— Милая, положи картошки, есть хочу, просто адски, — смотря на пустую тарелку, попросил меня Максим.
Ладно, сегодня буду доброй и поухаживаю за этим индю… засранцем. Но как только представится возможность, обязательно выпытаю у него, с какого такого он продолжает крутиться рядом. То после аварии на следующий же день меня у дома подловил, то пропал на добрых две недели. И на тебе, пришел в гости на ночь глядя.
Положив на тарелку приличную порцию жареной картошки, добавила к ней две котлеты и от души плюхнула салата. Пусть ест, пока дают. Не знаю откуда во мне проснулось желание его накормить. Просто черт его знает, как он там питается в этом своем отеле. Вдруг еда отвратная и он снова похудеет до состояния глисты в скафандре?
— Спасибо, Хомячок, — приступая к позднему ужину, поблагодарил Меркулов.
— Не за что.
Так мы и сидели. Мама вяло жевала салат, внимательно следя за мной и Мерком. Папа, как и Макс, был поглощен предложенными яствами. Если дело касалось еды, мужчин сложно было оттащить от стола. Особенно если мужчина голодный. Я тоже ела. Аппетит разыгрался нешуточный. Близость объекта страданий нервировала и будоражила одновременно. Чтобы совсем не сойти с ума, попробовала переключиться, сосредоточившись на том, слишком ли грациозно вилка с небольшой порцией салата, попадает мне в рот.
После того, как все наелись, беседа возобновилась. На этот раз более активным оказался отец. Сначала мужчины обсуждали рыбалку, потом перешли к машинам, а уже от них, собственно, к гонкам. Вот тут я навострила ушки и внимала. Светка рассказала мне, что ее брат планировал делать дальше. Но лучше разузнать все у него самого. Ненавязчиво, осторожно вытягивать информацию. Уговаривать себя, что это просто любопытство, и продолжать по чуть-чуть узнавать его лучше. И успокаиваться, потому как я беспокоилась за него.
— Ну… — Макс посмотрел на экран своего смартфона, который лежал на столе, рядом с его уже пустой тарелкой. — Уже поздно. Задержался я у вас, уж извините.
— Что ты, — мама махнула рукой, — не беспокойся. У нас редко бывают гости. Маша особо ни с кем не общается.
— Разве? — Мерк изогнул одну бровь. — Я недавно проезжал мимо подъезда и видел ее в компании долговязого парня. Его Сергеем Волковым зовут, если я не ошибаюсь.
После этих слов на меня так посмотрели, что впору прятаться под стол и не вылезать оттуда, пока кое-кто злой и сытый не уйдет.
— Так это сосед с первого этажа, — папа улыбнулся. — Хороший мальчик. И Машку нашу любит. Да и она его. Сдружились они.
Вот это он зря сказал. Очень зря.
Я сидела на стуле и смотрела на родителя, который и понятия не имел, что сделал, разбрасываясь такими неосторожными словами. На Меркулова смотреть не собиралась. Нутром чуяла, испепелит. Как только посмотрю в злые потемневшие глаза, так сразу в пепел и превращусь.
— И давно они. дружат?
— Год как, — пояснила мама.
— Год… — эхом произнес Мерк. — Что ж, засиделся я у вас, пора собираться. — Он встал из-за стола, посмотрел на меня сверху вниз (я таки рискнула отмереть и украдкой на него поглядывать). — Спасибо за гостеприимство.
— Ну. — Папа тоже поднялся с насиженного места, — провожу тебя. А девочки тут без нас уберут.
Собиралась вскочить следом, но, проходящий в этот момент мимо отец, придержал рукой за плечо, безмолвно давая понять, чтобы не рыпалась и не лезла в мужские разговоры. А разговор последует, я в этом не сомневалась.
Как бы я не старалась, не смогла разобрать слов. Мама, точно издеваясь, гремела посудой, пыталась отвлечь меня, расхваливая Макса, который лет за пять, что она его не видела, возмужал и стал более серьезным. Это Меркулов-то, ага.
Когда дверь за личной занозой захлопнулась, я смогла выдохнуть спокойно. До этого чувствовала себя, как на иголках. Как-то слишком быстро он собрался после того, как узнал про Серого Волка. Приревновал? Со стороны мы с другом на самом деле могли показаться воркующими на скамейке влюбленными. На месте Меркулова, я бы так и подумала. Видя этого бабника с очередной красоткой, сразу становится понятно, что все закончится горизонтальной плоскостью. Но то Мерк. Папа еще. зачем заговорил такими двусмысленными фразами? Специально выводил его на эмоции? Проверял, как он поведет себя, узнав, что я могу посмотреть на кого-то еще?
— Маш, — позвала мама, выключая воду и вытирая руки полотенцем, — иди спать. Время позднее. Максим ушел, можешь расслабиться.
— Ты о чем? — Я стояла рядом с ней и протирала тарелки специальной тряпкой. После ставила их на полку.
— О том, что еще в школе замечала за ним интерес к тебе, — огорошила родительница.
Знала бы ты, ма, какого рода был этот интерес. И как я мучилась от этого самого интереса в школе. Видя этого языкастого мерзавца в коридоре, старалась быстрее юркнуть в класс или по стеночке пройти мимо незамеченной. Иногда пряталась за спину Светки. И радовалась, когда мимо помимо Макса с его дружками, проходили еще ученики. Можно было слиться с толпой. Где она могла углядеть интерес? Видела его не так часто. В основном в средних классах, когда забирала меня из школы. Потом еще реже, так как я стала более самостоятельной и до дома добиралась уже сама. Идти-то было всего ничего.
— Глупости все это, — в итоге сказала, ставя последнюю тарелку на место.
— Если отбросить все ваши склоки, свидетельницей которых я иногда становилась, становится ясно, что все это началось не с пустого, — продолжила тревожить старые раны мама. — Сама подумай, с чего он вдруг к тебе цепляться стал.
С того, что я дружила с его сестрой и была не достойна их внимания. Они же из так называемой «золотой молодежи». Не комильфо дружить с такими бедняками, как мы. Ладно, с бедняками я загнула. Но именно такой я представлялась их матери. Она считала, что я в будущем воспользуюсь таким «удачным» знакомством. Сама мне сказала, когда я, еще молоденькой девчонкой, пришла к Свете в гости. По ее словам, дома никого не должно было быть. По закону подлости, ее мама пришла с очередного салона раньше примерно на час. Пока Светик приводила себя в порядок в ванной, а я сидела в ее комнате, боясь лишний раз пошевелиться, чтобы не дай бог издать даже слабый шорох, наслушалась. Для того, чтобы женщина взорвалась, ей было достаточно меня увидеть. Увидела, проходя мимо комнаты. Остановилась, посмотрела и, войдя в спальню дочери, приступила, шипя аки змея, выговаривать мне, какая я плохая. Что я тогда испытала и врагу не пожелаешь. До того она была не так красноречива. В тот день ее просто прорвало. Никого кроме нас троих дома не было. Я бы и не стала приходить, если бы знала, что мы будем не одни…
Из размышлений меня вывел голос солиста группы «Эпидемия». Первым делом, когда купила телефон, стала возиться с мелодией звонка. Привыкшая к конкретной песне и голосу, ничего другого уже не воспринимала. Вот и поставила старую песню.
Пожелав маме спокойной ночи, помчалась к себе. Звонила Светка и по ее веселому голосу сложно было понять, в каком она настроении. Иногда, улыбаясь и стараясь казаться беззаботной, я замечала, как мимолетно могло измениться выражение ее лица. Тень касалась кожи, туманила взгляд.
