В остальном день прошел довольно ровно. Платон все больше удалялся к себе в кабинет, на третий этаж. Оказалось, что под самой крышей он обустроил себе зону отчуждения. Впрочем, оная была отгорожена стеной от общей зоны отдыха. Большущий диван, на котором мы немного посидели после еды, а потом начали играть в детскую игру-ходилку. Мы с Сашей и Гришей развлекались, а Роза Михайловна за нами наблюдала и время от времени спрашивала меня о чем-то.
Так, потихоньку между нами завязался весьма познавательный разговор о воспитании детей. Оказалось, что когда-то ее сестра побывала в такой же ситуации, что и я. Мы старались завуалировать некоторые понятия, чтобы дети не поняли сути. Рано еще им знать про маму-брошенку и безответственного папу-козла.
— Моя Римма только себе «кошелек» нашла, — рассказывала Азарова-старшая про свою сестру. — И ей было плевать, что он старый и весь в морщинах. Это сейчас я восхищаюсь ее самоотверженностью, а раньше осуждала. За то, что подобрала какую-то гадость, пусть и не абы на какой помойке, а в гостинице, на море. Только вот ей на заводе половину поездки оплатили, а этот тюфяк сам выложил за пятизвёздочный отель всю сумму. Впрочем, госпожа Свищева вскоре стала Короленко. Официально безработной, самодостаточной дамой с ребенком и при муже, замечу, не отце этого самого ребенка.
— И как Короленко отнесся к этому самому ребенку? — спросила, поглядывая на малых.
Вроде бы ничего не заметили. А то Роза Михайловна что-то разошлась. Конечно, против одного моего бокала вина, она выпила целых три. Повезло, что ее сын так и не притронулся к алкоголю. А то ведь ему еще нас с Гришкой домой возвращать.
— Нормально, — отмахнулась женщина. — Он же до конца своих дней думал, что это его отпрыск.
— Но как?! — я ахнула. — Со временем ведь мужчина наверняка начал замечать чужие черты.
— Вадичка, слава богу, пошел в нашу породу, — хмыкнула Азарова. — Да и прожил Виктор Демидович всего пять лет после рождения наследника. А из родни его мало кому под силу судиться с Риммушкой.
Мне стало не по себе. Особенно когда заметила, что Гриша начал усиленно прислушиваться к разговору взрослых. А Роза Михайловна, судя по всему, окончательно расслабилась и продолжала выкладывать мне всю свою подноготную:
— А я вот с первого раза сошлась со своим Сереженькой, — игриво улыбнулась Роза и подмигнула моему сыну. — Он у меня такой зайка. И потомство от него получилось хорошее.
— Ма-а-ам! — раздался из кабинета крик Платона. — Можно тебя на минуту?
— Оу! — проговорила Роза Михайловна. — Кажется мне уже хватит. Простите меня, Александра.
С этими словами она неохотно поднялась с насиженного места и поспешила к сыну. М-да, занятная у него мама. Я, конечно, не думаю, что она уж очень часто позволяет себе вот так вот расслабиться. Но, признаюсь, было очень неожиданно от такой шикарной, дорогой женщины услышать вполне себе приземленные сплетни о собственной семье. По идее, мне ведь это и ни к чему. Хотя, изначальный посыл был, несомненно. Меня хотели проверить на вшивость, но в итоге сами не заметили, как под действием вина выболтали немного больше дозволенного. И вот не понятно, обижаться мне на все это или нет.
— Мам, ты ведь не такая? — подползая вплотную, на ухо шепнул мне Григорий.
Я вздрогнула и во все глаза посмотрела на него. И когда он успел стать настолько смышленым?!
— Нет, конечно, — нашла в себе силы улыбнуться.
— Эй! — незамедлительно возмутилась Сашенька, которая только что совершила свой ход и теперь обнаружила, что игру поддержать некому. — Больсе двух говолят вслух!
— Ой, точно! — я хлопнула себя по лбу, принимая глупый вид и изображая из себя недотепу. — Саша, прости, пожалуйста!
— И меня прости, — включился в игру Гриша.
Спустя некоторое время после того, как мы продолжили играть, из кабинета Платона вышла молчаливая Роза Михайловна. По тому, что она не присоединилась к нам, а стала спускаться вниз, я поняла, что ей основательно прилетело от собственного сына. Который, скорее всего, решил снова стать тем, кого я знала до этой треклятой поездки загород.
Все усложнилось настолько, что я не была уверена ни в себе, ни в мужчине, который пошел на уступки своей принцессе, ни даже в Гришке. Что делать с последним, я пока слабо себе представляла. Сначала нужно было разобраться в себе, а уж потом подумать, что делать с моими мужчинами. Черт, с моим. С Гришей. Платон тут ни шел, ни ехал, слышишь, глупое сердце?
Но чем дольше я находилась под всевидящим взором своего начальства, тем более ясно ощущала себя полной дурой. Одной из тех, кто хочет Азарова, как сильного, привлекательного, горячего мужчину. Возможно, послезавтра мне удастся начать новую неделю с чистого листа. С ясным умом и холодным рассудком. Ведь я всего-то привязалась к его дочке. А она — ко мне. Гришки, опять же, здесь понравилось. Да, мы с кем-то там обедали… Или нет? Твою мать, почему я из всего обеда запомнила только бездонный взор Платона Сергеевича?
Глава 8
После того, как мы с Гришкой вернулись из Березок (да, я все-таки выяснила название СНТ, в котором приобрел себе недвижимость Азаров), все пошло кувырком. А началось все с того, что я ночью, с субботы на воскресенье не могла уснуть. Из головы никак не выходил начальник и его маленькое, но до невозможности милое семейство, которое покорило меня и поразило в самое сердце. Деньги, состоятельность тут вообще никакой роли не играли. Для меня гораздо важнее была атмосфера, в которой живут эти люди. Воздух, которым дышат и позитивные эмоции, которыми одаривают своих гостей.
А ими становились далеко не все.
Почти всю ночь я занималась самокопанием. Понимала, что надо было что-то менять. Но что? Новую квартиру или машину мне не купить. Да это и не нужно, учитывая тот факт, что Азаровы меня покорили совсем другим. Хм, возможно, мне банально не хватает дома уюта? Но у нас не так много вещей, квартира не загромождена и даже немного обновлена. Я ведь время от времени делаю в ней незначительные перестановки, поддерживаю чистоту. Но все равно чего-то не достает. Может, запаха кофе или еще чего-нибудь для разнообразия? Например, третьего члена семьи. Точнее четвертого. Ведь у нас недавно появился кот. О котором со всеми этими хлопотами я совсем позабыла.
Несмотря на то, что перед уходом я оставила нашему Бродяге много еды, к нашему приходу миски уже были абсолютно пустыми. Зато лоток и все пространство вокруг него оказались изгажены. Конечно, ведь барон Бро-бро не привык ходить дважды в один и тот же наполнитель. Хотя, когда ему было привыкать, если он к нам заявился с улицы совсем недавно? Сейчас этот пушистый комочек спал с Гришкой. Все разговоры с которым мы оставили на следующий день.
К трем утра мне все-таки удалось заснуть. В голове все смешалось, и я уже не могла вычленить хотя бы одну конкретную мысль.
— Миа-а-ау! — раздался в моем еще спящем сознании истошный кошачий вопль. — Му-у-урк! Мр-р-рь!
