— Да, — немного рассеяно проговорила, шаря рукой по столу, в поисках телефона. И куда засунула?
— Тогда пошли, пока наш изувер не очухался.
В этом была вся Женька. Не сомневаюсь, что если у меня получится задержаться здесь, я еще много интересного узнаю о своих коллегах. Все они с виду серьезные и взрослые люди. Но… у каждого были свои слабости. Вон, Лариса снова в журнал нос сунула. А Васька опять клюет носом. Точно недосыпает. И судя по взгляду, иногда бросаемому на компьютер, причина его недосыпания была не в ненасытной девушке, а в очень интересной, по мнению парня, разумеется, компьютерной игре.
С трудом найдя телефон под ворохом бумаг (и как туда засунуть умудрилась), быстро собралась и пошла вслед за Женей на выход из отдела. Есть, признаюсь, хотелось сильно. У меня с утра ни крошки во рту не было. Не успела позавтракать, крутясь у плиты. Гришке сегодня захотелось на завтрак яичницу — пришлось колдовать, забыв о кофе, так и оставшемся стоять на столе. Вечером приеду, вылью. Самое главное не забыть это сделать. Иначе в чашке начнет зарождаться жизнь. А по квартире будет витать такой запах, что потом неделю от него не избавиться.
В столовой в это время было людно. Чтобы пробраться к раздаче, пришлось отстоять немаленькую очередь. В итоге на сам обед у нас оставалось минут двадцать, не больше. Это при том, что есть мы будем энергично, почти не чувствуя вкуса еды.
— Эк нашего разобрало с самого начала года, — хмыкнула Женя, устраиваясь за столиком, который только что освободили. Я поспешно заняла соседний стул напротив. Зазеваешься и придется обедать стоя. Я, конечно, знаю, что стоя больше влезает, но.
— С чего бы это? — как бы между прочим поинтересовалась. Всем своим видом стараясь дать понять, что мне абсолютно не интересно, почему Платон Сергеевич такой дерганый.
— Так от него же жена ушла, — хмыкнула девушка, накручивая на вилку длинные макароны.
— Об этом, конечно, не принято распространяться, однако, слухи витают вокруг. Самое главное поймать за хвост нужный и верный.
— Ничего удивительного, — сорвалось с губ перед тем, как я успела осознать, что вообще только что сказала. В открытую дала понять, что симпатий к начальнику не питаю. С другой стороны, чем это плохо? Он, между прочим, тоже меня недолюбливает.
— Ну, не скажи, — само собой, не согласилась с моим высказыванием Женя. — Мужчина он видный. Я бы даже сказала, красивый. Любая другая бы…
Знала я, как эти другие смотрят вслед этому качку с глыбой льда вместо сердца. Одной внешности недостаточно для того, чтобы тебя любили. Желали — да, но о какой любви может идти речь?
— А ты чего тогда не дерзнешь? — поддразнила коллегу.
Кормили в столовой так себе, поэтому ела я, несмотря на поджимающее время, медленно и с неохотой. Нужно было с собой из дома еду брать. Теперь же придется утолять голод при помощи чая или кофе.
— Я пыталась, — вздохнула девушка. — С полгода назад пыталась. А он и не смотрел в мою сторону. И, самое главное, непонятно, вот что его не устраивает? — сказав это, она указала руками на себя, как бы позволяя мне рассмотреть то, от чего наш босс отказался. — Все при мне. И работаю я хорошо, между прочим. А он. — Женька взмахнула рукой и чуть было не опрокинула себе на юбку чашку с горячим чаем. — Вот ведь, — вздрогнула моя собеседница, отставляя чашку подальше от себя. — В общем, босс наш свободен, как в поле ветер. И единственная, между прочим, кто еще не начала за ним охоту, это ты.
Чуть было чаем не поперхнулась. Зря, наверное, пить стала, ведя столь неудобную
беседу.
— Я работаю всего несколько дней, — почему-то захотелось оправдаться. — Неужели это нормально, вести себя, словно тигрица на охоте за симпатичным самцом? — Другого сравнения я найти не могла.
— Ох, Шурка, — снова вздохнула Женя, смотря куда-то поверх моей головы, — невозможно оставаться равнодушной, когда видишь перед собой такого яркого представителя мужского племени. Точно подмечено — самец. И какой.
Сглотнув, медленно обернулась, смотря себе за спину. Вот ведь принесла нелегкая. Платон Сергеевич собственной персоной. Стоит на раздаче, воркует с какой — то красоткой в облегающем красном платье. Казалось, эта особа волнует его даже больше, чем предлагаемые яства.
— Красавец. — продолжала восхищаться боссом Женька.
Аппетит пропал окончательно и я, быстро распрощавшись с новой знакомой, пошла относить поднос, с почти не тронутой едой, к специальному столику на колесиках. С трудом пристроила на нем грязные тарелки, поставила на нижний ярус поднос и пошла на выход из столовой. И, то ли я по жизни такая невезучая, то ли сглазил кто, но босс в этот момент как раз отходил от кассы и, повернувшись к столам, задел меня подносом. Его стакан с чаем опрокинулся, и горячая жидкость побежала по моим брюкам, оставляя на ткани темный след. Кожу сразу обожгло, и я вскрикнула. Схватилась за штанину и отлепила ее от ноги. Потрясла, чтобы хотя бы так облегчить боль, коснувшуюся кожи.
— Черт, Северова, вы прямо бедствие ходячее, — в голосе босса послышалось раздражение. Он передал свой поднос стоящей за его спиной красотке в красном и, подойдя ко мне ближе, поинтересовался: — Пойдемте, провожу вас до медпункта.
— Не стоит, — процедила, выпрямляясь. Бедро болело, штанина противно липла к ноге. По — хорошему, следовало снять брюки и посмотреть, насколько сильный ожог. И попросить кого-нибудь из коллег сбегать в аптеку за мазью от ожогов. Не откажут же мне они, в самом деле.
— Все же я настаиваю, — заупрямился начальник. Чего, спрашивается, ему своей дорогой не идется? Оставил бы хоть сейчас в покое.
— Платон Сергеевич, — проворковала девица в красном, почему-то волком посматривая на замершую напротив мужчины меня, — и в самом деле, если ей надо, она самостоятельно доберется до медпункта. А вам поесть бы не помешало.
— Я не спрашивал вас, Елена Аркадьевна, как мне лучше разговаривать с сотрудниками. Позвольте я сам буду решать вопросы, которые касаются тех людей, что попали под мою опеку?
Девушку после этих слов перекосило еще больше. Хотя она и старалась держать лицо. Увы, у нее это плохо получалось. Того и гляди, поднос на пол бросит и пулей выскочит из столовой, чувствуя себя оскорбленной. Одного понять не могла, чего это она продолжает на меня посматривать? Я ей что, интересный экспонат музея?
— Я сама… — начала было, но меня перебили:
— Либо вы сами дойдете, либо я вас понесу, решайте.
Вот чего-чего, а оказаться на руках босса я никак не планировала. Да даже в самых жутких мыслях не могла себе такого представить. Еще чего не хватало. Платон Сергеевич точно знал, что я не соглашусь на подобное, поэтому так и сказал. Не оставляя мне выбора.
— Ладно, — снова процедила, делая первый шаг в сторону выхода, — ваша взяла.
Непробиваемый. сухарь. Даже идя рядом, он удерживал на лице маску безразличия, граничащую с пофигизмом. В том смысле, что чхать он хотел на мою ногу. А вот избавиться от общества Елены он, скорее всего, очень хотел. Вот и нашел повод сбежать. Если он и дома такой же, не было ничего удивительного в том, что жена от него ушла. Я бы вообще сбежала, да некуда.
