Я ни секунды не сомневалась — Фрол сказал правду. Зачем ему мне врать? Парень хотел предупредить, чтобы я не витала в облаках и не обманывалась. В одном просчитался — я и не собиралась нигде витать.
Просто сидеть дальше и предаваться грустным мыслям было сущим издевательством над собой. Как и являться владельцем постоянно разряжающегося и нагревающегося телефона. Поэтому, перестав на время мучиться от воспоминаний и угрызений совести, я взяла часть денег из заначки и стала собираться на улицу. Куплю себе недорогой, но сносный телефон и нормально. Самое главное, чтобы заряд держал, был выход в интернет даже из попы мира и связь не барахлила.
Погода за окном на удивление была спокойной. В смысле: без дождя, тучи не такие серые, как вчера, и ветра вроде не намечалось. Если последний и был, то не сильный. Залезла в старые джинсы (те, которые не обтягивали худые ноги), свитер с широким горлом и пошла в прихожую. Мои несчастные кеды, в которых я разгуливала при похожей погоде в прошлом году, совсем расклеились. Пришлось покупать нормальные ботинки. Не запланированные траты на тот момент. Деваться было некуда. Либо разгуливать по улицам босиком, либо в обуви. Понятное дело, пришлось выбрать второй вариант. Натянув на ноги черные полусапоги без каблуков (в них было удобно бегать, с моим режимом учебы-работы создавать дополнительную нагрузку на ноги, оказалось бы еще одним издевательством), схватила куртку, сумку, в которую уже успела положить деньги, паспорт, и вышла из квартиры.
Неподалеку от дома располагался небольшой торговый центр. Там как раз было несколько павильонов, специализирующихся на продаже мобильных телефонов. Как я уже говорила, погода в этот день была не так безжалостна. То ли решила пожалеть жителей культурной столицы и не буйствовать. То ли устала играть с пожухлыми листьями и волосами прохожих, умудрившихся не надеть в такую погоду шапку.
Я шла, хмуро смотря себе под ноги и поддевая мыском полусапога листики. Когда-то они были яркими, золотистыми или больше напоминали пламя. Сейчас, спустя совсем немного времени, ими уже не хотелось любоваться.
Настолько задумалась о своем, что и не заметила, как в кого-то влетела. Ойкнула, отшатываясь и так же, не поднимая головы, извинилась. Сделала пару шагов в сторону, чтобы обойти живое препятствие. Не получилось. Это самое препятствие опять возникло прямо перед моим носом. Тогда-то я и обратила внимание на того, кто мешает пройти дальше. Изучать мужчину стала снизу вверх. Пробежалась взглядом по немного побитым жизнью черным кроссовкам, темно-синем джинсам, краю кожаной куртки. Она была расстегнута, и я позволила себе задержаться взором на обтянутой белым свитером груди. Дальше моему визуальному изучению подверглась шея, подбородок, нос (в который так и подмывало треснуть), хитрые глаза.
— Привет, Хомячок, — подмигнул мне парень, и, собственнически обняв за плечи, повел в сторону торгового центра. — Скучала по мне?
— Меркулов, — прошипела, пытаясь сбросить его наглую конечность, — ты что здесь делаешь? Тебя дома ждут. Тебе нельзя…
— Я чувствую себя вполне нормально.
— Нормально?! — взвилась, но так и не смогла отстраниться. Держал крепко. — У тебя лицо бледное, дышишь ты тяжело. Того и гляди, в обморок упадешь и снова головой приложишься.
— Это такое своеобразное проявление заботы? — хмыкнул молодой человек и, извернувшись, прикусил мое ухо.
— Прекрати! — возмутилась. Я была рада видеть его. Чувствовать тепло, исходящее от Макса. Слышать голос. И одновременно с этим злилась и на себя, и на него. Не стоило терять голову. Необходимо держать себя в руках. Могла, разумеется, позволить себе маленькую слабость. Придушить, например. Не более. Ему еще жениться. — Тебе нужно домой.
— Я дома.
— Ты живешь на улице? — Остановилась, передернула плечами и Мерк сразу убрал руку. — Дай телефон. Я позвоню Светке, пусть она за тобой приедет. — Протянула руку, раскрытой ладонью вверх, ожидая, когда Макс подчинится. Когда надо, я умела быть упрямой.
— Нет, — этот несносный тип, сунул ладони в карманы джинсов и сделал шаг ко мне. — Я может на свидание сбежал из-под родительской опеки. Как Монтекки к Капулетти. А ты.
— Это не смешно.
Поняв, что телефон мне давать никто не собирается, внаглую полезла в один из карманов кожанки. От такой дерзости Макс замер и рот захлопнул. Правильно, если начнет брыкаться, полицию позову и расскажу, что этот конкретный парень, не следуя рекомендациям врача, возомнил себя Монтекки.
— Он во внутреннем, — подсказал Меркулов, внимательно следя за моими действиями.
— Ненормальный, — ворчала, подбираясь к внутренней стороне куртки.
— Он глубже, — видя, что я никак не нащупаю смартфон, подсказал недогонщик.
— Давай ты не будешь мне указывать? — процедила, продолжая мять куртку. Я о такой и мечтать не могла. Из натуральной кожи. Не эта жуть, в которой постоянно потеешь, а на самом деле кожа. — Надеешься, что не позвоню?
— Не разгадаешь пароль на экране блокировки. — Меня щелкнули по носу. Клацнула зубами, намекая, что если еще раз так сделает, откушу палец.
На нас уже косо поглядывали проходящие мимо люди. Повезло, что шла я не по главной дороге и народу здесь всегда было немного. Кстати…
— А как ты тут оказался? И зачем?
— Знаешь, — молодой человек нервно передернул плечами, — просто мимо проходил. Решил прогуляться, вышел из дома и сам не понял, как здесь оказался.
Верилось в это с трудом. Светка жила от меня не близко. Ей, для того чтобы добраться до школы, приходилось минут двадцать на машине ехать. Мне же для этого было достаточно перейти дорогу и нырнуть в соседний двор.
— Совсем забыл, — между делом проговорил Макс, — карман у меня с другой стороны расположен.
Посмотрела на парня убийственным взглядом и, отпустив плотную ткань подкладки, начала копошиться, собственно, с другой стороны. Почти сразу нащупала кармашек. Вроде там лежало что-то прямоугольной формы.
Первое, что я извлекла на свет, оказался паспорт. Его у меня сразу забрали и, погрозив пальцем, пригрозили:
— Трогать разрешу только после того, как там появится штамп.
— Ах, ну да, — я плотоядно посмотрела на палец, который соблазнительно маячил перед лицом. Укусить или не укусить? — Совсем забыла, что ты скоро женишься.
— Ну, не так чтобы.
Договорить ему не дала. Тыкнула пальцем в бок и снова сунула руку в карман.
— Детский сад, — проворчала, и извлекла на свет блескучий квадрат. — Ничего удивительного.
Презерватив у меня забирать не торопились. Максим продолжал стоять и, того и гляди, расхохочется на всю улицу. Ему нравилось надо мной издеваться. А я, как дура (беру свои слова обратно по поводу того, что я не глупая) велась и продолжала эту игру.
— Можешь оставить себе, — склонившись к моему лицу, прошептал Мерк. — Пригодится.
