— Тебя плохо кормили? Поэтому ты такая тощая? — спросила Гуда.
— Последний раз я ела Постой, а какой сегодня день? Когда меня принесли сюда?
— Всего пару часов назад.
— Значит, прошли всего лишь сутки, — пробормотала я, думая о том, обнаружили уже лесные эльфы исчезновение Элрика и его новоиспеченной супруги или нет.
И как поступит Идриль, узнав, что пленница сбежала? Пойдет войной на Лоссэ Таурэ? Надо быстрее отыскать способ привести Элрика в чувство, уж он-то найдет способ приструнить надменную принцессу, теперь уже королеву Исил Наллэ.
— Ты ела сутки назад? — сочувственно протянула Гуда. — Судя по твоей одежде, ты занимаешь низший пост у эльфов. У вас настолько плохо обращаются с теми, кто выполняет тяжелую работу?
— Типа того, — пробормотала я, допивая молоко. Пока что не стоит открывать свою личность. Даже такой милой девушке, как Гуда. Она продолжала все с таким же интересом рассматривать меня. Решив, что лучше задавать вопросы, чем отвечать на них, я поблагодарила за угощение и быстро спросила: — А зачем я понадобилась вашему королю? Я не знаю никаких военных тайн Исил Наллэ. Да и не военных тоже, если уж на то пошло.
Гуда покачала головой.
— Я не знаю. Нам, женщинам, вообще мало что говорят. Мы и из-под земли выходим очень редко.
— Правда? Почему?
— А зачем? Все, что нам нужно, дают горы. Здесь чище воздух и много озер. А наши подземные дворцы ничуть не уступают лучшим творениям эльфов. Если бы ты однажды увидела пещеру с распустившимися там камнями, ты бы ни за что не захотела больше подниматься на поверхность, — убежденно сказала Гуда.
Я такой странной уверенности не разделяла, но благоразумно решила промолчать. В конце концов, кто я такая, чтобы судить? Ну, нравится кому-то сидеть в пещере, а кому-то на дереве — мне-то что с того? Однако Гуда сама вывела разговор на интересующую меня тему.
— Ты о той пещере, в которой вы добываете лечебные камни?
— Мы их не добываем. Горы дарят нам их.
— Хорошо-хорошо. А горы дарят вам камни от отравлений? То есть предположим, что кого-то отравили, и он почти что умер, но не совсем, — принялась я путано объяснять. — Найдется в вашей копилке такой камень, что сможет вернуть отравленного к жизни?
— Зачем это тебе? — нахмурилась девушка. — Видимо, Батильда была права, и ты хочешь вынюхать наши тайны.
— Нет, что ты! Просто — я замялась, подбирая слова. — Мой муж его отравили.
— Что, правда? — Гуда сочувственно сверкнула карими глазами. — А кто это сделал?
— Пока не знаю, но клянусь, что найду виновного, — мрачно пообещала я. Пока что все мои попытки узнать это только хуже запутали дело.
— Это так романтично и печально! И ты его очень любишь?
— Я э-э-э очень хочу его вернуть.
Девушка в задумчивости покусала губу.
— Я отвечу на твой вопрос, если ты ответишь на мой.
— По рукам, — осторожно согласилась я.
— Что ты делаешь со своими волосами?
— В каком смысле? — удивилась я.
— Они такие яркие, словно огонь. А мои совсем потускнели.
Я с облегчением выдохнула. Я-то ждала каверзных вопросов об укладе эльфийской жизни или телосложении эльфов-мужчин, а здесь всего лишь девушка, озабоченная состоянием своих волос.
— Никакого секрета нет. Обычный мед. Намазываешь, оставляешь, смываешь. А потом очаровываешь всех гномов в радиусе двадцати пещер.
— Мед, — разочарованно протянула Гуда. — Это все равно, что луна с неба.
— Почему?
— Кто же мне его принесет
— Тот, кто выбирается на поверхность. Мужчины у вас, насколько я понимаю, в горах не замурованы.
— Они не будут заниматься такой ерундой, — вздохнула Гуда.
— Я могла бы принести тебе мед, если ваш король меня отпустит.
Мы немного помолчали.
— Ты не похожа на тех эльфов, про которых рассказывают. Я сразу почувствовала, что ты не злая, да и коварства в тебе нет.
«Так я и не эльф», — чуть было не брякнула я, но вовремя прикусила язык. Осталось только пожать плечами.
— У нас есть камни, про которые ты спрашивала, — шепотом сказала наконец Гуда. — Тебе нужен аметист. Достаточно маленького камешка, и твой любимый придет в себя.
Мое сердце сделало несколько отчаянных скачков. Я облизала пересохшие губы.
— Но он без сознания, словно в трансе.
— Неважно. Нужно лишь положить камешек ему в рот, магия аметиста сделает все остальное — вытянет яд.
— Значит, я должна уговорит вашего владыку подарить мне один такой камешек, — пробормотала я.
— Проще горы перевернуть с корней на макушку, — хмыкнула Гуда. — Наш владыка, конечно, мудр, но свои сокровища охраняет, словно дракон. И он ни за что не расстанется даже с самым крохотным камешком из своих пещер, особенно после той истории с вашим королем, Исилендилом.
«Значит, я найду то, что его заинтересует», — мысленно продолжила я. Должна найти. Ради Элрика и Лоссэ Таурэ.
— Но ведь для меня он выделил камень?
— Здесь особый случай, — загадочно произнесла Гуда.
Я не успела больше ничего спросить, потому что снова зашумела дверь и вошла Батильда в сопровождении тройки вооруженных до зубов гномов. Они одарили меня презрительными взглядами и синхронно положили правые руки на рукоятки боевых топоров, висевших у них на кожаных поясах сбоку.
— Почему торчишь с пленницей, Гуда? Марш на кухню! — почти прорычала Батильда.
— Всего лишь выполняла твой приказ, Батильда — накормила ее, — самым невинным голосом ответила девушка и, подмигнув мне, вышла.
— А ты — вставай! Владыка Норин ждет, — Батильда швырнула мне под ноги пару крепких башмаков. Я удивленно вскинула брови. — Надевай, хватит пялить глаза! Камень может оказаться чересчур холодным для твоих изнеженных ножек.
Гномы одновременно зафыркали в бороды. Донельзя изумленная, я надела башмаки, на удивление оказавшиеся мне впору. Надо же, какая забота. Надеюсь, этот жест, как и лечебный камень в кубке, говорит о том, что убивать меня пока не собираются.
Когда я справилась с ремнями башмаков, Батильда извлекла из кармана платья клочок ткани.
— Наклонись, — приказала она.
— Зачем? — подозрительно спросила я.
— Завяжу тебе глаза. Остроухим не полагается видеть наше королевство. Тебе позволят снять повязку только в тронном зале.
Подумав, что сейчас не лучшее время для сопротивления, я послушно наклонилась, и Батильда завязала мне глаза. Затем она вложила свою крепкую ладонь в мою:
— Я поведу. Попробуешь вырваться — снова получишь по голове. Эти парни шутить не станут, — пообещала она, имея ввиду стражу.
