- Почему ты так в этом уверена? – насторожился муж.
- Просто знаю и все, - коротко ответила обиженная я, хоть на самом деле и говорила просто наобум.
- Юлия, это не обсуждается, ты с нами не летишь! – начал терять терпение капитан «Дракона».
Я засопела от обиды и отвернулась от мужчины, показав ему филейную часть тела. Мои любимые вторые девяносто. И ты к ним больше не прикоснешься! Мои, только мои девяносто! Все! Устраиваю тебе секс-бойкот. Вот! И даже не посмотрю, что мы теперь законные супруги…
- Юлия, - муж попытался дотронуться до моей филейной части, но я ударила его ладошкой по руке. А ну, цыц!
Мужчина молча встал с постели и стал одеваться. Опять весь в черном. Мр-р-р. Так Юлия отбой! И не смотри даже на него. Только краешком глаза, совсем чуть-чуть. Когда он застегивал на груди плотную черную рубашку, я не сдержала жалобного стона. Капитан хмыкнул. Ах, вот значит как?! Вот так значит да?! Я, не сказав ни слова, спрятала лицо под подушкой.
- Невыносимая… - он подошел к кровати. - Я еще раз повторяю, ты с нами не летишь. Можешь сопеть, возмущаться, хныкать, умолять. Хотя, против «умолять» я ничего не имею, но… это все будет бесполезно. Так что сейчас тебе принесут поздний завтрак, ты поешь, отдохнешь, можешь погулять. Охранника тебе уже подобрали, он стоит за дверью. А вечером, я надеюсь, ты снизойдешь до своего мужа, и мы с тобой бурно попрощаемся до моего возвращения. Вечером я улетаю.
Я опять засопела и не стала ему на это ничего говорить. Ну Ренчик… Ну ты у меня получишь! Кукиш ты у меня получишь!
До вечера я слонялась по комнате и, кажется, исследовала уже все углы этого довольно немаленького помещения. Даже успела снова переодеться в костюм наемника, дабы окончательно не измять выданное мне платье. Признаюсь, ждала мужа. Все-таки беспокойство за него я испытывала, и оно не давало мне покоя. Еще и Урт этот, будь он не ладен.
Как только в дверь осторожно постучали, я в два прыжка оказалась возле нее и тут же открыла. Вопреки моим ожиданиям на пороге стояла моя сине-голубая команда и зверь проглот.
- Привет подруга, - подмигнул Мик. - А мы тут решили отметить твое замужество и попрощаться.
- Не поняла, - я пропустила друзей в комнату, и они устроились прямо на полу. - Что значит «попрощаться»?
- Ну, так мы с Дорреном летим, - стал пояснять друг. - А тебя он, оказывается, не берет.
- Это он так думает, - прищурилась я, присаживаясь рядом и поглаживая недопса.
- То есть ты намерена лететь? – спросила Элла.
- Да! – твердо ответила обиженная я.
- Так, - Мик достал из своей дорожной сумки пару бутыльков. Видимо, скоро уже отправка. Интересно, а где мой муженек ходит? – Приступим! На пьяную голову у нас точно все получится!
- То есть ты за то, чтобы я летела с вами? – я немного опешила от его заявления.
- Конечно! – воскликнул Миккирон. – Без тебя там будет скучно.
Первая бутылка неизвестного мне алкоголя пошла на «ура». Мы не стали заморачиваться с чашками-стаканами и пили из горла прямо на голодный желудок (уж я-то точно, так как помню, что еду в спальню мне не приносили). Примерно минут через тридцать в дверь постучали, и мы все резко затихли. Благо я дверь перед нашей попойкой предусмотрительно заперла.
- Юлия, - раздался голос мужа. - Ты все еще злишься что ли?
- Да! – громко и обижено произнесла слегка захмелевшая я.
- Открывай! – стал злиться Рен.
- Нет! – такое твердое и категоричное.
- Значит, не откроешь? – в голосе послышалась угроза.
- Нет! – а мне все ни по чем. Пускай ломится, мне-то что? Дверь он выломать в родительском доме точно не посмеет. Надеюсь.
- Мужу не откроешь? – шипит.
- Нет! – еще бы я открыла тебе, дорогой…
- Не любишь, значит? – и голос такой у него стал тихий, подозрительно мягкий.
И как на это ответить? В моем словарном запасе сейчас только два слова «да» и «нет».
- Да нет! – уклончиво ответила, используя только то, что могла в данный момент произнести вслух. И чтобы при этом не просекли мое проспиртованное физическое состояние.
- Так «да» или «нет»?! – взревел мой муж.
- Нет! – опомнившись, приняла единственно правильное решение, а именно: после весьма сомнительной свадьбы отшила мужика.
- Что «нет»? – в конец запутался Доррен.
- Не-е-ет! – протянула медленно, досадуя на его непонятливость.
- Достала! – дверь затряслась от сильного удара, и уже через пару секунд послышались быстро удаляющиеся шаги.
- Ребят, - я постаралась сконцентрировать взгляд на своих голубках, - пора действовать.
- Без нас все равно не улетят, - Мик приступил ко второй бутылке.
Я вырвала у него напиток и тоже как следует приложилась.
- Надо действовать сейчас! – заплетающимся языком сказала я.
- А я… - Элла тоже изрядно набралась.
Да что там говорить, даже Мистер Спайк не очень твердо стоял на длинных лапах. Я встала с пола и, не выпуская бутылку из рук, высунула голову из комнаты. А вокруг темно-о-о.
- Темная ночь, - завыла я, - только пули свистят по степи…
- О-о-о, - протянул Мик. - Девочка дошла до кондиции.
- Только ветер гудит в проводах, - продолжила я завывать, - тускло звезды мерцаю-ю-ют.
И как я умудрилась вспомнить это старинное произведение по стихам Агатова? Воистину есть вечные вещи.
Первым из покоев Рена вышел Мик. Он как-то незаметно оттеснил меня от прохода и спрятал за своей спиной.
- Только тс-с, - приложил палец к губам, - не икать, не кипишевать, не буянить, не распевать непристойные песенки, не приставать к стражникам, не целоваться с бюстами прадедов глав домов…
- Мик, хватит, - поморщилась Элла.
- Р-р-ру, - подтвердил слова голубой подруги Спайк.
Как нам удалось выскользнуть незаметно из этой каменной громады, не знаю. Но вроде как Мик нас какими-то неизвестными ходами вел. Честно признаюсь, икала я громко и знатно. Сначала пыталась зажимать рот рукой, приглушая икоту. Не получалось: меня все равно было слышно. Поэтому передвигались мы максимально быстро, насколько это возможно в пьяном состоянии. А у меня между прочим горе! Меня насильно замуж отдали за Доррена! А он воспользовался моими теплыми чувствами и наплевал в душу! И теперь он от меня неизвестно насколько улетает! Без меня! И пока мы заливали мое горе я еще, вдобавок ко всему, узнала, что с ним летит эта белобрысая горная овца! А этого я так просто оставить не могу. Это мой муж и сидеть на его шее буду только я и наши дети. Вот! Да! Развестись-то мы в любом случае не сможем. Я прямо так и вижу: сижу на шее мужа, болтаю ножками и в наглую ем мороженое. Вишневое. А там косточки попадаются. В вишневом мороженом. И я их выплевываю, прямо на макушку мужа. Тот сопит, возмущается, но меня любимую не трогает. Потому что я хоть и зараза, но своя, обретенная с таким большим трудом, путем долгого вранья и отменной актерской игры.
