Я аж опешил от такого напора.
— Ты слышал, что она сказала? — довольно пробасил говнюк.
— Значит, с ним? — просверлил в строптивице дыру.
Сверкнув исподлобья разгневанным взглядом, она без звука указала мне пальцем на дверь.
На языке вертелась пара обидных фраз, но внутренний голос приказал мне заткнуться и не поддаваться искушению.
Глянув на гномиху с немым упрёком, с громким топотом пошёл на выход. Псина демонстративно отодвинулся, пропуская меня вперёд, не забыв при этом победно улыбнуться.
Твёрдо выдержал скрытый выпад этой хабальной твари.
Только уже захлопнув за собой дверь своей спальни, пришёл в бешенство и схватив телефон, уже собрался звонить Горскому, чтобы дать добро на тусу, но вовремя остановился.
Глупо.
Я просто вышибу к ним дверь, а затем и уроду мозг.
Тоже глупо.
Дыши, Астахов, тебе нужно успокоиться.
Включил на всю музыку.
Рэпчик всегда расслабляет.
Послушав где-то час музон, понял, что меня усмирит только доза транквилизатора.
Подняв глаза на шкаф, где в верхнем ящике, закрытом на замок, бабушка хранила алкоголь, решился на отчаянные меры.
Перерыв всю комнату в поисках ключа и ничего не обнаружив, использовал старый-добрый метод.
Короче, сломал я шкаф.
К бабушкиному приезду, надеюсь, успею починить.
Откупорив бутылку какого-то вина, залпом опустошил половину.
О-о, теперь нормально.
Посидев ещё пятнадцать минут, допил до дна.
Что тут у нас ещё есть?
Вискарь. Самое то.
Пошёл на кухню, порылся в холодильнике, взял наобум пару огурцов и сыра, подошёл к Алисиной спальне, прислушался. Удостоверился, что никаких скрипов и стонов не слышно, и пошёл глушить спиртное дальше.
Где-то к середине бутылки жратва закончилась, но было уже всё равно.
Выключив телефон, чтобы не позвонить кому-нибудь на пьяную башку, закрыл глаза и прислушался к себе.
О-о, теперь вообще отлично.
Огляделся.
Эх. Срач устроил.
Гномихе это не понравится.
Зачем-то начал убираться, но под конец ощущал себя просто героем.
За окном уже ночь и я пьяно уставился в стену, что разделяет меня с Алисой и её храпящим бульдогом.
Прокрутив эту мысль в голове ещё несколько раз, счастливо улыбнулся.
Не мешкая, двинулся к ним. С протяжным скрежетом опустил ручку двери, сделал шаг, обо что-то запнулся и чуть ли не с громким охом ввалился внутрь спальни.
Поднялся с пола, отряхнулся и пригляделся.
Твою ж мать, да она его у двери уложила.
На полу.
Этот идиот даже охранять нормально не может.
Даже ухом не повёл, когда я запнулся об край его одеяла.
Лошара.
Тихо поржал.
Подошёл к спящей девчонке и не раздумывая взял её на руки.
Алиса начала ворочаться и что-то мычать. Стал качать из стороны в сторону и шептать: «чш-ш». Вроде успокоилась. Корявой походкой двинулся прочь, переступил через спящего дебила и торжественно принёс гномиху в своё чистое логово.
Как мог аккуратно положил девчонку на кровать, укрыл одеялом и с диким облегчением, будто укротил тигра, улёгся рядом.
Завтра она об мою голову бутылку разобьёт, но оно того стоит.
Такая тёплая и от рук пахнет едой. Идеально.
Глава 17
АЛИСА.
Уже две минуты шокированно моргаю и смотрю на отёкшую физиономию Астахова напротив своего лица. Сначала даже не удивилась. Стыдно признаться, но всю ночь мне снился этот козлина. Поэтому открыв глаза и ощутив в своих волосах его руку, подумала, что сон продолжается и не сразу распознала подвох.
Знаете, что помогло прийти в себя?
Не менее обалдевший Ванька в дверях комнаты. Он с таким шумом ворвался и начал враждебно пыхтеть, что сон как рукой сняло.
И застыли мы оба с другом от шока, глядя на храпящего соседа, крепко сжимающего второй рукой мне ягодицу.
Неловкая ситуация.
Засыпала одна и в расстроенных чувствах, а проснулась с пятернёй на заднице и блаженной мордой Лёнечки.
Не трудно догадаться, кто за всем этим стоит, да?
Предугадав по перекошенному лицу Оконцева, что сейчас взлетим на воздух, сама оттолкнула Астахова на другой край кровати и заголосила ему на ухо:
— Ты что, шпала, совсем свою жизнь не ценишь?
Так старалась, а он лишь один глаз лениво разлепил.
— Ты родился глупым или у тебя рецидив? — взбесилась я, когда он слабо поморщился и засунул голову под подушку.
— Ты не в ту сторону тянешь. — прохрипел Ванька, смотря на то, как я пытаюсь забрать подушку. — Давай помогу. — стал приближаться к нам.
— Ещё шаг, Полкан, и я за себя не ручаюсь. — раздалось бурчание соседа. — Позвенел здесь цепями, теперь в будку иди.
— Да я тебя… — кинулся рывком в нашу сторону Оконцев, но Лёня ловко переместился, прикрывая одной рукой меня, а другую выставляя вперёд, на лету отпихивая Ваньку в другой угол спальни.
— Куда ты прёшь, паскуда, не видишь девчонка за моей спиной?! — заорал Астахов. — Не учили баб в мордобой не вмешивать?
На прыткость парня друг не среагировал, а вот слова до мозга дошли. Нахмурив брови, Ванька перевёл цепкий взгляд на меня.
— Что она тут делает? — тяжело дыша, спросил он.
Подобрала ноги и вжалась в изголовье кровати. Ну всё. Балбес теперь живьём с меня не слезет, пока не втолкует, что спать со всякими индюками не следует. Именно так он перед сном и выразился. А ещё добавил, что Астахова привлекает только моя невинность, а не сама я, за что был спихнут с кровати на пол и наказан до самого утра.
— Откуда мне знать? — оглянулся на моё растерянное лицо Леонид. — Видимо, не так уж ты хорош… в постели, что гномиха пробралась ночью ко мне.
Я прямо каждой клеточкой тела почувствовала, как крошится моё достоинство под осуждающим взглядом Вани.
— Пришла ко мне, сказала: «Подвинься, Астахов!» и внаглую устроилась на середине кровати. — возмущённо воскликнул Лёня. — Пришлось переварить гордость и уступить место развязной даме.
Такое ощущение, что объяснения больше для меня, чем для Оконцева.
— Ещё и живот мне наглаживала бесстыдница. — упрекнул сосед, плотно сжимая губы.
От стыда тут же залилась краской.
