тех, и других в Ксанфе было много. Еще совсем недавно Дора это нисколько не интересовало.
– Солдат Кромби указал, что именно с юга Ксанфу угрожает нечто, – пояснил Дор. – Там, на юге, меня ждет важное дело. Там же я от кого-то получу помощь и смогу потом спасти Трента. Получается, что все совпадает, все сходится.
– А в Ксанфе вообще нет ничего случайного. Кто умный, тот поймет. Значит, тебе на юг, на остров Кентавров. Ну а в наших краях по какому делу?
– Так за этим... за советом.
– Ах, за советом! Старейшины проворонили кое-что и стараются наверстать. Так слушай же. Соберешь своих безусых друзей. Отправитесь в дорогу пешком, как обычные странники. Никаких волшебных перемещений и прочих королевских лакомств. Чтобы разоблачить нового волшебника, надо подойти тихо. Путь займет неделю...
– Неделю? Но старейшины разрешили отлучиться только на день!
– Забавные старикашки! Только на день, только на день, а король Трент взял и укатил у них из-под носа на целую неделю. И они его не стали удерживать.
– Старейшины просто не знали. Трент им не сказал.
– Сказал, голубчик, сказал. То есть немного иначе было дело. Трент посоветовался со мной, а уж потом я сам, чтобы все сохранить в тайне, обратился с просьбой к Совету старейшин. Если бы они были против, я так бы и передал Тренту. Но старикашки согласились.
– А мой дедушка, старейшина Роланд, сказал, что им не говорили, – не сдавался Дор. – Хотя я заметил, дедушка чем-то взволнован.
– Я именно с твоим дедушкой и говорил. Я сам. Не веришь – давай посмотрим в зеркало.
Хамфри указал на стену, где висело магическое зеркало, все покрытое мельчайшими трещинками, – очевидно, именно это зеркало терзал Хамфри, желая побольше узнать о новом волшебнике с острова Кентавров.
– Добрый волшебник Хамфри сказал старейшине Роланду, что король Трент собирается в Обыкновению? – спросил Дор у зеркала. Он постарался построить вопрос как можно точнее. Зеркала с виду намного глубже, чем на самом деле, и соображают довольно туго. Ответы они выдают, но спрашивать надо как можно яснее. «Как аукнется, так и откликнется», – загадочно заметил как-то король Трент. На глупый вопрос глупый ответ – вот что это могло означать.
На растрескавшейся поверхности зеркала возникло изображение – хвост кентавра. Если появляется хвост – значит, зеркало дает ответ отрицательный.
– Зеркало утверждает, что ты не говорил, – сказал Дор.
– Ну, может, я собирался сказать, да забыл, – пробормотал Хамфри. – У меня вообще столько дел, что не мудрено забыть.
На этот раз зеркало показало грудь кентаврицы. Если появляется грудь, значит, зеркало дает ответ положительный. Выходит, Хамфри забыл!
Теперь все ясно. Хамфри, весь в делах, забыл известить старейшин. Старейшины, не получив никаких известий, ничего не узнали и поэтому Трента к себе не призвали. А Трент подумал: раз Хамфри молчит, значит, старейшины разрешили. И уехал. Король Трент и в мыслях не имел никого обманывать, хотя старейшины именно так и решили: обманул. Как хорошо, подумал Дор, что король Трент никого не обманул. Ведь он сам перед отъездом говорил: будь прям.
– Не сомневаюсь, что старейшины не разрешат мне отправиться в путь, – грустно заметил Дор. – Особенно теперь...
– А ты пошли всех старейшин на...
– Хамфри! – неожиданно прозвучал предупреждающий голос. – Не смей ругаться в такой день. Смотри, одно зеркало от твоих слов уже пошло трещинами.
Ах вот откуда трещины! Хамфри отчаялся разузнать о волшебнике и в сердцах заговорил на языке гарпий.
Дор оглянулся. Голос раздался из пустоты, а пустота и была нынешним лицом горгоны... Манящей, статной, красивой, но – о горе! – абсолютно безликой. Лет десять или пятнадцать назад Хамфри произнес заклинание – и лицо горгоны исчезло. Ведь при взгляде на лицо этой красавицы все каменели. Хамфри однажды захотел помочь горгоне и для начала сделал невидимым ее лицо. Время шло, а он и не собирался ничего придумывать. Может, забыл. Ведь о его рассеянности ходили легенды.
Хамфри скривился, словно его укололи.
– И что же такое особенное должно сегодня случиться? – спросил он.
Горгона улыбнулась. Кажется, улыбнулась. По крайней мере змейки, то есть ее волосы, стали извиваться дружнее.
