— Я раскрыл капитану наш маленький секрет. Он знает том, что ты королева Лоссэ Таурэ, а я всего лишь твой скромный подданный.
— Зачем? — потрясенно выдохнула я. — Разве эльфы затем скрывали свой мир от людей, чтобы в один прекрасный день к ним заявились смертные?
— Но ведь даже это не остановило одну очень шуструю смертную, — хмыкнул Морнэмир.
— Я же полукровка, — напомнила я, накладывая на длинный порез на груди эльфа кашицу из тысячелистника.
— Ингвар тоже.
Я нахмурилась и покачала головой.
— Сомневаюсь, что Элрик скажет тебе за это спасибо.
— Мне плевать, что скажет Элрик, — отрезал Морнэмир, сверкнув глазами. Он упрямо сжал губы, отчего скулы обозначились еще резче. — Из-за него мы попали в эту передрягу.
— Теоретически мы попали в нее потому, что один очень заботливый единорог хотел уберечь одну полукровку от объятий нелюбимого, — со смехом ответила я.
— Так все-таки нелюбимого? — с интересом переспросил Морнэмир.
— Что там по поводу Ингвара? — вопросом на вопрос ответила я, аккуратно перебинтовывая грудь и плечо Морнэмира.
— Мы же слышали, как он говорил с Лиатрис об эльфах. Я решил, что ему будет интересно узнать, что родственники его матушки, вместе с ее эльфийским супругом, до сих пор живут в Лоссэ Таурэ. Поэтому я и закинул пробный камешек про Элрика, когда нас поймали.
— А если бы Ингвара не заинтересовала эта информация? Об этом ты подумал?
— Я бы в любом случае настоял, чтобы тебя отпустили.
— С мечом в груди тебе было бы довольно сложно это сделать, — проворчала я. — И вообще — зачем Ингвар тебя ранил, раз уж вы теперь друзья не разлей вода?
— Мне пришлось рассказать ему обо всем: об эльфах, о венце, том, что ты королева под прикрытием, — хохотнул Морнэмир, но тут же поморщился от боли. — Но капитан просто зациклен на своей чести и прочей рыцарской чепухе, поэтому сказал, что поединок все равно состоится, потому что обижать его матушку не позволено никому.
— Ты специально дал ему проткнуть себя? — недоверчиво спросила я.
— Я же говорил, что с трудом держу меч, — слишком уж невинно хлопая ресницами, ответил Морнэмир.
Зная его, я была склонна верить, что передо мной мастер меча, но предпочла не расспрашивать.
— Значит ли это, что Ингвар нас отпустит и отдаст венец? — спросила я.
— На все воля лесных богов. Теперь многое зависит от капитана и его желания посетить Лоссэ Таурэ. Я склонен думать, что он готов обокрасть родную матушку, настолько ему любопытно побывать у эльфов.
— Тогда ему стоило бы поторопиться. Сегодня четвертый день.
Ладонью здоровой руки Морнэмир накрыл мою ладонь.
— Мы успеем, — твердо сказал он.
Сглотнув, я кивнула.
— Нет такой болезни, которую нельзя вылечить миской наваристого бульона, — заявила Ида, входя в комнату с подносом, на котором аппетитно дымилась тарелка супа. Помимо этого, пара свежих булочек из печи, кусок масла и сыра, жареная ножка цыпленка и кружка сидра на кокетливой салфетке ютились на свободном участке подноса. Ида торжественно поставила это богатство на стол рядом с кроватью.
— Покормишь раненого? — спросил Морнэмир, подмигивая мне.
Я громко фыркнула и, оставив Морнэмира с Идой, вышла на улицу. Время близилось к обеду, но вот есть мне совершенно не хотелось. Я смотрела на раскинувшийся у подножия замка город и размышляла, чем сейчас заняты лесные эльфы. Ищут ли нас с Элриком?
— Вивиан, — позвал голос за спиной.
Я обернулась и увидела капитана. После поединка он надел простую белую рубашку, а вот штаны остались те же. На них была видна кровь Морнэмира. Я закинула голову, чтобы взглянуть в лицо капитана. Волосы чуть растрепаны, легкий ветерок играет выбившимися золотыми прядями.
— Как там Морнэмир? Рана глубокая?
— С ним все будет в порядке. Спасибо, Ингвар. А как себя чувствует твоя матушка?
Про королеву я спросила лишь из вежливости. На самом деле я ждала, когда можно будет перевести разговор на наше с Морнэмиром освобождение и венец.
— Поэтому я здесь.
Я вопросительно приподняла брови.
— Вивиан, мне нужна твоя помощь.
— Слушаю, — осторожно ответила я.
— Ты ведь разбираешься в болезнях?
Я кивнула.
— Ты заболел?
— Нет. Королеве плохо. Очень. Никто не понимает, что случилось.
— Может быть, просто переволновалась за тебя, — пожала я плечами.
— Послали за лекарем, он живет в городе. Но он лишь развел руками и предложил свою микстуру. Толку от нее мало. Королеве становится хуже. Прошу тебя, помоги ей.
— Если это будет в моих силах. Ингвар, я ведь не волшебница.
— А Морнэмир говорил обратное.
— Моя сила не подчиняется мне в этом мире, — прошептала я, заглядывая в умоляющие серые глаза. — А даже если бы и подчинялась, она не рассчитана на излечивание болезней.
— Хотя бы взгляни на королеву. Я же обещаю помочь вам вернуться домой и отдать венец.
Я покусала губу и вздохнула.
— Сделаю все, что смогу. Хотя уверена, что королева мне не обрадуется.
Ингвар кивнул и, повернувшись, широким шагом направился к замку. Мне не оставалось ничего другого, как пойти за ним следом. Коротким путем мы попали в покои королевы. Она, закрыв веки, лежала на кровати. Дыхание с хрипом вырывалось из ее тяжело поднимающейся и опускающейся груди. Лиатрис переодели в тонкую кружевную сорочку, но королеву бил такой жар, что я даже издалека увидела ручейки пота, стекающие по ее побелевшему лицу. С волосами Лиатрис произошла какая-то метаморфоза: густая золотистая грива превратилась в несколько тусклых прядей, прилипших к черепу. В комнате была только личная горничная королевы и расхаживающий из угла в угол наследник.
— Воды пить… — прохрипела королева. Служанка помогла королеве сесть и поднесла к посиневшим губам Лиатрис кубок с водой. Королева жадно выпила и попросила еще. Ее блуждающий взгляд остановился на нас с Ингваром. Глаза Лиатрис расширились и, указывая на нас пальцем, она прохрипела: — Я не даю согласия на этот брак! Не даю! Убирайся к Элрику, ты теперь с ним! Оставьте меня в покое! Это мой венец, мой!
— Матушка, что с вами? — растерянно выпалил наследник, подбегая к матери. Но Лиатрис не видела сына, она прокричала что-то бессвязное и, вцепившись в волосы, принялась раскачиваться из стороны в сторону. Вот она отняла руку от головы и, увидев, что в ладони осталась очередная прядь волос, лишилась чувств.
Я смотрела и понимала, что уже видела такие же симптомы. У Исилендила, короля лунных эльфов. Но как? Исилендила же отравили ядом безвременника осеннего. Но кто дал его Лиатрис? Неужели неведомый отравитель добрался и до нее? Бред!
