— Не делай круглые глаза, — довольно улыбаясь, продолжила говорить Мария. — Я еще на прошлой неделе заметила, как ты в его сторону косишь.
— Вопрос заключается в другом, — я насторожилась. — Какое тебе дело до того, кто мне нравится?
— Я просто хочу помочь.
И голос настолько честный и невинный, что вот ни капли не верится, что она на самом деле хочет нас познакомить по доброте душевной. Не верю я в такое. Тем более, Маша никогда моей подругой не была. С чего вдруг решила проявить участие?
— Нет, — снова отказалась.
Если я заболела, это еще не значит, что растеряла последние мозги. Все внутри меня буквально противилось походу в клуб.
— Но, Крис…
— Еще раз повторить свой отрицательный ответ? — это сказала чуть грубее, чем планировала.
Больше меня уговаривать не стали. Оставили в покое. И я смогла-таки добраться до гардероба, собраться и выйти на улицу. На свежий воздух. Если можно так выразиться по отношению к воздуху в мегаполисе. Одногруппники быстро рассасывались по улице. Кто-то направился к метро, кто-то к автобусной остановке. Компания, возглавляемая Машкой, топталась в стороне у входа в институт.
Возможно, при других обстоятельствах, я бы согласилась на авантюру с клубом. Понадеялась, что Маша не преследует никаких своих целей. Но… Во-первых, мне на самом деле было очень плохо. Во-вторых, почему-то стало глубоко все равно, будет там Рома или нет. А ведь еще с неделю назад я и дня не могла прожить, не вспомнив о симпатичном брюнете, чуть повыше меня ростом, с карими глазами и прямым носом. Он по-прежнему был мне симпатичен, однако… Это все стало резко не важно.
А вот знакомый внедорожник, застывший у тротуара, насторожил. И заставил сердце в груди с силой удариться о ребра. Да что такое-то? Не то чтобы я была настолько недогадливой, наивной девочкой. Просто неожиданно все это. И оттого хотелось бежать от Никиты, что сейчас выходил из машины, со всех ног. Мы настолько разные люди, что оставь нас наедине на пару часов, к концу поубиваем друг друга.
— Привет, Лисичка, — подойдя ко мне ближе, поздоровался парень.
А я… опять стояла, как истукан и глупо смотрела на соседа. И, как оказалось, не одна я.
— О, привет, Дворова, — поздоровался с Машкой Гоголь. — Ты тоже здесь учишься?
— А… — девушка точно растерялась, — да. Учусь…
— Прикольно, — хмыкнул Никита. — Лисичка, я тут тебя уже заждался. Пошли.
Он подошел еще ближе, ухватил меня за руку, грея мои пальцы своей ладонью, и повел в сторону машины.
Я словно наблюдала за всем происходящим со стороны. И перекошенное от досады и злости лицо Машки увидела, словно в замедленной съемке.
— Голова кружится, — еле выдавила из себя, замедляя шаг.
— Тише, тише…
Меня тут же обхватили за талию и буквально поволокли дальше. Нет, сознание я не теряла. Но перед глазами заплясали черные точки, мешая нормально видеть. В ушах зашумело. Наверное, мама была права, когда сказала, что лучше побыть дома.
Смогла расслабиться только когда меня усадили на сидение. Облокотилась о широкую спинку, выдохнула. Прикрыла глаза… И тут, кажется, все-таки сознание решило, что с него на сегодня хватит и отправилось в непродолжительный отпуск.
Очнулась уже на руках у Никиты. Оказалось, что я пробыла в забытье весь путь от института, до нашего дома.
Почувствовав неловкость, заелозила, давая парню понять, что уже проснулась. Мою возню, стоит отметить, проигнорировали. И слова о том, что я смогу самостоятельно добраться до квартиры — тоже.
— Не спорь, Лиса, — наконец, не выдержав, повысил на меня голос сосед.
В этот самый момент он пытался набрать на домофоне нужную комбинацию цифр. Решила ему помочь, и быстро нажала на кнопки. Дверь пиликнула, послышался тихий щелчок.
— Давай слезу, — снова начала, но меня лишь еще теснее прижали к себе.
Каким чудом Гоголь умудрился открыть дверь, понятия не имею. Хотела было и с ней помочь, но он справился самостоятельно. И вот уже одна его нога переступила порог подъезда, как за спиной Ника раздался уже знакомый женский голос:
— Никита?!
Катя… Ну кто бы сомневался, что неудачи продолжат преследовать мою замученную болезнью персону до самого глубокого вечера? Лишь бы завтра было легче.
— Катя? — скопировав интонации девушки, проговорил молодой человек.
Почему, когда я рядом с этим парнем, со мной постоянно что-нибудь происходит? Не может он просто пройти мимо, сделав вид, что мы вообще не знакомы.
— Что все это значит?
Это значит, что тебе лучше уйти. Потому как не думаю, что у Ника найдется ответ, которому ты поверишь. Для того же, чтобы придумать более логическое объяснение, понадобится время.
— Я говорила, чтобы ты меня отпустил, — не смогла смолчать.
Сказала это тихо, чтобы только Гоголь услышал.
Он и услышал. Посмотрел недовольно, поморщился, и глазами так сверкнул, что у меня волосы на голове зашевелились. Или это сильный пронизывающий до костей ветер ими играть удумал?
— Катя, мы уже все обсудили, — мученически пробормотал молодой человек. — Зачем ты пришла?
— Я хотела… — девчонка замялась на секунду, но все-таки решила закончить уде произнесенную наполовину фразу: — Хотела поговорить. Думала, что, объяснившись, мы…
— Никаких мы, Катя, — перебил ее парень. — А сейчас, прости, но мне некогда.
Мы (точнее Ник, несущий меня на руках) вошли в подъезд и дверь, словно издеваясь, начала медленно закрываться.
— Отпусти, Гоголь, — снова произнесла.
Предприняла попытку слезть с рук парня, но он все еще продолжал меня удерживать. Упрямый птах. Неужели не понимает, что нас еще кто-нибудь может увидеть? Если застукают мои родственники, то точно быть беде. Уже через неделю я буду замужем. Отец у нас старой закалки. Как у Юльки получалось встречаться с парнем и одновременно с этим оставаться свободной, загадка. Шифровалась, наверное, хорошо.
— Из твоих уст это звучит, как оскорбление, — притворно разобиделся Ник.
Лифтом сосед пользоваться не стал. Направился к лестнице. Тут уж я, перестав брыкаться, вцепилась в плечи Никиты, боясь упасть. Одно дело, когда падаешь на хотя бы относительно ровную поверхность. Тут же, пока до этой самой ровной поверхности доберешься, шею себе свернешь.
— Не дергайся, — шикнули на меня.
Замерла, продолжая с силой сжимать мужские плечи. Надеюсь, ему не тяжело? Не то что бы я слишком много весила. Просто он уже довольно продолжительное время не выпускает меня из рук. На его месте, я бы уже их не чувствовала.
— Надорвешься, — тут в моем голосе прорезалось беспокойство. Стать причиной его радикулита, не хотелось.
