— Одной огранки камешки, — презрительно фыркнул кто-то позади. — Стоят друг друга.
— Исилендил сказал тебе, куда его сын спрятал мой венец? — быстро спросил Норин.
— Нет. — По залу пронесся разочарованный вздох. — Но с помощью своих способностей я могу найти это место и принести венец вам.
«Если придумаю, как открыть дневник, в котором, надеюсь, окажется подсказка, а не описание скучных будней принца», — мысленно добавила я, однако Норину об этом знать не обязательно.
— Какую выгоду ты преследуешь? — подозрительно спросил король гномов, барабаня пальцами по каменному подлокотнику трона.
Сейчас или никогда.
— У меня нет никакой тайной выгоды в этом деле. Я могу всего лишь скромно просить вас о милости, — учтиво ответила я и замолчала.
— О какой? — поторопил меня Норин, нахмурившись.
— Вы не станете казнить Крора и Дойна и подарите мне кусочек аметиста, чтобы я смогла спасти Элрика.
Норин прищурился. Как только речь зашла о камнях, точнее о том, что придется расстаться с одним из них, он заметно напрягся.
— Ничто не помешает мне заставить тебя найти венец и отдать его мне без всяких условий. В конце концов, ты всего лишь смертная.
Интересные речи завел король. Решил проверить, из какого я теста. Глядя в его изучающие глаза, я твердо произнесла:
— Я предлагаю вам сотрудничество, ваше величество, но моя сила велика. Я смогу найти способ разбудить Элрика и без вас, только это займет больше времени. Ну а когда я отыщу венец, я его уничтожу, чтобы он никогда больше не ввел в искушение ни одного смертного, эльфа или гнома.
В зале начался хаос. Несколько сотен глоток вновь заорали басом. Причем разобрать, кому они принадлежат, женскому полу или мужскому, разобрать было невозможно. Кто-то кричал, размахивая руками, плакали дети, а король гномов вдруг расхохотался. Да так, что из его глаз покатились слезы. Я сделала шаг назад, готовая дать деру из этого сумасшедшего дома, чего бы мне это ни стоило. Отсмеявшись и промокнув глаза бородой, король, не вставая с трона, снял с пояса топор с инкрустированной багровыми камнями рукоятью, и, почти не замахиваясь, запустил его через весь зал. Лезвие глубоко вошло в стену над очагом. Поразительная тишина тотчас воцарилась в зале, лишь детский плач на секунду нарушил ее, но затем смолк и он.
— Но не сделаю этого, потому что умею держать слово. Ведь это черта истинных королей и королев, — спокойно закончила я.
— Девушка, ты принесла поистине прекрасные новости. Давний враг мертв. А тот, кто его убил, отныне мой друг, — посмеиваясь в бороду, сказал Норин. Весь его вид говорил, что он ни на секунду не поверил в то, что убийство Исилендила не моих рук дело. Неужели я похожа на убийцу? Норин между тем продолжал: — Если ты согласна погостить у нас какое-то время, пока я не узнаю подробности, мы с радостью предоставим тебе кров и стол. Я готов подумать над твоим предложением.
В переводе с королевского на человеческий это означало, что Норин пошлет своих осведомителей вынюхать про Исилендила и Элрика, а я на это время останусь заложницей в его горах.
— С удовольствием принимаю это предложение, ваше величество, — преувеличенно бодро ответила я, чуть кивнув. Выбора у меня в любом случае нет, остается лишь надеяться, что Норин примет верное решение и поможет мне.
Король подозвал к себе ближайшего стражника и что-то шепнул ему. Также под конвоем гномов я покинула зал. Глаза мне либо забыли завязать, либо в этом отпала необходимость. Однако пялиться по сторонам у меня не было никакого желания. Я покорно брела за своими провожатыми и молилась лесным богам, чтобы Норин не затягивал с принятием решения. Не смотря на мою браваду в зале, я не была уверена, что без волшебных камней гномов смогу спасти Элрика.
Гномы привели меня в ту же комнату и оставили наедине со своими мыслями. Я сидела и смотрела на весело пляшущий в очаге огонь. Спустя какое-то время дверь распахнулась, впустив Батильду и Гуду, с трудом тащивших огромный поднос, заставленный источающий аромат снедью. Грохнув поднос на стол, Батильда уставилась на меня из-под насупленных бровей.
— Спасибо. От меня и Крора, — наконец вымолвила она. Я видела, с каким трудом дались ей эти слова.
— Его отпустили? — спросила я, вдыхая аппетитные запахи. От всех переживаний есть мне захотелось с удвоенной силой.
— Отвели в темницу. Но лучше живой в темнице, чем мертвый, — ответила Батильда, расставляя на столе тарелки. — Чего сразу не сказала, что ты эльфийская королева?
— А вы бы мне поверили? — хмыкнула я.
Батильда промолчала, а Гуда достала из-за пазухи темный сверток и протянула мне.
— Что это? — с любопытством спросила я, развязывая тесемки.
— Чистая одежда, — пожала плечами Гуда.
Я с сомнением развернула ткань, ожидая увидеть одежду, едва доходящую мне до бедер, однако темное полотно развернулось, явив мне длинное платье темно-серого цвета. Простое, с длинными рукавами и шнуровкой по бокам. По фасону подозрительно напоминающее эльфийское.
— Откуда оно у вас? — спросила я, подозревая самое худшее. Вдруг его сняли с какой-нибудь мертвой эльфийки? С Норина станется, ведь он терпеть не может всех без исключения остроухих.
— Я сшила, — улыбнулась Гуда.
— Когда же ты успела? — удивилась я.
— Сразу после собрания. Я быстро шью. Примерь. Мне кажется, должно подойти.
— Спасибо, — я подошла и обняла Гуду. Для этого мне пришлось наклониться. Девушка замерла, но потом похлопала меня по спине.
— Развели здесь нежности. Гномы и эльфы не друзья, запомните это, — проворчала Батильда. — А уж чтобы гномы дружили со смертными, такому вообще не бывать.
Мы с Гудой переглянулись, улыбнувшись.
— Могу я задать вам вопрос не как смертная, а просто как девушка? — спросила я.
Батильда, подумав, кивнула.
— Где у вас тут можно искупаться? В следующий раз не хотелось бы пугать вашего короля своим внешним видом.
Батильда с Гудой одновременно хмыкнули в бороды.
— А что, наколдовать себе водички ты не можешь? — подозрительно спросила Батильда.
