— Жаль, — мазнув по мне каким-то подозрительно теплым взглядом, произнес Молчанов. — А я думал оставить ее себе.
— Я тоже так думал, но не случилось, — колдун развел руками. — Даровать ей жизнь, обменяв ее на жизнь Кощея сейчас, увы, не представляется возможным.
— Ну, если ты ее расколдуешь, а Бессмертному скажешь, что она погибла? — признаться, реакция Елисей меня немало удивила.
— Если до нашего возвращения доживет, то так и быть, — снисходительно кивнул Купаво Емельянович. — Сын…
Сын?! То есть уже беззастенчиво разглядывающая меня сирена — это сын Боровичка? Кажется, еще немного, и я сойду с ума.
— Иду, — вмиг посерьезнел Молчанов.
Когда они ушли, я медленно поднялась на ноги. Чисто инстинктивно прикасаться к стенкам своей клетки не спешила. Подозревала, что это может быть очень опасно как для магической составляющей, так и для моей жизни в целом.
С наростов на каменных сводах медленно стекала вода. Однако луж не наблюдалось. Все впитывалось в пол из какого-то мудреного камня, который, казалось, каким-то образом был связан с магией врага. Я никогда такого не видела, но много слышала от отца с матерью о подобном месте, находящемся в Хрустальном мире. В тамошних горах есть пещеры, где очень удобно проводить различные наисложнейшие ритуалы. Папа как-то исследовал их в течение целого месяца. Приходил в замок только под утро, весь измотанный, но очень довольный. Говорил тогда, что если постараться, то можно найти в Карпатах и пространственный переход между мирами. Да уж… Самому до него добраться не удалось. Зато старичок Боровичок…
И все-таки Боровичок — это не кто иной, как Демон Карпатский. И логово у него в горах в Хрустальном — отсюда и имя такое чудное. Но почему лесной дух встал на сторону зла? Неужели только лишь из-за мести отцу? Сомневаюсь. Скорее всего, он захотел стать самым могущественным колдуном в Отражающем. А быть может и в Хрустальном заодно. И еще одна немаловажная деталь, которая не укладывается у меня в голове: сирена по имени Елисей. Неужели все это время он питал ко мне трепетные чувства? Верится с трудом, потому что он никогда не проявлял ко мне определенного рода интерес. Я была для него одной из учениц, не более. А теперь, стало быть…
Пользуясь тем, что ноги пока еще подчинялись, подошла к стене волшебной камеры и напряженно вгляделась в неподвижную фигуру Егорки. Краем глаза заметила в соседней камере какое-то движение.
— А на руке-то у тебя сучок-путевичок… — устало заметил Михаил Огнев, который все это время неотрывно за мной следил. — Живой поди, да только околдованный.
— А? — я резко повернулась к нему. — Откуда вы это знаете?
— Ворожба природная подсказала, — мягко улыбнулся колдун. — А вот хворь твою пока понять не могу. Но если снять с твоего друга заклятие, то все встанет на свои места.
— Каким образом? — я вся превратилась в слух.
И тут произошло чудо. Лунный волк открыл глаза и с глухим стоном приподнялся на локтях. Но тут же рухнул обратно, видимо почувствовав сильную боль…
— Переломано много костей, да ко всему прочему еще и оглох, — ворчливо заметил директор. — Стараниями этого негодника Купаво.
— А это не опасно для жизни? — слезы с новой силой полились по щекам.
— Если мы поторопимся, то успеем его спасти.
И столько силы физической и душевной теплилось в этом изможденном теле, что я доверилась ему и приготовилась впитать каждое слово, сказанное Огневым. Конечно же, его собственная магия была почти на нуле, но ведь есть я. И если все правильно сделаю, то быть может, нам удастся выбраться отсюда живыми.
— Я готова.
Для того, чтобы чувствовать себя увереннее, пришлось вновь сесть на пол. А еще абстрагироваться от всего, что заставляло переживать, паниковать и трястись в страхе, подобно осиновому листу, колышущемуся на ветру. Концентрация для выполнения ворожбы должна быть максимальной. Мне было очень сложно и вместе с тем жутко интересно, ведь подобные вещи в школе проходят, начиная с третьего курса.
— Магический поток через безымянные пальцы… Ты дочь Князя Дьявольской пустоши, так что в твоих силах его вернуть. Техника листа папоротника… Вызов… Отступи и подожди! Попробуй еще раз. Если не чувствуешь руку — это еще не значит, что через нее не может проходить магия.
Не знаю, почему Боровичок и Молчанов не подумали о моих скрытых «талантах». Наверное, потому что Купаво Емельянович как раз-таки считал меня слабой молодой колдуньей. Да уж, как, оказывается, иногда бывает полезно уйти в тень и наблюдать за происходящим со стороны. Или промолчать, не раскрывая при этом широты собственных возможностей. Тем более, что я приехала сюда учиться и впитывать в себя новые знания. Которых за короткое время обучения накопилось немало.
— Умница. Тянись к нему всем сердцем. Дай больше тепла и света.
В какой-то момент я почувствовала еле заметное шевеление на здоровой руке. Но радоваться было еще рано, так как процесс восстановления внутренних потоков волшебного существа только начался. А еще потому что стала потихоньку отказывать одна нога. Но иного выхода у меня не было, поэтому приходилось загонять собственные переживания куда подальше.
— Алиса… — от этого тихого, родного голоса захотелось завыть волком.
Я не видела, однако отчетливо ощущала на себе напряженный взгляд любимых голубых глаз. Каково ему сейчас? И так ли важен яд в моей крови, когда ему намного хуже? Боги, я все сделаю, чтобы спасти его.
— Алиса-краса
Спасла! Чудеса!
А от этого стишка я чуть не заплакала. Ведь слезы только высохли, так как я на время запретила себе эту роскошь. Но еще рано. Надо закончить заклинание.
— Завершающий этап, в котором надо создать в собственном потоке один маленький узелок, — будто подслушал мои мысли Огнев.
— Мамочка родная, глянь за окно
Капает с крыши водичка в ведро.
Вот я проснулся,
А кругом ночь.
Кому улыбнуться?
Кому мне помочь?
— Пока можешь просканировать состояние своей хозяйки, — милостиво разрешил ему директор. — Раз такой деятельный.
И началось… мне с трудом давалось новое для меня колдовство, а тут еще и сучок со своим стихоплетством очнулся. И почему Михаил Елизарович не мог подождать немного? Мешает!
— Яд, как яд,
Обычный гад.
Но такому я не рад.
Снять его скорее надо,
Чтобы все мы были рады.
Осталось совсем чуть-чуть.
Активность путевичка нехорошо отражалась на времени и силах, которые мне надо было затратить, чтобы окончательно вернуть его в строй. На лбу появилась испарина, а парализованную конечность удавалось задействовать одним лишь чудом. Вот что значит, тяга к жизни.
