- Он уже в курсе.
- В смысле? – У меня что, слуховые галлюцинации?
- Я разговаривал с ним. Он осведомлен о случившемся. Так же до него была донесена информация о том, что ты остаешься здесь. Со мной.
- Что?! – Я так резко вскочила на ноги, что Урт не успел меня удержать. Или и не собирался этого делать. – О чем ты? Что значит, остаюсь здесь? Нет, - замотала головой. – Нет! Меньше всего на свете я хочу остаться здесь! На корабле наемников.
Капитан продолжал сидеть в кресле, в расслабленной позе. Уперся локтем правой руки в подлокотник. Будто всем своим видом давал понять, что плевать хотел на мои желания. На мою злость.
- Меня это не особо волнует.
Если до этого я еще надеялась, что мы сможем поладить, то сейчас все надежды полетели харрэю под облезлый хвост. Он и не собирался возвращать меня домой. К отцу… Но долго ли Урта будет устраивать такая игрушка, как я? Жена? Так он в любой момент, легко и просто может стать вдовцом. Это я, как последняя дура, пыталась его защитить. Зачем, спрашивается?
- Ты, - тыкнула пальцем в его сторону. Прибила бы, честное слово. Будь во мне больше сил и хладнокровия. – Вернешь меня домой.
- Нет, - продолжал изображать из себя бездушную машину наемник. – Ты напряжена, взволнована. Тебе нужно успокоиться. Я отнесу тебя в медблок.
Хотела было возмутиться. Рот уже открыла, чтобы уже не таясь рассказать все, что я думаю об этом гуманоиде, но не смогла. Голова заболела. Ее словно металлический обруч сдавил. Перед глазами все начало расплываться. И уже через пару секунд я падала на пол. Но и на этот раз, кажется, не встретилась с ним. Меня успели поймать раньше.
- А я говорил, - ворвался в мою голову писклявый голосок, - что нужно его крякнуть. Оглушить арматурой и все. Пока лежит в отключке, с ним можно было что угодно сделать. Хоть в платье обрядить, хоть самого дорогого лишить. Ты же… бестолковая, влюбленная дуреха, его шкуру защищать удумала. Оно ему вообще надо было? Чтобы его защищали…
Да, по всему выходит, что не надо. Только вот время вспять не повернешь. Да и сомневаюсь, что поступила бы как-то по-другому.
- Открывай гляделки, красотка, - проворчал Огурчик. – Иначе укушу за пятку. А потом за нос. И тебе это точно не понравится.
Застонала, когда попыталась открыть один глаз. Пусть в медблоке был полумрак, но взгляд никак не хотел фокусироваться. От этого голова снова начала побаливать. Урт все-таки принес меня сюда.
- Давай, - стал поторапливать каур. Он восседал в ногах, поверх покрывала и внимательно следил за мной. – Теперь второй… И не кряхти, как старая кауриха. Уши вянут.
Спрашивать, долго ли я здесь провалялась, было бессмысленно. Чувствовала по своим внутренним часам, что прошло минимум часа три. Тело ныло от долгого лежания в одном положении и сейчас не хотело слушаться. Правая рука затекла, голова, опять же, давала о себе знать тупой болью.
Ну… Урт, попадись мне на глаза. Пожалеешь о том, что таким вот странным образом вообще на мне женился. Знала бы, чем мой укус может кончиться, рот бы пластичной лентой заклеила. Ее просто так потом с кожи не снимешь. Если только с верхним слоем этой самой кожи.
- Чего полезла? – как только я смогла открыть второй глаз, заголосил каур. – Нет, ну ты совсем безбашенная! Самоубийца, не иначе. Тебе папочка в детстве не говорил, что в мужские разборки лучше не лезть? Чревато, знаешь ли.
- Нет, не говорил, - пробормотала. Попыталась сесть, но пока получалось плохо. Приподнявшись, снова упала на подушку. Перед глазами все закружилось.
- О… - судя по всему, только заметив мое плачевное состояние, протянул Огурчик. – Хорошо он тебя приложил. Сильно, видимо, достала мужика.
- С чего такая солидарность? – Признаться, подобное поведение питомца задело. Еще недавно он собирался поговорить с капитаном (и моим обидчиком в одном лице) по-мужски. А сейчас что получается?
- Какая солидарность? – энергично захлопал глазками каурчик. – Ничего подобного. Просто жалко мне вас, дураков влюбленных.
- Что за…
- Не перебивай, когда старшие говорят! – перебил меня зверь. Тоже мне, старший… - Так вот… На чем я закончил-то? Впрочем, ладно. Нечего, говорю тебе, мужика мучить. Ему, может, любви и ласки хочется. А ты на него кидаешься.
- Вообще-то, - я начинала злиться, - это ты все с ним разобраться пытался. Упрекал меня в том, что я своей жизнью ради него рискую.
- Ну, что уж поделать с тем, что ты балда? – Огурчик, как всегда, был слишком прямолинеен. Еще противоречил сам себе. Вот и понимай после этого мужчин… Почему, спрашивается, мне не досталась в питомицы милая каурочка? – Подожди, наберись терпения, и Урт сам тебе обо всем расскажет. Не дави на мужика. У него, вероятно, такие сильные эмоции впервые жизни возникли. И он, будучи довольно небогатым на эмоции, теперь не знает, как лучше к тебе подступиться. А ты… Домой ее верните. Ха! Да он теперь тебя от себя не отпустит. Это как спать с любимым мишкой. Если его рядом нет, то и не спится.
- Ты хочешь сказать, что я для Урта подобно плюшевой игрушке? – Я его сейчас голыми руками придушу. – Ты в курсе, я надеюсь, что все мы вырастаем. И со временем нам эти мишки и зайчики не нужны?
- Ой, кому ты говоришь, - фыркнул каур. – Что я, не знаю, что ли, как вы, девушки, от милых мягких зверушек балдеете.
- Ты мне зубы не заговаривай, - постаралась произнести это строго. Мне все-таки удалось приподняться и подпихнуть под спину подушку. Разговаривать с кауром, находясь в лежачем состоянии было не очень удобно. Приходилось косить глаза. А у меня сейчас от каждого не удобного движения голова ныла. – Что тебе пообещал Урт, что ты так резко поменял о нем свое мнение?
- Слушай, а ты случаем курсы дознавателей не проходила?
- А с чего ты такой осведомленный?
- Укушу, - пригрозил каур. – Я, между прочим, не в диких лесах Эрхо рос. Еще в младенчестве к работорговцам попал. Держали меня за милые глазки. И пока продавать не собирались. Да и я был паинькой. Пока тебя, непутевую, не увидел. Пожалел, называется. И где она, благодарность?
- Спасибо, - не очень-то искренне поблагодарила. – Теперь рассказывай.
- Сказал, что купит мне двадцать ящиков огурцов, если я перестану совать свой нос в ваши отношения. Но ведь вашу беготню отношениями не назовешь! Так, дурью маетесь.
- Ты, я посмотрю, прямо разбираешься в чужих отношениях, - съязвила. – Но четко так ничего и не сказал.
- А вот кукиш тебе с аверовым вареньем, - буркнул каур и спрыгнул с койки. – Спи, давай. Я это… пойду, разведаю обстановку.
Ну-ну… обстановку он разведывать будет. Знаю я, что он делать собрался. Слышала, как пару раз его желудок тихо урчал. Небось, проголодался, пока ждал, когда я очнусь. Теперь же пойдет заедать стресс.
Посмотрела на тумбу. Пусто. Поднос унесли. Вот же, невезение. Есть, кстати, уже сильно хотелось. Однако, идти в местный пищевой блок не собиралась. Хватит с меня сегодня приключений. Находилась уже. Мало того, что, кажется, разрушила шаткое перемирие с Уртом. Еще и на осуждение со стороны Огурчика нарвалась. Продажная голубая шкурка… Если я ему предложу не двадцать, а тридцать ящиков, под завязку набитых огурцами, он встанет на мою сторону? С другой стороны, а оно мне надо?
