— Из-за меня? — прошептала я, ощутив мощный прилив теплоты и замерла, читая ответ в родных глазах.
— Отныне и навсегда, гном. — перехватил мой вздох жених, накрывая рот в необыкновенно чувственном поцелуе, стирающем все недомолвки разом.
— Люблю… — с протяжным стоном ему в губы, когда сильные руки моего мужчины начали срывать с меня трусики.
— Ты мне веришь? — тихим голосом, продолжая покрывать моё лицо поцелуями. — Скажи, что ничего не изменилось и ты всё ещё моя…
— Когда ты говорил мне, что не обидишь, ты тогда врал? — остановила его движения.
— Нет. Уже тогда ты залезла мне в голову и лишила любой возможности сбежать. — не моргая, чтобы показать свою искренность.
— Лёнь, почему ты выбрал меня? — всё-таки спросила я, держа этот вопрос у самого сердца. — Там же была целая толпа девчонок…
— Для меня ты была одна в толпе. — медленно приспуская свои штаны и приподнимая одну мою ногу вверх. — Единственная из всех. — и выждав секунду, чтобы встретить в моих глазах согласие, одним толчком соединил нас в одно целое.
Глава 47
АЛИСА.
— Лёнь, может уедем в горы и им письмо с признанием оттуда вышлем? — булькнула я в чашку с кофе, держа её дрожащими руками и расплёскивая содержимое на кухонный стол.
— Твой отец меня даже из жерла вулкана достанет… — пытался запихнуть в горло хоть один кусочек завтрака Астахов. — Повтори ещё раз причину, по которой он не станет убивать меня с особой жестокостью?
— Я притворюсь умирающей и он отвлечётся… — не слишком воодушевлённо ответила я.
— Гениальный план, гном. — саркастично хмыкнул жених и обречённо опустив голову на руки, тихо заключил. — Мне конец.
— Со временем он примет тебя. — постаралась его подбодрить, забираясь к нему на колени и обвивая шею руками. — Не сразу конечно… — встретилась с укоряющим взглядом и быстро исправилась. — …но примет.
— Когда будешь изображать припадок, делай это натуральнее, чтобы я успел убежать. — прижался лбом к моей груди и вздохнул. — Заставь меня встать и сделать это…
— Я уже две недели пытаюсь это сделать. — нежно погладила его по голове и поцеловала трусишку в лоб.
— Плохо пытаешься, Акимова. — пробурчал мне в шею и прикусил в наказание кожу. — Давай, как полагается…
— Хватит ныть, Астахов!! — рявкнула ему на ухо так, что он от неожиданности дёрнул рукой и опрокинул со стола вилку. — Поднимай свою упругую задницу и докажи, что ты настоящий мужик! Отвечай за свои слова! Назначил дату поездки, значит вперёд и с песней!
— Больше не надо так… — посмотрел на меня, как на сумасшедшую и медленно столкнул со своих колен. — Ты меня иногда пугаешь…
— Молчать!!! — заорала ещё громче, вынуждая парня отодвинуться. — Время уже девять, а ты всё свои шары на месте от страха перекатываешь! Быстро пошёл собираться!! — пихнула его в плечо и указала пальцем на дверь. — Это всего лишь мои родители! — бросила вслед ошарашенному громиле, торопящемуся удрать подальше и чтоб наверняка. — Ничего они тебе не сделают!
Сделают…
Всё правильно, убегай и не оборачивайся.
Выдохнув и расслабив свою надзирательскую спину, облокотилась на холодильник и закрыла глаза.
Думала, что в назначенный день распада семьи смогу сдержать нервяк и достойно пройти это испытание, но проснувшись утром поняла, что рука тянется написать предсмертную записку, а ноги ведут к окну.
Лёнечка прав. Это конец.
Родители не поймут. Ну как ещё можно отреагировать на то, что дочь проживает уже приличный срок с молодым мужчиной, который преклонил им колено и назвался мужеложцем, прости Господи!
Как?
Да нас в половых извращениях обвинят!
Меня за лживые речи сразу в топку закинут, а презренному негодяю медленно и верно будут…
Короче, вечная память.
— Хватит медитировать. — оборвал перед глазами страшную картину Лёня. — Дай чего-нибудь от головы. — и всё с таким видом, будто я всю ночь его головой об стенку била.
— Пакетик для рвоты приготовить? — не удержалась я от подкола, за что словила кухонным полотенцем по пятой точке.
— Острячка. — скривил лицо, когда протянула ему таблетки. — Хочу посмотреть, как будешь смеяться, когда правду скажем. — и сразу две штуки в рот.
На минуточку, этот человек вообще не терпит никакие лекарства.
Спорт и секс — вот, по его словам, панацея от всех болезней.
— Всё, поехали. — потянул меня за рукав к входной двери и накинул на меня куртку. — И я настоящий мужчина. — гордо сжал челюсть. — Я сам всё расскажу им, ты молчи.
— Хорошо. — пожала я плечами, выходя в подъезд.
Тянет на подвиги? Без проблем.
С удовольствием на это посмотрю.
— Я сам со всем разберусь. — ворчливо заявил Леонид, открывая мне подъездную дверь и выпуская на улицу.
Только хотела важно покивать и веселить в героя ещё больше уверенности, как глянула перед собой и передумала:
— Тебе не дадут такой возможности…
— Твой отец? — остановился возле меня.
— Твой отец. — делая ударение на первое слово и натягивая улыбку. — Здравствуйте, Владимир Геннадьевич.
— А вы чего здесь забыли!? — взволнованно воскликнул Лёня, увидев подходящих к нам Астахова-старшего и Михаила.
— Не успели из машины выйти, уже рычишь. — невозмутимо отозвался мужчина. — Алиса, доброе утро.
Кивнув на приветствие и улыбку Миши, повернулась к жениху с немым вопросом что делать дальше?
Непрошеные гости ведь заявились неспроста.
— Пап, ты не вовремя. — сразу поменял тон голоса на серьёзный Лёня.
— Как раз-таки наоборот. Поедем к родителям Алисы все вместе. — ответил главарь банды и я от удивления выпучила глаза.
— Ты рассказал отцу? — воззрилась на жениха.
— Всего лишь обмолвился. — стал он темнее тучи. — Зачем тебе это нужно? — перевёл он взгляд на отца. — Тебе же всегда было всё равно… А как же то, что сын должен быть опытным и закалённым, и решать все свои проблемы сам?
— Решай. — направил на сына повелительный взгляд мужчина. — А я оценю.
— Простите, что влезаю, но мне кажется, что ваше присутствие будет лишним, Владимир Геннадьевич… — расхрабрилась я, не представляя Астахова-старшего в своём доме.
— С чего бы? — снисходительно прошёлся по моему краснеющему лицу. — Я считаю, что лучше познакомиться до свадьбы и урегулировать вопрос о ваших с Леонидом отношениях мирно.
— Мне твоя помощь не нужна. — категорически заявил Астахов-младший и мне показалось, что в его глазах развернулась паника. — Тем более, что дальняя дорога не пойдёт на пользу твоему здоровью.
