И снова я проиграла. Лишь только стоило ему коснуться губами моей шеи, перехватить руки и задвинуть их за спину, не позволяя воплотить задуманное в жизнь.
— М-м-м… — стон вырвался сам собой, когда почувствовала легкий поцелуй за ухом.
Долго Мартин мучить не стал. Отпустил конечности и я, удобно устроившись у него под боком, решила временно капитулировать. Не могу сопротивляться. Особенно сейчас.
— Скажи, — спустя долгую минуту решила продолжить допрос, — похороны моего дяди…
— Команда сама изъявила желание помочь. Я тоже решил в этом поучаствовать. Втайне от тебя, разумеется.
— Спасибо, — искренне поблагодарила и потерлась носом о его плечо. — И что теперь будем делать?
— Я уже сказал. От меня ты уже никуда не денешься. Так что придется тебе вернуться в штаб.
— А можно я буду работать не у Матвея? Он совсем меня загонял.
— Конечно. Ты будешь работать только со мной. В штабе много охотников и мало женщин. Так что за тобой нужен только глаз да глаз.
Легонько стукнула его все по тому же плечу.
— Ты что такое говоришь? Я и не думала смотреть на кого-то другого.
— Да? — темные брови поползли вверх. — Не могу ручаться за своих сотрудников. И тем более, от тебя я так и не услышал признаний в вечной любви.
Сейчас он смотрел очень серьезно. На какую-то долю секунды подумала, что Мартин говорит серьезно. До тех пор, пока его губы не дрогнули в улыбке.
— Ну, Штрасс…
— Напросилась, — он стал приподниматься, и я тут же поняла, чем грозит мне это неосторожно сказанное «Штрасс».
— Люблю тебя, — решила признаться, пока есть время.
— Ладно, на первый раз прощаю, — мужчина снова лег и притянул мое несопротивляющееся тело к себе ближе. Хорошо как…
— А жить я где буду? — этот вопрос волновал не меньше других.
— Со мной.
И опять возражать не хотелось. С ним, рядом… разве может быть лучше?
ЭПИЛОГ
Москва. Ночь. Улица Рязанский проспект. Второй этаж обычной пятиэтажки. Время уже показывало половину второго. В квартире было темно. Единственным источником света был монитор компьютера. Девушка сидела напротив, уперев локти о столешницу заваленного бумагами стола. Ей снова не давали спать. Соседи этажом выше удумали ругаться.
Что-то разбилось. За этим последовала ругань. А дальше…
— Неужели они затеяли перестановку? — проворчала Майя и потерла усталые глаза.
Спать хотелось неимоверно. Но какой смысл ложиться, если все равно заснет под утро? Когда соседи, что жили этажом выше, начинали выяснять отношения, быстро не затихали. Могли до самого утра кричать. Слов было не разобрать. Девушка могла лишь догадываться, что все эти стоны, плач и вопли именно разговор. Просто на повышенных тонах.
Невольно закралась мысль пойти разобраться, что у них там происходит. И долго ли они собираются себя так вести.
Встав из-за стола, Майя пошла в ванную комнату. Она решила умыться прохладной водой, в надежде, что сонливость хоть ненадолго отступит, и она сможет-таки дописать статью, которую послезавтра надо было передать начальнику.
Очередной звук, будто разбили вазу или тарелку. Шуршание, скрип…
— Что же это такое, — проворчала девушка, смотря на потолок. — Еще немного и штукатурка посыплется.
Шум не прекращался. Но казалось, что никто кроме Майи не замечает его. Один раз она вызвала полицию. Все без толку. Стражам порядка так никто и не открыл. Взламывать квартиру не стали. Зачем заниматься подобным в такое позднее время? Утром девушка встретила знакомую, что жила на том же этаже и та ей сказала, что ничего не слышала. И вообще, в такое позднее время надо спать, а не за жильцами следить.
Бросив последний взгляд в зеркало, что висело напротив раковины, Майя поморщилась. В это время ее лицо казалось еще более бледным. И волосы надо бы подстричь. Возможно, еще стоит рискнуть и покрасить их. Рыжий никогда ей особо не нравился.
Заснула она под утро. Так устала, что чуть было не ударилась лбом о клавиатуру. Зато статья дописана, и начальник не будет ругаться. А с соседями потом сама поговорит. Поймает их как-нибудь и выскажет все, что о них думает. Или поступит по-другому: наведается «в гости». И попробуют они только ей не открыть!
конец
