Знакомое чувство безысходности встаёт комом в горле и я нервно прокашливаюсь.
— Даже, если мне нож к горлу приставят, я буду верен одной тебе. — снова приходится доказывать, снова упрямо убеждать.
Если до этого помогало то, что мышонок рядом и я мог прижать её к себе, дожидаясь хрупкого доверия, то сейчас все усилия незримы и стираются, стоит мне выключить голову и поступить, как кретин.
— Алис, я тебя люблю. Понимаешь? Люблю. — сердце рвётся к ней и у меня никак не получается утешить его, донести, что разлука ненадолго. — Никто тебя не заменит, слышишь!?
— Слышу. — глухо отзывается девушка и у меня болезненно щемит в груди.
— Не надумывай, хорошо? — сто раз прикусываю себе язык и уже посматриваю на стену, чтобы побиться головой.
Мышонок тянет и я на автомате вскакиваю с кровати на ноги.
Начинаю метаться по комнате и судорожно соображать, как искупить вину.
— Включи видеосвязь! — осеняет меня.
— Незачем. Я пойду отдохну, Игорь… — отнекивается Алиса, не желая смотреть мне в лицо.
— Фадеева! — порывисто рычу я. — Быстро включила!
Слышу, как она протяжно вздыхает и гипнотизирую свой мобильный.
— А теперь ещё раз… — строго говорю я, налаживая с любимой зрительный контакт, что всегда на неё действовал успокаивающе. — Ничто. Никто. И никогда не сможет меня заинтересовать больше, чем ты. Любая попытка будет расценена, как угроза моему счастью и поведёт за собой неминуемую катастрофу. Ты и малыш. Всё. Поняла? Только вы. Другого не дано.
Резко замолкаю, уступив Алисе время на раздумывание, принятие и избавление от сомнений, и просто жду, когда в её глазах снова затеплится душевный комфорт.
— В каждой шутке есть доля правды, Игорь… — обиженно смотрит на меня через экран невеста.
— Мышонок… — делаю самое виноватое выражение лица и стараюсь передать взглядом всё то, что не могу словами.
— У меня нехорошее предчувствие… не знаю… мне кажется, что я теряю тебя… — сбивчиво распахивает она душу, не подозревая, как близка к жуткой правде.
— Ты не теряешь меня. — активно мотаю головой и поедаю глазами дорогого сердцу человека. — Я твой, я у нас дома, и я жду твоего возвращения. Всё хорошо.
— Точно? — пропускаю через себя эту доверительную интонацию и спокойно возвращаюсь на кровать, прижимаясь щекой к спальному месту моей женщины.
— Как там мой детёныш? — глубоко вдыхаю с подушки её сладкий запах и блаженно улыбаюсь.
— Всё замечательно. Сегодня тошнило на пляже. — весело докладывает будущая мамочка и я восторженно охаю, понимая, что превращаюсь в неженку.
А и ладно! Всё равно никто не поймёт! Это только наше и делиться ни с кем не собираюсь.
— Я скучаю. — буквально носом утыкаюсь в телефон, рассматривая каждую чёрточку любимой и издаю несчастный стон.
— Я тоже. — подавленно хмурит лоб Алиса и неожиданно вскидывает поверх телефона голову. — Мама зовёт. Мне пора идти…
— Ты меня любишь? — торопливо требую свою дозы эйфории.
— Да, Березин, люблю. Не забывай об этом… — доносит до меня слова увещевательным тоном мышонок и напоследок, чуть растянув губы в грустной улыбке, оставляет меня одного, всё ещё глупо таращившегося в потухший экран.
— Ну, чего, Гош? — перевожу глаза на попугая, запрыгавшего от радости, стоило ему только услышать голос хозяйки. — Я в жопе. Ты со мной?
— Я свободееенн! Словно птица в небесах!
— Ага, мечтай… — барабаню пальцами по клетке, затыкая болтуна и бездумно бреду на кухню, чтобы что-нибудь выпить.
Мне нужно, а то помру.
Только откупориваю бутылку коньяка, как телефон оглушает громкой трелью.
Замираю на месте, предчувствуя недобрую весть, но всё же беру над собой контроль и отвечаю на звонок:
— Да, Ян?
— Березин… — одним только обращением готовит меня к худшему друг.
— Что там? — медленно ставлю бутылку на стол и закрываю глаза.
— Мне только что Глеб звонил… Недалеко от теплотрассы нашли два трупа.
— Только не говори, что это…
— Чубаевы. — подтверждает страшную догадку Барсов. — Гошан, они там зверски искромсаны.
— Кто? — гоню из головы тот ответ, что сразу всплывает.
— На всех базах началась суматоха… Почерк Валькова.
— П*здец. — только и могу сказать я.
Больше добавить нечего.
Оказалось, всё до смешного просто.
Растерзав двух нужных шестёрок, отец дал огласку своему возвращению.
Вызов брошен.
И забег начался.
Глава 41
ИГОРЬ.
— А что с теми братьями, которые и должны были убрать Чубаевых? — задумчиво подпирает подбородок Гена.
— Ничего. — отправляю в себя третий бокал виски я. — Они будут просто ждать развязки, кто именно останется в живых, с тем потом и начнут переговоры о нерушимости границ.
— Ты пробил номер? — присоединяется Ян.
— Да Вальков это… — отмахиваюсь я. — Кто ещё мне будет писать такое сообщение?
С отвращением перечитываю послание отца, присланное от неизвестного абонента и отталкиваю от себя свой телефон, как можно дальше.
«Это нужно было сделать сразу. Теперь в мы расчёте, рохля.»
Ему там на зоне, видать, всё отшибли.
Тугой на ухо что ли? Сказал же прямым текстом — «чтобы меня это не коснулось».
Так нет, с точностью наоборот всё сделал.
Ловите моего сына и давите всей толпой.
Чего уж там?
Бей-бей, не жалей!
— Ну, слушай, не загоняйся так, Гошан. — с полнейшей невозмутимостью переключает каналы на моём телевизоре Богатырёв. — Мы брали в расчёт такой расклад, знали, что имеем дело с отпетым мудаком. А чего ты ждал? Что он слезу пустит при виде тебя?
— Глеб, ты же видел, что с Чубаевыми сделали! — гаркаю от раздражения я.
— А ты будто не рад? Ты же сам хотел этого. — парирует друг, отвлекаясь от просмотра новостей.
— Блядь, я очень рад!! — так яро жестикулирую, что расплёскиваю на пол виски. — Но меня не покидает смутное подозрение, что должочек-то через меня вернут! И развлечение мне похлеще устроят!
— Ничего не будет. — жёстко хватает меня за предплечье Ян. — Приди в себя, Березин. — сильно меня встряхивает. — Твои истерики не помогут. Сконцентрируйся на деле.
Пропускаю через себя его леденящий душу взгляд и ударную дозу энергии, и будто после контрастного душа получаю оздоровительный эффект.
