— Все у меня, — друг продолжал ломать комедию, играя роль бедного несчастного парня, квартиру которого оккупировало стадо огромных тараканов. А люди в черном все никак не приедут.
— В каком смысле? — не поняла его родительница.
— И Меркуловы здесь.
— Все? — Торопливые шаги, и вот мама входит на кухню.
— Здравствуйте, — поздоровалась с ней Светка.
— Доброй ночи, — повторил недавние слова мамы, Макс.
— Кхм. — а это, каюсь, была я. Ситуация. так себе.
— Маша, почему домой не идешь? — спросила ма, подходя ближе и цепляясь пальцами руки за спинку стула, на котором я сидела.
— Не пустили, — нашлась с ответом.
— Кто?
— Все, — буркнула, украдкой посматривая на опять невозмутимого Макса.
— Свет? — Мой ответ не устроил.
— Ой, — вздохнула Светик, — там такая история. Долго рассказывать, а уже поздно.
— Ладно, — поняв, что вразумительного ответа от нас не дождешься, проворчала мама, — потом выпытаю. Машка, домой.
Как собачонку с улицы зазывает, честное слово.
Наградив друзей недовольным взглядом, встала и пошла за родительницей. Волков ожидал нас в прихожей. На кухню благополучно заходить не стал.
Оборачиваться не захотела. Зачем? Меркуловы, не желая оставаться одни на кухне, последовали за мной. Молча и будто под конвоем. Да уж. при моей маме особо не разбежишься.
— Еще и в тапочках этих, — проворчала родительница, опуская взгляд и одновременно с этим открывая входную дверь.
И чем ей не нравятся мои веселые единороги? Со скидкой же купила… Другие, розовые поросята с крылышками вообще полторы тысячи стоили. Покупать себе тапки за такую цену я не собиралась. Жаба, обычно спокойно спящая, застрелилась бы от такого издевательства над ее бережливостью.
— До свидания, — устало произнес Серый Волк.
— До встречи, — хмыкнул Мерк.
Не сдержалась, обернулась и посмотрела ему в хитрющие глаза. Точно задумал какую-то подлость. Узнать бы еще, чем она мне грозит.
— Пока, Хомячок, — помахала рукой Светка, вставая рядом с Серегой. — Спишемся.
— Удачи, — коротко попрощалась и вышла из квартиры.
Мама ждала неподалеку, подпирая спиной стену. Увидев меня, молча направилась к лестнице. Лифт мы ждать не стали.
— Ма. — позвала, видя, что она чем-то недовольна. — Случайно получилось.
— Где моя ложка? — не оборачиваясь, спросила родительница.
— Вот, блин.
Как я могла о ней забыть?
— Завтра заберешь, — предугадав ход моих мыслей, отрезала ма. Да, так определенно будет лучше. Возвращаться сейчас и снова видеть Меркулова, невыносимо. Необходимо все обдумать и решить, как быть дальше. Я продолжала ему не доверять. Меньше, чем раньше, разумеется. В то, что небезразлична ему и он, вполне вероятно, на самом деле питает ко мне теплые чувства, я верила. А вот в то, что это перерастет в «Долго и счастливо» — нет.
Так и металась, не зная, как себя вести с Меркуловыми в дальнейшем. Мама расспрашивать не стала. Проконтролировала, чтобы я легла спать и ушла к себе, сжалившись и не приступая к расспросам. Отец тоже не трогал — понимал, что, скорее всего, из меня не вытянешь ни слова.
Заснула спустя часа два, не меньше. Крутилась в постели, уговаривала себя не думать о Максе, не вспоминать легкие, нежные поцелуи. Если бы это было так легко. Тело помнило прикосновения рук и, казалось, я время от времени улавливала его запах. Хотя откуда бы ему взяться? Спать легла в черной пижаме, а не в толстовке и джинсах.
Обняв подушку, как влюбленная школьница, представляла, что греюсь в тепле его объятий. И обнимаю далеко не пуховое изделие.
Макс
К тому времени, как мы с сестрой вернулись к отцу на квартиру, в моей голове уже сформировался определенный план. Светка всю дорогу на меня дулась. молчала. Я же обдумывал детали предстоящей, заключительной авантюры. По всему выходило, что завтра мы с Машей наконец-то окончательно разберемся в своих отношениях.
— Сразу предупреждаю, — заговорила Света, когда мы с ней поднимались в лифте. — Я не знаю, в каком состоянии сейчас наш отец.
Я безразлично пожал плечами. Признаться, это сейчас беспокоило меньше всего.
— Разберемся, — пробормотал себе под нос. Уже громче добавил: — Ты, главное, в ванную не уходи.
— Что, опять?! — взвыла девчонка, закрывая глаза и запрокидывая голову. — Нет, Меркулов. Я больше не стану помогать тебе. Хочешь снова накосячить — косячь один.
В этот момент двери разъехались в стороны, и мы вышли на лестничную клетку. Света открыла дверь своим ключом, и мы ввалились в просторную прихожую, плавно перетекающую в студию. Отец стоял у плиты и готовил.
— Пап, мы дома! — воскликнула сестра, предупреждая настороженный взгляд родителя, который резко к нам обернулся.
Я не сказал бы, что он был чем-то обеспокоен или недоволен. Скорее веселым, потому что батя широко улыбнулся и выдал следующее:
— Что, вытащила нашего пескарика из сетей любви? — Он рассмеялся и Света вместе с ним.
— Боюсь, что ненадолго, — отвечала она за нас двоих. — Завтра уже опять куда-то намылился.
— Не куда-то, а в кафе, — раздраженно поправил ее. — Предложение буду делать.
В доме воцарилась гробовая тишина. Стало слышно, как булькает суп и тикают стрелки на настенных часах. А что я такого сказал? По-моему, все было очевидно.
Пока они стояли и переваривали информацию, сбросил кроссовки, стащил куртку и повесил ее на крючок.
— А кольцо ты уже купил? — вопросила сестра, первой отойдя от шока.
— Завтра придется встать пораньше, — ответил, подходя к дивану и падая в него.
— А Маша-то согласится куда-то с тобой пойти? — задал более насущный вопрос отец. — После всех бед, что свалились ей на голову по твоей вине…
— Вот с этим я думал, что мне поможет Светик. — Я в упор посмотрел на девушку. — Свет?
— И чем я могу тебе помочь? — начиная медленно раздеваться, осторожно уточнила она.
Я не стал держать ее в неведении и решил сразу пояснить:
— Надо ее как-то выманить из дома, — видя, что меня вот-вот пошлют на все четыре стороны, принялся фантазировать: — Ты можешь не врать. Скажешь, что хочешь отметить помолвку. А чью, с кем, когда успела — это можно опустить. Типа девичник в кафе. А на встречу вместо тебя приду я. Ну, как?
Отец продолжал улыбаться, но отходить от готовки не рисковал. Так что мы со Светой подошли к нему и встали рядом (пришлось поднять одно место с дивана). Я потрепал его по плечу в знак приветствия, а Светик повисла на нем и начала причитать:
