– Гранди должен дать какой-то знак, сообщить, попала ли королева в волшебный коридор. Я ведь не вижу сквозь стену.
– Если случится беда, – тихо сказала Айрин, – в бой вступит Загремел, а я выращу какие-нибудь растения... чтобы задержать стражников.
Волшебный луч в очередной раз проник сквозь стену, и в очередной раз Арнольд понял, что, как говорится, не попал.
– Боюсь, луч вообще не в силах проникнуть... – начал он.
Загремел приложил ухо к стене.
– Чую! Короли говорят из-под земли! – промычал он.
– Правильно! – вдруг осенило Дора. – Они в подземной тюрьме! Арнольд, попробуй направить луч туда.
Чтобы сделать это, старику пришлось преклонить передние ноги. Эта поза далась ему, раненому, с большим трудом.
– А если они сидят слишком далеко от стены... – встревожилась Айрин. – А если луч не достигнет...
– Гранди скажет... – начал успокаивать Дор. Айрин волнуется, все понятно, но слезы сейчас ну совсем ни к чему. – Луч, вполне возможно, захватил королеву... в общем, голем не замедлит... как только...
– Не буду с тобой спорить, – прошептала она.
Дор обнял ее... и поцеловал. А может, она поцеловала его. Скорее всего и то и другое. Раз объявив о своей любви, принцесса больше не собиралась скрывать ее... Пусть их постигнет неудача, пусть даже они погибнут, все равно... Он открыл здесь, в скучной Обыкновении, вселенную, именуемую любовью... Поцелуй длился и дли...
– Так вот как ты ведешь себя, когда за тобой перестают присматривать, – раздался недовольный женский голос.
Дор и Айрин отпрянули друг от друга.
Рядом с ними стояла королева!
– Мама! – воскликнула Айрин – радость пополам с досадой.
– Стыд и позор – обниматься на людях! – возмутилась королева. Ирис всегда была стражем чужой морали. – Юные девушки, – продолжила она, – не...
Но королева не успела договорить, поскольку опять исчезла. То есть волшебный коридор переместился, а следом исчезла строгая видимость королевы Ирис.
– Пардон, – пробормотал кентавр и слегка подвинулся.
Королева появилась снова. Она открыла рот, чтобы продолжить прерванную речь, но дочка опередила ее: – Ничего страшного, мама. Этим полднем Дор и я... мы спали вместе.
– Негодная девчонка! – всплеснула руками королева.
Дор и королева всегда враждовали, пусть и тайно, поэтому он обрадовался, что она вышла из себя.
Кентавр попытался успокоить разгневанную мать: – Государыня, мы все спали...
– Ка-ак? И ты? А огр? И он тоже?
– Мы дружим, – просто пояснила Айрин. – Я их всех люблю.
Ну, это уж слишком, подумал Дор и вмешался: – Государыня, ты не поняла. Мы с Айрин вовсе не...
Айрин украдкой наступила ему на ногу. Она еще не наигралась. Но королева уже поняла, что Айрин просто шутит: – Наверняка юбкой размахивала направо и налево? Я угадала? Сколько раз я тебе говорила. Ты, Айрин, полностью лишена...
– Вот королевская половина, но не видит Загремел властелина! – проворчал огр. – Ответь, моль, где король?
– Король? – воскликнула Ирис. – Король по-прежнему в темнице! Вы должны освободить нас всех.
– Поднимется шум, – предостерег Дор. – Если сбежится стража...
– Вы забыли, что у меня есть кое-какие возможности, – гордо заявила королева. – Я спокойно могу создать видимость отсутствия вашего отряда. Стража вас не увидит, не услышит, а значит, не поймет, что происходит.
Ох как все просто! Конечно, у королевы есть возможность освободить пленников.
– Разбивай стену, Загремел! – приказал Дор. – Мы сами освободим короля Трента.
Огр взревел от радости, бросился к стене и вдруг исчез. Следом исчез кентавр. Айрин тоже исчезла. Дор понял, что обнимает пустоту. Ну, не совсем пустоту, но нечто невидимое и беззвучное. Дор проделал опыт: слегка толкнул это невидимое нечто.
И невидимое нечто толкнуло его в ответ. Айрин исчезла, но как бы не совсем.
И тут он увидел, что в стене образовалась дырка. Невидимый огр работал вовсю, камни летели во все стороны, хотя и беззвучно.
Дор обнял пустоту рядом с собой. Пустота шевельнулась. Интересно, какой длины эта невидимость? Дор передвинул руку... Все ниже и ниже... Это что? Та-ак, ягодицы... Ну конечно, более упругие, чем прочие невидимые части. И тут он чуть не упал. Эта менее упругая часть невидимости оттолкнула его. Но тут же схватила за руку – очевидно, раскаялась, что толкнула. Он опять обнял невидимость, привлек и поцеловал, но куда-то не туда. И понял, что поцеловал в затылок. Он ухватил невидимость за невидимую прядь, шутливо дернул.
И тут Айрин появилась.
– Ах так, за волосы дергаешь! Ну я тебе задам! – со смехом пригрозила она. И тут Айрин поняла, что снова стала видимой, что Дор видит ее, – а луна светила ярко. Она быстро запахнула куртку – во время шутливой потасовки куртка с нее сползла, – взяла Дора за руку и повлекла за собой.
Они снова вошли в волшебный коридор. Дор держал за руку невидимую Айрин и шел вслед за ней к отверстию в стене, где уже скрылись их друзья, тоже ставшие невидимыми.
На мгновение снова все появилось. Это там, впереди, кентавр Арнольд сделал неверный шаг, волшебный коридор сместился, королева Ирис осталась вне его, а вместе с этим разлетелись и ее невидимости. Но только на мгновение. Потом все вернулось... то есть убралось.
Стража и слуги уже сбежались к стене. Они смотрели на дыру и никак не могли понять, откуда она появилась. Один из толпы отважился пролезть в пролом – и тут же растворился в воздухе. Толпа еще больше заволновалась. Но обыкновенам не пришло в голову, что эти странные события как-то связаны с вражеским нападением.
Огр прокладывал тоннель с удивительной скоростью. Вскоре они добрались до камеры королевы Ирис, потом проникли к королю Тренту, а затем и к Знаку. В этой точке отряд снова перешел в область видимости. Мрачное помещение залил яркий свет. Или видимость света? Но поскольку свет всегда свет, не имеет ровным счетом никакого значения, какой он – настоящий или волшебный.
Айрин бросилась вперед и повисла на шее у короля Трента.
– Папочка! – крикнула она со слезами радости.
Дор снова испытал приступ ревности, самый, он понимал, нелепый из всех пережитых им ранее.
Дочь отыскала своего отца. Дочь любит своего отца. Ну что в этом странного? Дор заметил, однако, что королева Ирис тоже наблюдает за Трентом и Айрин и тоже, кажется... ревнует. Ревнует и, так же как Дор, не может объяснить свое чувство. И впервые в жизни королева Ирис стала ему симпатична.
Король Трент осторожно разжал обнимающие его руки и обвел взглядом столпившихся в камере путешественников. Дор понял, что объяснять и знакомить придется именно ему.
