Хлопали глазками анютины глазки, вспыхивали красными огоньками цветки-фейерверки, рычали тигридии, звенели колокольчики, кровоточники окрашивали воду печальным цветом; ирисы, подаренные Айрин королевой, распускались прелестными голубыми и пурпурными цветами; радостно вытягивались стебли гладиолусов; бегонии появлялись и исчезали, не дав на себя налюбоваться; толкачники расталкивали собратьев; тихо горели царские свечи.
Гранди перегнулся через борт и потянулся к цветам с красными шаровидными головками. И тут...
– Ой! – воскликнул голем и разгневанно утер лицо. – Чего они?
– Это же цветы какашки, болван. Им так и положено, – с радостью в голосе пояснила Айрин.
С той стороны, где стоял Дор, все распускалось как-то особенно быстро. Красные, оранжевые, белые цветки так и выпрыгивали из бутонов.
– Ну и ну, – почему-то едва не рассмеялся Дор. – Здорово торопятся.
– Они называются «поспешишь – людей насмешишь», – объяснила Айрин. – Все, половину я бросила, господин плагиатор. Хотите – берите, хотите – нет.
– Плагиатор говорит, что берет, – сообщил Гранди, продолжая утираться. – Теперь он подвезет нас к берегу, обогнав шторм. Ну а как он это сделает, не нам решать.
Рыба поплыла вперед. Плот двинулся следом. Шторм тут же обрушился на них в полную силу.
– Ну чего ты на нас злишься? – спросил Дор, сгибаясь под напором ветра.
– Я не злюсь, – прогудел шторм. – Просто у меня работа такая – очищать поверхность вверенного мне моря от всякого хлама – смиттей, обломаек разных. Вредный, скажу тебе, народ.
– Ни с господином Смиттом, ни с господином Обломайкой я не знаком, – сказал Дор. Плот раскачивался и гнулся, следуя за неуловимым плагиатором, но как-то так выходило, что самых сильных ударов стихии им удавалось избегать.
Мимо проплыл кусок доски.
– Я и есть Обломайка, – представился он. – Я был частью корабля, разбившегося месяц назад, и до сих пор плаваю.
С другой стороны проплыла потрепанная бочка – пустой ствол боченочного дерева.
– А я Смитт, – прогудела бочка. – Меня ничтоже сумняшеся швырнули за борт, чтобы кораблю стало легче.
– Рад с вами познакомиться, – вежливо ответил Дор.
– Плагиатор пользуется бочками как буйками, – сообщил Гранди. – Этот тип вообще ничем не брезгует.
– А был еще третий... этот... хлам, – вспомнила Айрин. – Шторм заявился очистить море именно от этого самого хлама.
– Хлам – это я, – пояснил плот. – А ты, должно быть, хламида, – хихикнул он.
Тут припустил проливной дождь и мгновенно всех промочил.
– Вычерпывайте воду, вычерпывайте! – что есть силы, перекрывая вой ветра, прокричал Чет.
Дор схватил ведро. Загремел – кувшин. Работа закипела! Дождь старался изо всех сил, но им удавалось выплескивать воду.
Плот дал страшный крен. Сейчас перевернется! Айрин упала ничком. Дор и Загремел – следом. Плот накренился влево, потом вправо. Айрин швырнуло на Дора. Потом Дора на Айрин – какое у нее мягкое тело!
– Ты что, помешался? – крикнул Дор плоту. Несмотря на мягкое приземление, из него едва не вышибло дух.
– По-научному это называется рыскать по курсу, – пояснил плот.
– Больше похоже на рыскачивание по курсу, – раздался сзади вздох Чета.
Айрин вновь швырнуло. И опять на Дора! Бедро к бедру, нос к носу!
– Кошмар! – выдохнула она, пытаясь улыбнуться. – Пора кончать такие встречи.
В другое время Дору, может быть, и понравилось бы вот так падать. Обрушиваться на Айрин, такую пухлую и мягкую, было даже приятно. Но сейчас, когда вокруг бушевал ужасный шторм, он опасался за ее жизнь, да и за свою тоже. Вид у принцессы был прямо-таки плачевный.
Плот поехал вниз, словно его снесло водопадом. Дору стало тошно.
– А это как по-научному называется? – простонал он.
– Килевая качка, мой господин, – бодро пояснил плот.
– Плот приподнялся над водой! – крикнул Чет. – Что-то там внизу. Вот почему нас так раскачивает!
– Там, внизу, бегемот, – пояснил Гранди.
– Кто? – не понял Дор.
– Бегемот. Огромное неуклюжее животное. Плавает повсюду, любуется пейзажами. В общем, бездельничает. Плагиатор притаранил его сюда, чтобы бегемот помог нам справиться со штормом.
Все осторожно перегнулись через край плота. Шторм не утихал, но теперь струи дождя хлестали по лоснящейся жирной спине гигантского животного. Плот то и дело раскачивался, потому что ехал на скользкой спине бегемота, но волны бушующего океана теперь были им не страшны.
– А я думал, что бегемоты живут только в пресной воде, – заметил Дор. – Мой отец когда-то видел бегемота в озере Огр-Ызок.
– Твой отец видел бегемота в озере, это правда. И я видел, – высокомерно произнес Гранди. – Но бегемотам все равно. Они у Чери не учились. Где на них натыкаются, там они и водятся. Пресная вода, соленая – это их не колышет.
– И плагиатор, получается, случайно наткнулся на этот крупный фрагмент, случайно приволок нас к нему на спину? – спросил Чет. Его тоже, кажется, основательно укачало.
– Так поступают все плагиаторы, – согласился Гранди. – Ничем не брезгуют.
– У-у-у, вы меня обманули, – взвыл шторм. – Теперь мне вашу лоханку не потопи-и-и-ть. – Вращая глазом-смерчем, шторм приблизился к Дору и прогудел: – Ты уже дважды убегал от меня, человек. Но мы еще встретимся.
Сердито ворча, непогода убралась на запад.
Дважды убегал? Совсем недавно какая-то буря мешала ему пробраться в замок Хамфри... Значит, та буря и этот шторм... одно лицо? Ну и чудеса! Быстрые же у этой непогоды крылья!
А бегемот почувствовал, что приятный душ выключили, тяжко вздохнул и погрузился в пучину. Если шторм устал бушевать, то и ему, бегемоту, пора на покой.
Теперь, когда опасность утонуть миновала, Дор почти пожалел, что шторм улетел прочь. Прислоняться к мягкому телу Айрин куда приятнее, чем к жесткой поверхности плота-непоседы. «Ты так глуп, что вечно желаешь недостижимого», – укорил он самого себя.
А на горизонте показалось новое чудовище.
– Непоседа, прибавь ходу! – скомандовала Айрин.
– Непоседа, следуй за плагиатором! – приказал Гранди.
– Но плагиатор правит прямо на чудовище! – крикнул Чет.
– Он свое дело знает, – успокоил Гранди, но как-то неуверенно.
Чудовище подбиралось все ближе. Оно было длинное и плоское. Похоже на морского змея – если змея прогладить утюгом.
– Что это за существо? – не веря своим глазам, спросил Дор.
– Рыба-галстук, недотепа, – пояснил Гранди.
