— Ладно, впускай уже. Обо всем расскажу, когда никто особо ушлый подслушивать не сможет.
Ага, значит соседи все же заинтересовались нашим диалогом.
— Уговорил, — нехотя пробормотала и отперла замки.
Сразу отошла в сторону. Приподняла руку, чтобы в случае, если этот рысеныш попытается на меня напасть, я успела защититься. Вдруг получится его дезориентировать?
Дверь медленно открылась и в прихожую вошел шкафообразного вида мужчина, облаченный в серую ветровку, синие джинсы и черные ботинки. Оборотень настороженно посмотрел на зажатую в моей ладони шкатулку. Судя по хмурому взору, проникся всей серьезностью ситуации и больше приближаться не стал.
— Ты, я смотрю, любишь гостей встречать, — проговорил он, тыкая указательным пальцем в мое «оружие». — Понимаю. Напортачили. Но мы исправимся…
Сказав это, мужчина полез во внутренний карман ветровки и выудил оттуда белый конверт. Положил его на тумбочку, возле зеркала и продолжил говорить:
— Компенсация за моральный ущерб.
— Что там? — спросила только для того, чтобы окончательно убедиться.
— Деньги, а что еще? — Дору на самом деле не понимал, что в этом непонятного.
— Я не возьму, — тут во мне стала закипать самая настоящая злость. За кого они меня считают? Да чтобы я у этих… хоть цент взяла? Только если он будет заработан честным трудом! И даже мое тяжелое материальное положение не поспособствует тому, чтобы я приняла эту самую, компенсацию как само собой разумеющееся.
— Почему?
— Потому что я их не заработала, — как маленькому стала объяснять. — Лучше убери. А то разорву конверт, и не посмотрю даже, сколько там.
— Ты отказываешься? — продолжал недоумевать оборотень. — Учти, нам известно о твоем сложном положении. Скоро деньги закончатся и что ты планируешь делать после этого?
— Вот об этом я и хотела с тобой поговорить, — потрясая перед лицом несчастной шкатулкой, нервно произнесла. — Пошли на кухню, — все той же шкатулкой указала, собственно, в сторону кухни.
Вскоре мы сидели за небольшим столом и пили кофе. Дору смотрелся на моей маленькой кухоньке необычно. Чуждо, я бы даже сказала. Места ему явно не хватало, и он чувствовал себя стесненным. Ножки у стола были низкими для него. Как и стул. Да даже обычная на первый взгляд чашка ему была всего на два глотка.
Я отпила совсем немного, когда он поставил на стол уже пустую чашку. Посмотрел на меня выжидательно и пришлось наливать новую порцию кофе.
И только после того, как он осушил и ее, мы перешли к сути. К тому, с какого такого… он вообще пришел. О том, что я и сама собиралась с ним встретиться, благоразумно умолчала. На всякий случай.
— Теперь рассказывай. Что это за жуть вчера произошла, — потребовала, пристально смотря на сидящего напротив кота. Нет, разумеется, в рысь он превращаться не стал. Но если его вторая ипостась усато-пятнистый кот…
— На Фораста напали, — начал объяснять Дору. — Ранили и воздействовали ментально. И теперь, когда он в обличие рыси, его преследует всего одно желание — убить тебя.
— Просто… замечательно, — с трудом смогла открыть рот и произнести каких-то два слова. — Так будет всегда?
— Пока мы не найдем того, кто это сделал. Все усложняется тем, что этот же самый оборотень умудрился подчинить себе разум еще одного оборотня-женщины. Именно информацию о ней ты тогда разместила в своей газетенке.
— Я не помню, — потупив взгляд, пробормотала. Обняла ладонями бока чашки и стала нервно ее крутить. Ох, сейчас начнется «ты мне секрет, я тебе».
— Что ты хочешь этим сказать? — вопрос мужчины был ожидаем.
— Я случайно обнаружила на своем столе папку, в которой и были последние данные по расследованию. Я пошла с ней к начальнику, чтобы разобраться, что это такое. Как эти документы оказались у меня. И что с ними следует сделать. Но после того, как я переступила порог его кабинета, воспоминания стираются. Я не помню нашего разговора.
— Почему ты не объяснила это Форасту? — Дору нахмурился. Побарабанил кончиками пальцев по столешнице. Он явно о чем-то размышлял. Я не торопилась тревожить его своими дальнейшими расспросами. Да он вскоре и сам заговорил: — Тогда бы недопонимания между вами можно было избежать. И наказания — тоже.
— Я не знаю, почему молчала, — сейчас я отчетливо это поняла. — Будто так и должно было быть. Я должна была попасть к Форасту на работу. И кто-то знал, что он выберет для меня именно такое наказание…
— Еще бы, — хмыкнул кот. — Ты хотя бы знаешь, почему он поступил столь странным образом?
— Нет, — покачала головой. — Но сегодня ночью ко мне вернулась часть воспоминаний, связанных с ним. И они, признаться, пугают.
— Об этом должен сказать тебе он. Лично. Я не имею права вмешиваться.
— Только не говори, что я его истинная пара и теперь он будет пускать в мою сторону слюну, — пошутила я. Неудачно, стоит признать. Поняла это по хмурому лицу оборотня. — Только не говори, что…
— Он сам скажет, — перебил меня мужчина. — В любом случае, если Вил в обличие человека, ты в безопасности. По крайней мере, от его второй ипостаси. Но если ты столкнешься с ним, когда он будет зверем, то никто и ничто тебе не поможет. Рысь посчитала тебя вкусным ужином. Деликатесом.
— Послушай, — мой голос дрогнул. Настолько я устала от всего этого. Устала бояться. — Я рассказала тебе про ситуацию с документами. Я и правда не знаю, в чем моя вина. На самом ли деле я отдала информацию о той девушке в печать или сделала это под принуждением, вопрос другой. Только я уверенна в том, что не сделала бы этого, находясь в здравом уме и трезвой памяти. Не могла так поступить, понимаешь?
— И это тебе стоит обсудить с Вильямом.
— Я не хочу с ним встречаться, если быть уж до конца откровенной, — пролепетала, передернув плечами.
Я перестала изучать чашку, что так и держала в своих ладонях. Я вновь пыталась уловить эмоции оборотня. Увы, и на этот раз потерпела поражение. Лицо у него было просто непробиваемым. Он говорил спокойно, смотрел безразлично. А ведь еще недавно хмурился.
— Понимаю, я бы тоже не совал свой хвост к нему в кабинет лишний раз, — фыркнул Дору. — Но приходится. И тебе придется рано или поздно с ним встретиться и объясниться.
— Да в чем объясняться? — я чуть ли не выла от отчаяния. — Мы чужие друг другу люди… В смысле… Ну ты понял, — проговорила, смотря своему собеседнику прямо в глаза. — Я не знаю, что произошло тогда в кабинете моего бывшего начальника. Вероятно, он сам воздействовал на мой разум, как и ваш неизвестный на желания Фораста. Точнее, на желания его второй сути. А про то, что случилось за ту неделю, что этот… — прикусила язык, чтобы не высказаться уж слишком неприлично, — этот… стер из моей памяти. Целая неделя! Боже, я даже не позвонила за все это время матери! И сейчас сижу тут с тобой, откровенничаю, вместо того чтобы позвонить ей и успокоить. От нее, между прочим, сорок пропущенных высветилось. Что если она уже подала в розыск?
