Саня заёрзал на стуле.
— Она умерла два года назад…
Кинулся на него, вытрясая пыль. Ёбнул пару раз по лицу. Знал, что ещё немного и не смогу остановиться. Усилием воли оставил его, скрюченного, на полу.
— Заслужил, брат, знаю, — прохрипел он.
Достал коньяк, налил стакан и осушил залпом. Так хотелось убить гада. Придушить собственными руками. Понял, что останавливало одно — Незабудка не простит. В этом был уверен точно.
— Можем разойтись мирно, братец, — сказал, глядя в окно.
Саня зашевелился, вставая с пола.
— На всё готов, — осторожно сказал он.
Повернулся к нему, протягивая коньяк. Тот, как истинный алкаш, с радостью принял подарок трясущимися руками.
— Сядь, — сказал ему, устраиваясь напротив.
Саня поспешно закивал, отпив из горла бухла.
— Прощу тебе проёбанные деньги и дам сверху десять лямов.
Он вытаращил глаза, не веря ушам.
— От тебя потребуется одно. Развод. И Надю ты больше не увидишь. Никогда.
— Что? — глупо хихикнул. — Надька моя? Зачем она тебе?
— Не твоё, блядь, дело!
Поспешно заткнулся, раздумывая.
— Она же жена моя… Но десять миллионов на дороге не валяются… — Лихорадочный блеск в глазах доказывал, что передо мной зависимый человек. — Хотя с такими деньгами я десять жён найду…
— Решай короче.
— А если я откажусь?
— Пизда тебе. Хотя буду честным — ёбнуть я тебя не ёбну, а вот деньги, все до копейки, отдать придётся. Можно сказать, что благодаря жене у тебя есть выбор, не было бы её — давно бы уже подох, как собака.
Трясущимися руками Саня опять отхлебнул коньяка, расплёскивая его на пол и стол.
— Да! Согласен! Всё, как ты хочешь, брат! Забирай Надьку! — выпалил он.
Муженёк, бля.
— Бродяга, сюда иди! — позвал его. — Проводи моего дорого гостя. Проследи, чтоб добрался до дома и деньги отдай.
Бродяга схватил Саню за шкирку.
— Брат… брат… — мямлил он, пока его выносили.
Встал и подошёл к окну. Бродяга швырнул его в машину на заднее сиденье и захлопнул дверь. В тот день я видел брата в последний раз.
Глава 20. Надя
Я билась в закрытую дверь и кричала, пока не охрипла, но никто так и не ответил. Казалось, прошло несколько часов моего одиночества. Злыми осами жалили вопросы: что происходит? Почему Саяр выглядел таким взбешенным? Неужели его злость направлена на Сашку? Но что натворил муж? Или все гораздо хуже и Саяр решил сам рассказать мужу правду? Что же теперь будет?..
Вопросы, вопросы… И ни одного ответа. Вся жизнь перевернулась с ног на голову после нашего появления в этом доме…
Я нервно грызла ноготь, сидя на полу и даже не сразу услышала звук щелчка. Встала и трясущимися пальцами схватилась за ручку. Так и есть, кто-то открыл мою темницу. Я вышла и заспешила к лестнице, а потом вниз, в столовую. Дом казался странно притихшим, будто дикий зверь замер перед прыжком, готовясь напасть и разорвать свою жертву. И это затишье било по ушам сильнее крика.
В столовой никого не было. Я быстро охватила взглядом комнату, выискивая неизвестно что — следы крови, борьбы… Однако столовая выглядела как обычно: белая мебель, ровно расставленные стулья, отполированная поверхность стола, — все будто только что сошедшее со страниц каталога мебели.
Но куда все подевались?
Я выбежала на улицу и понеслась к воротам, но они были заперты. И ни одного человека вокруг… Да что здесь происходит?
Я стояла, обхватив себя руками, пока не услышала позади тихий голос домоправительницы.
— Надя, что вы здесь стоите, пойдемте в дом, — мягко сказала она.
— Наталья, а где все? — спросила прерывающимся от страха голосом, обернувшись. — Где муж, где Саяр? Саяр Давидович то есть…
Домоправительница пожала плечами.
— Куда-то уехали с полчаса назад.
— Полчаса… — нахмурилась я. Неужели я просидела взаперти всего полчала? — А Саша? Они ведь вдвоем уехали?
Домоправительница кивнула.
— А мой муж… — голос дрогнул. — Он… он сам ушел?
Я видела, что Саяр сделал с тем незнакомцем, и не заблуждалась на его счет. А вдруг Сашка его чем-то разозлил?..
— Да, — кивнула домработница, мягко беря меня за талию и подталкивая в сторону дома. — Пойдемте, я вам налью чаю. Ромашкового.
— Я не хочу чая, я хочу узнать, что случилось.
— Наденька, все хорошо. Саяр Давидович сказал, что им с вашим мужем решить одно дело нужно, и они вдвоем уехали.
Одно дело? Надеюсь, он не втянет в мужа в свои грязные дела…
— А как Саша выглядел?
Мы вошли на кухню, я села, а Наталья засуетилась, доставая чашку.
— Веселым.
— Веселым? Вы уверены? А он… он по своей воле выходил из дома?
Мне почему-то представилось, как избитого Сашку волокут, поддерживая за руки, двое из свиты Саяра.
— Своими ногами, это я точно видела, и улыбался, — ответила домоправительница с такой уверенностью, что я не позволила себе усомниться.
— А вы не слышали, о чем они разговаривали?
— Нет.
— А когда приедут, не сказали?
— Саяр Давидович никаких указаний не давал. — Домоправительница поставила передо мной чашку. — Вот выпейте чаю с ромашкой, он помогает успокоиться.
— Наталья, вы от меня что-то скрываете? — прошептала я, пальцами обхватывая горячую кружку.
— Ну что вы, мне совершенно нечего скрывать. Если бы что-то случилось, неужели, вы думаете, я бы сейчас так спокойно стояла перед вами, — мягко заметила Наталья, двигая ко мне вазочку с печеньем.
Я сделала глоток чая, а потом сама не заметила, как кружка опустела. Странная сонливость вдруг навалилась на меня, сковала тело, опутала чувства. Волнение ушло, оставив после себя отрешенность и опустошение. Мелькнула мысль, что в кружке было явно что-то покрепче ромашки.
— Пойдемте, я вас в комнату отведу, — по-матерински нежно предложила Наталья.
Я не протестовала. Непонятное чувство апатии с каждой секундой охватывало все больше. Мне хотелось только одного — лечь и закрыть глаза, поэтому когда я действительно оказалась в своей постели, смогла только пробормотать:
— Он ведь его не убьет?
— Все будет хорошо, Наденька, все будет хорошо, — словно издалека донесся голос домоправительницы, после чего я уснула.
Открыв глаза следующим утром, минуту вспоминала, что произошло. Память возвращалась медленно. Я повернула голову, и увидела, что на другой половине кровати, безупречно застланной — а это значит, что муж не ночевал здесь — стоит большая белая коробка с бежевым бантом.
