— И не надо мне сейчас рассказывать о проблемах в семье, — пригрозил Петр Владимирович (так звали моего начальника). — Мне эти ваши левые объяснительные уже надоели! В общем так, сегодня придешь за трудовой. И постарайся до обеда.
Сказав это, он повесил трубку.
Раздались противные гудки, благодаря которым я смогла выйти из ступора и нажать на отбой. Господи, по словам мужчины, меня не было на работе целую неделю. Неделю! Но этого не может быть…
Соскочив с табуретки, помчалась к тумбочке, на которой всегда оставляла свой мобильник. Не обнаружив оного на привычном месте, пулей метнулась в прихожую и стала рыться в сумочке, которая почему-то оказалась лежащей на полу возле двери. Присев на корточки, схватила ее в руки, открыла молнию и стала искать свой старенький смартфон. Нашелся он не сразу, и когда я попыталась включить его, никак не отреагировал на мое прикосновение. Подержала боковую кнопку, ожидая легкой вибрации, которая оповестила бы о том, что он не разряжен, а просто выключен, но ничего не произошло. А я ведь помнила, что накануне он пролежал у меня на зарядке всю ночь. Что же это такое…
Выпрямившись, вновь прошла в комнату, взяла зарядное устройство и стала реанимировать телефон. Когда он наконец-то включился и показал на главном экране дату и время, я чуть было не села мимо кровати. Значит, Петр Владимирович был прав… Но… как это возможно? Я ведь ничего не помнила. Вообще… Будто кто-то стер из памяти целые семь дней моей жизни.
На ватных ногах я прошла в ванную, сняла там одежду и залезла под холодный душ. Необходимо было привести мысли в порядок. Всему этому должно быть какое-то объяснение. Какое-то логическое объяснение. Не могла же я впасть в кому? А потом так вот запросто проснуться.
Холодная вода взбодрила и частично привела меня в чувство. Надо добраться до работы, забрать трудовую и уже потом решить, что делать дальше.
Сейчас я жила одна: мать в это время года чаще всего сидела на даче и редко мне звонила. В основном я делала это сама. И если на мобильном нет от нее ни одного пропущенного, а дома не снуют полицейские, значит, она знать не знает о случившейся со мной неприятности.
Выключив воду, закуталась в широкое махровое полотенце и вышла из ванной комнаты. Перед тем, как покинуть дом, все же следовало позвонить матери и разузнать, все ли с ней нормально. Потому что такое невнимание к дочери даже для нее было странно.
Ответила женщина почти сразу же. И ее голос не казался взволнованным. Она осведомилась о том, как я себя чувствую, на что я сказала, что вроде как хорошо, искренне удивляясь ее вопросу.
— Вот и славно, — обрадовалась мама. — А то когда ты мне позвонила и сказала, что так устала на работе, что будешь отсыпаться дома всю неделю, я насторожилась. Но ты заверила меня, что просто хочешь выспаться. Даже попросила, чтобы я тебя не беспокоила.
— Я звонила? — еле слышно спросила, но родительница не ответила, видимо не расслышав мой вопрос.
— Тебя когда ждать в гости? — тут же сменила тему моя собеседница. — Я приготовлю к твоему приезду пирожки с щавелем. Ты ведь их любишь.
— В воскресение, — подумав пару секунд, ответила маме. Сейчас была пятница, так что к выходному я должна была привести себя в норму.
— Тогда до встречи, — пропели на том конце, и вот я уже снова слышу гудки.
Я же так и осталась стоять в коридоре с прижатой к уху трубкой. Мне становилось страшно. Это ведь все не реально. Возможно… мне просто снится дурной сон. И сейчас я проснусь, обнаружу себя в кровати, в реальном времени, где прошла всего ночь, а не целая неделя.
Но, увы, продолжать стоять на одном месте, было нельзя. Ведь еще необходимо добраться до работы. И лучше не попадаться Петру Владимировичу на глаза. Этот мужчина всегда отличался не сдержанным характером. Мог и что-нибудь обидное сказать. Хотя… теперь я могла спокойно ему ответить. А что мне будет? Я ведь отныне не являюсь его сотрудником.
Оделась в кротчайшие сроки. Быстро натянула первые попавшиеся джинсы и майку. В прихожей обула удобные кроссовки, затем подняла сумку и положила в нее телефон, заряд которого не доходил даже до половины. Затем, схватив кожаную куртку, вышла из квартиры.
Чуть ли не бегом домчалась до станции метро Речной вокзал и спустилась в подземку. Самое главное успеть до обеда. Возьму трудовую и уйду. Даже небогатую канцелярию забирать не стану. Чтобы лишний раз не сталкиваться с бывшими коллегами по работе. Не так чтобы я с ними ладила, поэтому не думаю, что они особо расстроятся, узнав о моем увольнении.
Присев на одно из свободных мест в конце вагона, засунула наушники в уши и включила любимую песню Nickelback «If everyone cared». Мелодия как всегда захватила меня и я на время отключила мозг, полностью сосредотачиваясь на мужском голосе. Затем последовала другая песня этой же группы, потом еще одна…
В себя пришла уже ближе к нужной станции. Более сорока минут пути немного изматывали и клонили в сон. Здесь было самое главное не проехать свою остановку.
Оказавшись в Марьино, обрадовалась тому, что моя маршрутка подъехала почти сразу же.
Работа же встретила меня серыми дверями, старыми ступенями и не работающей над головой лампочкой. Неужели Петру Владимировичу нет никакого дела до внешнего вида фирмы? Небось, тащит все в свой широкий и бездонный карман.
Миновав проходную, дошла до лифта и уже вскоре стояла на третьем этаже. Там, в конце коридора и находился кабинет, в котом я работала. Но сейчас мой путь лежал в другую сторону. В отдел кадров.
Женщина, которая там работала, смерила меня недовольным взглядом, пожевала губами, и только после пары минут причитаний о том, что сейчас так сложно найти добросовестных сотрудников, занялась моей скромной персоной.
Распрощавшись со своей старой работой, я бодрым шагом направилась в обратную сторону. Что ж, ничего. Что-нибудь придумаю. Да и в моем возрасте работу найти не так сложно. Особенно если за плечами есть опыт хотя бы пары лет работы.
И снова маршрутка пришла очень удачно. Я прождала ее минуты две не больше. Еще одной удачей было то, что внутри никого не оказалось. Хотя в это время сложно попасть в абсолютно пустой салон общественного транспорта.
— Возьмите, — сказала, протягивая водителю протягивая оплату за проезд. Он охотно взял деньги и тронулся с места. Слишком резко, чтобы я смогла успеть ухватиться за торчащий из пола поручень. — Что вы делаете?! — воскликнула, поднимаясь с пола. — Остановите немедленно!
Этот мужчина напугал меня. Резкие движения, цепкий взгляд карих глаз, что я смогла увидеть в отражении лобового стекла… В нем было что-то хищное.
— Остановитесь же! — вновь закричала, все же хватаясь за поручень.
В ответ на мой крик водитель лишь довольно зарычал, вновь бросая на меня предвкушающий взгляд.
Надо было что-то срочно предпринять. Дверь в этой маршрутке не автоматическая и если мужчина не мог ее заблокировать, у меня, возможно, появится шанс сбежать. Не будет же он мчаться на красный свет? Да и у метро постоянно невозможно протолкнуться.
