В этом я не сомневалась. Штрасс злился. Небезосновательно, конечно. Сама виновата. И от этого еще обиднее. Мог бы и войти в мое положение. Ради него же старалась, а он…
— Почему тени не стали ждать следующего полнолуния? Решили рискнуть и открыть проход раньше?
Парень потянулся, зевнул, не скрывая своей усталости, и обреченно продолжил отвечать на мои вопросы:
— Скорее всего, им стало известно, что Мартин стал начальником отдела, и они запаниковали. Если Мариной Аркадьевной можно было управлять, с капитаном подобное могло не пройти. А он, скажем так, не очень ровно к тебе дышит…
Тут я покраснела. Сразу же вспомнился поцелуй накануне моего побега. Слова «не очень ровно» не совсем подходят.
— Ты говоришь так, будто он мог запереть меня в какой-нибудь из комнат под постоянной охраной.
Охотник развел руками, давая тем самым понять, что таки да, именно это он и мог сделать. Решила не заострять на этом внимания и продолжила свой допрос.
— Был один очень странный момент, — я нахмурилась, живо вспоминая, как стояла у врат с зажатым в руках ключом. — Когда надо было запирать врата, я не знала, как это сделать. Полтергейст требовал, чтобы я использовала ключ немедля. А низшая тень сказала, что нужно подождать. Что это могло значить?
— Ближе к рассвету, тени становятся слабее, — охотно принялся пояснять Кирилл. — Ты попала к ним не в самое подходящее время. К трем часам ночи. Думаем, твое общение с призраками заняло от силы минут десять. В обмороке ты провела гораздо дольше.
— У врат я пробыла не так уж и долго, — пробормотала. — Получается, там время бежит быстрее? В нашем мире прошло где-то два часа, а там пара минут?
— Именно, — Кир кивнул. — И чем тени слабее, тем меньше шансов им противостоять тебе.
— Они могли отобрать ключ. Я все равно не почувствовала бы. Если мое тело все это время находилось на станции метро, что им мешало так поступить? Ничего не понимаю…
— Судя по всему, ключ перенесся с твоей душой в потусторонний мир. Там и остался.
— Но все же… Какую роль в закрытии прохода играет время?
— Время, Ольга, это опасная штука. Тени, еще минуту назад сильные и полные отрицательной энергии сущности, резко становятся слабыми. Врата, я так думаю, реагируют на силу сдерживаемых ими призраков. Может статься и так, что ключ играет в этом главную роль. Я имею в виду, в закрытии ворот. Но это все предположения и догадки, которые родились в моем воспаленном мозгу, — он уперся указательным пальцем правой руки в висок, — всего за сутки. У нас было совещание у капитана. Кажется, он знает больше нашего. Во время собрания Штрасс почти не говорил по существу. Это мы с парнями делились догадками. Не все так просто. Думаю, у охотников впереди еще много работы. Но на данный момент, тени не опасны.
— И я смогу вернуться домой?
— Ну да, — Кирилл сложил руки на груди и вновь зевнул. — Опасности сейчас нет. Держать тебя взаперти в штабе я не вижу смысла. Только… решать это не мне и не кому-нибудь из команды. Сие полностью должно исходить руководства. А оно, вроде как, не особо торопиться выпускать тебя на свободу.
— И с чем это может быть связано?
Вроде дурой я не была (последний безумный поступок не в счет!) и понимала, что я смогла чем-то заинтересовать экстрасенса, которого недавно назначили главным в этом штабе. Но ведь интерес — это не любовь? Себе я признаться могла, что увязла в этом сильном чувстве по самую макушку. Но это я. А что будет, если наши отношения зайдут слишком далеко, а потом я ему надоем? Как смогу здесь работать? Получается, остаются всего два варианта. Первый — не подпускать немца к себе слишком близко. Второй — уходить отсюда.
Придерживаться первого варианта будет очень сложно, так как я буду часто видеть Мартина в коридорах. Он продолжит вызывать меня к себе в кабинет. И там я начну вспоминать о нашем последнем поцелуе. Изощренная пытка.
Надо уходить. Тихо, спокойно. И попытаться забыть о Штрассе на расстоянии. Так проще вернуться к обычной жизни, без всех этих полтергейстов (которые, я все же вспомнила, и являются самыми сильными тенями), теней, призраков, чернокожих монстров и зомби.
— На этот вопрос я ответить не могу.
И сказал вроде бы это вполне спокойно, невозмутимо. А в глазах заплясали хитрые искорки. Знает. Все он знает.
— Кир…
— Прости, Оль, это ты у Мартина спрашивай, что да почему.
— Это ведь еще не конец?
— Никогда нельзя расслабляться. Кто знает, вдруг тени найдут выход из заточения? И снова попробуют найти того, кто откроет врата.
— Но ключ исчез вместе с замком, который висел на воротах, — я напряглась.
— В том-то и дело, — парень потер глаза и встал с кресла, — что он исчез. И где гарантии, что ключ не обнаружится, скажем, на другой станции метро? Или вообще в каком-нибудь Мадриде или Мексике? А что, если он попадет не в те руки?
— Да, ты прав, — я понуро опустила голову.
Как-то резко вновь накатила усталость. Странно, столько проспала и все равно устала.
— Отдыхай, — это Кирилл сказал уже у самой двери. — Не думаю, что Матвей будет грузить тебя работой. Но черт его знает.
— Спокойной ночи, — пожелала охотнику.
Дверь за парнем закрылась и в палате наступила тишина. Поудобнее устроившись в кровати, прикрыла глаза и задремала. Голова была тяжелой, и мысли как-то разом из нее выветрились. Хотелось только спать. А не думать о продолжающих давить на меня проблемах.
День десятый: Ну что, домой?
Утром, проснувшись, я увидела на кресле аккуратно сложенные вещи. На полу рядом стояли чистые ботинки. Не мои ботинки. Но судя по всему, они были новыми. Наверное, принесли со склада. Уж очень они были похожи на те, в которых охотники отправлялись на задание. Удобные, практичные, на плоской подошве — то, что нужно. А судя по тому, что они были сделаны не из кожи, а из ткани, ноги не должны вспотеть.
Выбравшись из кровати, первым делом пошла в ванную комнату умываться и приводить себя в порядок. Времени было еще предостаточно для того, чтобы принять душ. Так что я не стала лишать себя такого удовольствия. Вещи взяла с собой, чтобы потом не идти за ними. Так что возвращалась в палату я посвежевшая, в чистой одежде и с чувством голода. Определенно, перед тем, как идти на работу, надо забежать в столовую. Но для начала, заскочить в комнату и взять немного денег. Бесплатно ведь кормить не будут.
— О, вы уже собрались, — в палату вошла Карина.
Вовремя. А то еще немного и пришлось бы пожертвовать столовой.
Я сидела на кровати и нервно поглядывала на часы, когда медсестра решила явить мне свой светлый лик. Уже стала беспокоиться, что мою болезную персону решили оставить еще на день. Ан нет. Сунули в руки выписку и, пожелав удачи, вышли из палаты. Я следом. Как и планировала, зашла в комнату, взяла деньги, попутно проверяя, никто ли не рылся в моих вещах. На первый взгляд все было нормально. Кто-то был очень аккуратен и дальше шкафа совать свой нос не стал. По крайней мере, хочется на это надеяться.
