— Мне кофе и чего-нибудь сладкого, — громко произнесла.
Потом подумаю о новых проблемах. Чувствую, если выживу сегодня, то они все равно будут прибавляться.
— Ей чай с молоком и круассан, — сказал стоящий рядом Штрасс. — А вот мне кофе, бифштекс и салат. Да, штрудель еще.
— Пять минут, — хитро подмигнул мне повар.
— А почему так мало? — вопрос сорвался с языка сам собой.
— Потому что я знаю вашу диету и предпочтения капитана, — откликнулся тот.
Махнув на все рукой, я направилась к дивану.
Что мне теперь делать? И вообще, как так получилось, что я попала в эту ловушку? И понятия не имею, как из нее вырваться.
— Правильно, думай, — читая меня, словно раскрытую книгу, проговорил немец. — И если будут вопросы — задавай.
Я бы сказала, но при посторонних не буду. Отчего он настолько кардинально поменял свое отношение ко мне? Еще вчера утром сидел и пытал расспросами. А теперь вот сам предлагает… вопросы задавать.
— Я пока не готова, — тихо призналась, присаживаясь на кожаное сидение. — А вот минут через десять…
— Смотри, не накрути себя, — посоветовал мужчина.
И снова попал в точку. Накручивать себя, это так по-женски…
— Можешь на меня обижаться, но кофе тебе сейчас нельзя, — по-своему расценил мой насупленный вид Мартин Штрасс.
— Я не об этом подумала, — возразила ему. — Все осознаю и обдумываю…
— Ясно.
Вот и поговорили. Хотя, на самом деле мне сейчас как раз была жизненно необходима тишина. Меня будут обучать самообороне с помощью их разработок. Также Кротов ограничит мои способности, чтобы не наломала дров в подземке. Получается, за меня беспокоятся. Или причина в чем-то другом?
Не смогла не улыбнуться, когда Мартин наконец-то забрал поднос с нашим завтраком. Как только он это сделал, проход в кухню закрылся, и зеркало вернулось на место. Мы удобно устроились за рабочим столом немца, оказавшись друг напротив друга. Он занял свое рабочее место, я же присела на стул для посетителей.
— Откуда здесь продукты? — я вопросительно посмотрела на иностранца.
— Гостиница «Украина», и этим все сказано, — пожал плечами Мартин. — С их кухни. Владелец о нас знает. К тому же, он — отец Марины.
— А кто до нее управлял штабом? — уже предугадывая ответ, уточнила.
— Так отец ее и управлял, — кивнул мужчина с легкой полуулыбкой.
Вполне закономерно. И как тому уважаемому вампиру одному удавалось держать под контролем сразу столько дел одновременно? Учитывая, что у них у всех в полнолуние сносит крышу. Дабы пока не перегружать свой воспаленный мозг, расспрашивать капитана о семье клыкастых не стала. У нас завтрак или как?
Они оба чувствовали сильное смятение. И Ольга и Мартин оказались вынуждены окунуться с головой в омут сумбура и суеты, которыми их щедро наградил этот мир. Летя на самолете в Россию, капитан Штрасс даже и представить себе не мог, насколько он отличается от местных жителей. Он летел работать, но вынужден теперь лишь подстраиваться под обстоятельства и иногда корректировать их. Руководство штабом здесь было совсем иное, нежели на его родине. Девушка вообще заново открыла для себя этот мир. Что уж говорить, эти двое никак не ожидали, что будущее окажется вот таким…
— У тебя ведь не получилось подружиться с ними именно из-за того, как тебя воспитали и приучили жить? — ополовинив свою чашку и беря в руки третий круассан, решила-таки спросить у Мартина.
— Нет, — тяжелый вздох. — И, самое паршивое, что я понятия не имею, как быть дальше.
— Плыть по течению… — задумчиво пробормотала, понимая, что и для меня подобное очень актуально.
— И по возможности не думать о мелочах, — усмехнулся Штрасс. — Точнее о всяких глупостях типа несоблюдения плана действий и его спонтанной переработки.
— А мне вообще не надо думать, — нервно рассмеялась. — Считать, что все происходящее вокруг — норма.
— А вот тебе как раз надо собраться и научиться работать с защитным снаряжением.
— Ты ведь мне поможешь?
— У меня много работы…
— Например? — я напряглась. — Случилось что-то еще?
— Нет, — мужчина принялся подбирать слова для ответа. — Просто мне тоже надо подготовиться к ночной операции.
— А тебя разве не отстранили?
— Я в России, так что имею право, — ухмыльнулся капитан. — Буду импровизировать на подхвате, где-нибудь поблизости.
— Как?
— Придется в который раз оторвать Обера от его зазнобы, — пожал плечами иностранец. — А еще лучше подстроить все так, чтобы он официально спустился вместе с тобой.
— Где ты так хорошо научился говорить по-русски? — Я наконец не выдержала и задала ему этот вопрос.
— Моя бабушка по отцу родилась в России, — коротко откликнулся Штрасс. — Вот и натренировался.
— Ты странный.
— Нормальный.
У нас получался довольно специфичный разговор. Особенно если учесть тот факт, что он вроде как военный, командующий кучей людей, да и постарше лет на десять, а общается со мной, как с одноклассницей.
— При нашей встрече ты был другим.
— Неудивительно.
Мученический взгляд в потолок сказал мне о многом.
Как интересно… Капитан мне сначала понравился. Потом я в нем разочаровалась. А сейчас… У меня появилось какое-то третье чувство. Как же объяснить… Уважение, понимание и благодарность что ли. Я сочувствовала ему, так как понимала его состояние.
— К Кротову когда? — понимая, что больше не хочу есть, спросила у своего нового знакомого.
— Да хоть сейчас, — мужчина махнул рукой и поднялся со своего места. — Ты пока иди, а я останусь, переговорю по поводу тебя с Мариной Аркадьевной.
— Например?
— Чтобы назначили стажером, составили план-график занятий по развитию способностей, а также заселили в номер, — на меня посмотрели насмешливо и вместе с тем сочувствующе.
Когда мы распрощались, я направилась туда, куда меня послали: в медицинское отделение. Было немного страшно, потому что не знала, чего ожидать от процедуры блокировки. В моем понимании, это должно было быть сродни надеванию на голову железного шлема с проводами, подключения его к компьютеру и запуску особой программы.
Так и случилось на самом деле. Только сначала мне дали выпить какую-то гадость, потом уложили на специальную кровать, которая тут же приняла форму моего тела. А потом я отключилась. Очнулась уже в соседней палате, судя по настенным часам, через полчаса. Первым делом вспомнила последние события в своей жизни и потому тут же начала ощупывать и осматривать себя на предмет повреждений.
