Как ветром сдуло.
Псих!
Ну подумаешь, немножечко приукрасила, назвав Эда своим парнем.
А что? Может, так и будет?
Не особо мне верится, что у них и правда кровавая вражда.
Да, цапаются, когда друг друга видят, но уж опускаться до того, чтобы использовать кого-то ради мести… да ну.
Эд не такой.
Или такой?…
Нет-нет. Это все Ветров мне специально пудрит мозг.
Как можно верить человеку, который сам за себя-то ответить не может, но при этом от других хочет кристальной честности.
Девок меняет, как перчатки.
Но других это не касается. Все должны быть правильные.
Интересно, мне только с Эдом нельзя общаться или Левушка и про другого парня скажет «фу»?
Слишком уж он заводится.
Может, дело не в их терках, а в том, что я не поддаюсь царскому контролю?
Видится мне, что меня под лапу загнать хотят.
Присвоить себе.
Ревнует львиная морда.
Ко всем с улыбкой, а к нему со средним пальцем.
Ничего-ничего!
План по приручению хищника уже в действии.
Зацепила я его.
Теперь ведем к тому, чтобы, он наконец, понял.
На меня рычать бесполезно!
Я приехала сюда жить и радоваться, а не сидеть в углу и бояться высунуть нос.
Три раза «ха»!
Пусть за своими ночными селедками следит, а я буду делать то, что хочу я!
Кстати, чего-то подозрительно тихо сегодня…
Весь вечер, как бы невзначай, проходила мимо двери и прислушивалась.
Где охи-вздохи и бульканье рыбы-капли? Ну или любой другой рыбешки?
Он заболел там что ли?
Дождавшись, когда тетя Надя с дядей Игорем уснут, не вытерпела и побежала смотреть в глазок.
Никого.
Странно все это.
Хоть выходи в подъезд и кричи «Ау!».
А вдруг, снова лифт сломался и львиная добыча никак доползти не может… задыхается этажом ниже…
Давай, поднажми там, рыбешка! А то зверюга утром вообще сожрет меня с потрохами!
Постояв еще какое-то время и поизучая закрытую дверь берлоги, поймала себя на странном ощущении.
Будто какая-то правильность, завершенность.
Не к чему придраться и на душе спокойно.
Что это такое? Даже непривычно.
И спать сразу захотелось.
Что ж. Сегодня в зоопарке выходной. Концерт отменили.
Можно и отдохнуть.
ЛЕВ
— Да выхожу уже, ну сколько можно, — обуваясь, крикнул через дверь в ответ на оглушительный звонок.
Распахнул, а на пороге мама.
— О! Ты уже собран? — оглядела меня быстро, оставаясь довольной. — Молодец, сын. Ответственность за Линочку тебе идет пользу.
— На какую пользу, мама? В дурдоме оказаться?
Как подстреленный теперь подскакиваю по будильнику. Даже спать ложиться начал раньше. Когда не было Занозливой соседки, мог с легкостью забить на пары. Или вообще три дня в загуле быть.
Где ты, мое прошлое? Зачем ты повернулось ко мне задом?
— Так, ну все. Я спокойна за вас на сегодня. Пойду на работу собираться, — мама понеслась в свою квартиру.
Нажал на вызов лифта. И на смену маме, выплыла Лина в подъезд.
— Привет, — пробурчала себе под нос, тут же взгляд отводя.
— И тебе того… не простудиться, — приветствие вышло рассеянным.
И было от чего!
— Так и будем стоять или сядем в лифт? — она рукой мне показала на распахнутые створки, которые я даже не заметил.
Молча влетел в кабинку лифта за ней. И продолжал дальше разглядывать свою потерю покоя и сна.
Заноза примелькалась мне, каждый день и здесь, и в универе, туда-сюда проносится повсюду. Я не хочу, а помню: ее забавную пижамку, дурацкие кофты, которые чаще всего одевает. Из прически часто хвост, и мне все время хочется, заправить ей за ушко выбившиеся пряди. Но я держусь. Это все руки и младший Ветров. Подстрекатели главные.
Ну и сейчас я завис… Почти как тогда, в торговом центре.
Лина надела облегающую юбку, показывая стройные ножки. В распахнутой куртке виднелась блузка с приличным вырезом. Просто после ее «кофт-мешков», любой вырез большим покажется. Распустила волосы со слегка завитыми локонами. И в первый раз я увидел ее накрашенной!
Мать моя! Куда она собралась в таком виде?
В универ, как обычно… Ясный пень.
Тогда напрашивается другой вопрос.
— Для Эда вырядилась? Да? — вот я и озвучил, о чем догадался.
— А что? Тебе не нравится, как выгляжу?
Взяла и покрутилась передо мной. Затем встала на носочки и лицо приблизила, чтоб я лучше красоту рассмотрел. Издевалась зараза.
— Э-э-э… чего бы не понравилось, — тьфу, вот я ляпнул. — В пижаме ты лучше смотрелась. Завтра надень, не забудь. А с таким цветом помады, у нас баба Галя в столовке печет пирожки. Ха-ха.
— Лишь бы не как у рыбы-капли, — прошипела она, гневно хмурясь. Надо же, как ее Лада задела.
Мы как раз вышли на первом этаже и отправились во двор. Я отдавал себе отчет, что непохожа Заноза на бабу Галю. Хотя лучше так бы и было. Для младшего Ветрова точно, не тянулся бы тогда, куда нельзя.
Лину я не мог сравнить ни с кем из своего окружения. Она отличалась, как хрупкая ромашка посреди яркой клумбы из роз. Сейчас, вся из себя нарядная, и дома сонная в пижамке, она все равно оставалась невинно красивой. Но это, если к ромашке близко не подходить. Уж я-то знаю, какие шипы у этого вредного цветочка. Такие колючие, что всю клумбу роз переплюнут. В горло вопьются. А потом со своей подружкой посмеются, как Заноза обломала меня.
— Лина, нам еще на заправку надо заехать, — вспомнил я о своем, подходя с ней к парковке.
— Хорошо, время есть еще для…
Она запнулась, и я отвлекся от Мустанга, поднимая на нее глаза. И замечая… гадского Эда. Он вынырнул между машин и к нам приближался со счастливой улыбкой.
— Что за черт?! — выругался я.
— Для тебя кто угодно, мне пофиг, — нарывался Гадов, переключаясь тут же на Занозу. — Я тебя уже заждался, Линочка. Приехал пораньше самую красивую девушку в универ отвезти.
— А для кого-то я баба Галя из столовки, — пробурчала Заноза, она стояла ближе ко мне, потому только я и расслышал.
— Как приехал, так и вали отсюда. Без тебя обойдемся.
