И почему я плачу из-за этой глыбы льда? Понимала же, что просто работать с ним не будет. Он ясно дал это понять. С чего тогда я стою и лью слезы? Он точно не оценит, а у коллег появится тема для разговоров за моей спиной.
Успокойся, Шурка. Ничего страшного не произошло. У тебя просто не вовремя сдали нервы. Это могло случиться с кем угодно.
Подойдя к раковине, первым делом посмотрела на свое отражение в зеркале. Да уж. видок тот еще. Мне придется примерно на час задержаться в уборной, чтобы скрыть все последствия слез и тихой истерики. Являться в таком виде в отдел опасно. Если еще и босс увидит, то все.
Неожиданно за дверью послышались тяжелые шаги. Причем, к ним примешивался еще и стук каблучков. Что такое? Надеюсь, никто не решил использовать туалет не по прямому назначению? Если так подумать, я, конечно, ничем не лучше… Хотя лучше стоять и плакать, чем придаваться плотским утехам.
— Не открывается, Платон Сергеевич, — затараторили голосом Женечки. — Я уже три раза подходила, и ничего.
Три раза? За время, что я здесь стою, я не слышала шагов. И уж тем более никто не дергал за ручку двери, пытаясь открыть последнюю. Я, может, и нахожусь на грани, но глухотой не страдала никогда. Зачем вообще Женька позвала сюда начальника? Чтобы он, выломав дверь, увидел меня во всей «красе»? Как эта акула нашего отдела с ангельской внешностью смогла понять, куда я направляюсь? Не могла я так легко себя выдать. Пусть и находилась уже тогда в взвинченном состоянии.
Пока я стояла и не понимала, как поступить, дверь попытались выломать. С силой дернули за ручку, из-за чего деревянная преграда жалобно дернулась и скрипнула.
— Эй! — нервно воскликнула, не торопясь подходить к двери. Почему-то стало боязно. Что если меня этой самой дверью стукнут? — Подождите!
— Платон Сергеевич! — перекрывая мой собственный крик, снова заговорила коллега. — Там кто-то застрял!
— Помолчите, Евгения, — приказал босс. И снова дернул за ручку. Новый скрип, за которым последовало громкое «хрясь» и дверь распахнулась. Являя взорам Азарова и Евгении заплаканную меня.
Это было бы даже смешно, если бы не было так грустно. Меньше всего сейчас я хотела, чтобы начальник видел меня в таком жалком виде. Снова шмыгнув носом, я, не скрываясь, плавным (чего мне это стоило) движением оправила юбку, провела руками по краям пиджака и, не смотря на застывших на пороге любопытных, попыталась пройти мимо них. Кто бы еще от прохода отошел. Куда там, стоят, смотрят во все глаза, словно не верят в увиденное. Только вот глазам Женьки я верить не собиралась. Акула, она и есть акула. Нашла подходящий момент, чтобы выставить меня перед боссом в невыгодном свете.
— Можно пройти? — спокойно спросила, вкладывая все силы в то, чтобы голос не дрогнул. Ладно, к концу рабочего дня и покрасневшие глаза и распухший нос придут в норму. После увиденного, коллеги, понятное дело, пошушукаются немного. Может пару месяцев, если делать будет нечего, а потом успокоятся.
— Северова, в чем дело? — удивленно спросил босс, смотря на меня сверху вниз.
Мне, чтобы посмотреть ему в глаза, нужно было запрокидывать голову. Чего я делать не собиралась. Поэтому и смотрела ему в грудь, обтянутую белоснежной рубашкой. Красивый вы, Платон Сергеевич. Жаль только, что лишь внешне.
— Ни в чем, Платон Сергеевич, — проговорила. Мой голос был похож больше на электронный. В том смысле, что эмоции в нем отсутствовали напрочь. — Просто можно я уже пройду? Надо вызвать кого-нибудь, чтобы дверь починили.
На Женю вообще старалась не смотреть. Правильно я ожидала от нее какого-нибудь фокуса. Это будет еще одним уроком и подтверждением того, что кроме себя самой, мне доверять некому. Гришка еще слишком мал, чтобы я рассказывала ему о своих проблемах и заботах.
— Дверь починят. — Начальник сунул руки в карманы стального цвета брюк. С места так и не сдвинулся. Вообще показалось, что всем своим видом он старается дать мне понять, что чхать он хотел на мои слова. Чего я от него вообще ожидала? — А вот о том, что с вами случилось, вы расскажите мне сейчас.
Сказав это, он высунул руки из карманов, схватил меня за слегка дрожащую конечность, чуть повыше локтя и, не обращая внимание на Женю, которая точно не ожидала такого от босса, повел меня обратно в отдел. Я не пыталась сопротивляться. Привлекла бы к себе ненужный интерес со стороны проходящих мимо нас сотрудников фирмы. А вот снова оказавшись в кабинете Азарова…
Я не смогла сдержаться, сорвалась и вновь позорно разревелась. Не могла сдерживать эмоции. Пускай, после этого он точно меня уволит. Пускай! Я все равно найду работу. Такую, на которой меня не будут постоянно тыркать и указывать на место. Специально пытаться найти слабину, чтобы потом на нее давить. Беспричинно, просто потому что так кое-кому захотелось.
— Северова, что с вами? — проговорил босс, подходя ко мне почти вплотную.
Он стоял напротив, я чувствовала это. Пусть и не видела сейчас мужчину, потому что закрыла лицо руками. Почему делает вид, что удивлен? Сам ведь довел до такого. Сам сказал. Впрочем, ему не нужно говорить, чтобы ты ощутил себя в шкуре насекомого. Для этого было достаточно взгляда голубых колких глаз.
— Ну вот и что мне с вами делать? — тихо сказал начальник, перед тем как положить руку мне на плечи. Он придвинулся еще ближе. Вторая его рука коснулась волос. Ладонь медленно заскользила по прядям, которые я утром обхватила простой резинкой, сооружая тем самым низкий хвост.
Такого я от Азарова никак не ожидала. Поэтому, вздрогнув, подняла на него взгляд и попыталась заглянуть в глаза. Попыталась, потому что перед моим взором все продолжало плыть. Смысл теперь скрываться, когда он увидел меня плачущей? Пусть знает, что я не такая, как он. Что у меня есть чувства. Я не могу и не хочу хоть чем-то напоминать его. Даже если самой себе буду казаться слабой. Все лучше, чем быть вообще лишенным чувств.
Я хотела отпрянуть, высвободиться. Но у меня ничего не вышло. Вопреки моим ожиданиям, Платон Сергеевич продолжал меня удерживать. И уж чего я никак не ожидала, так это того, что он, склонившись ко мне, коснется губами моих губ. Сначала это было осторожное касание, почти не ощутимое. Но потом я вдруг поняла, что задыхаюсь под натиском чужих губ и языка. Настолько опешила, что даже не подумала о том, что нужно сопротивляться. Черт. Когда я вообще целовалась в последний раз?
Голова начала немного кружиться. Глаза сами собой закрылись, а руки зажили своей жизнью. Я бы продолжила это сумасшествие, если бы нетерпеливый стук в дверь.
Снова дернулась, машинально сделала шаг назад и, чудо произошло, — меня отпустили. Только после этого я соизволила открыть глаза. Что… что я наделала?!
Охнув, попятилась от босса, словно увидела перед собой не привлекательного мужчину, а серийного убийцу. Мороз пробежал по коже, в горле пересохло. Только губы, что еще недавно ласкал Азаров, слегка покалывало.
— Стой здесь, — приказал босс. Он в мгновение ока преодолел расстояние от середины кабинета, до входной двери, распахнул ее.
