— А еще наврал мне по поводу работы, — угрюмо сообщила я. — Не собирался устраивать меня в штат, лучше бы сказал сразу: «Аля, я против твоей самодеятельности». Мне как-то больше по душе правда, нежели ложь.
— Согласна, — тяжело вздохнула родительница. — Я Гошу с самого начала предупреждала, что рано или поздно ты все поймешь…
— Мам, что с ним творится в последнее время? — спросила я, прожевав откушенный кусочек оладушка и запив его крепким черным чаем. — То на звонки не отвечает, то кота забывает покормить, то…
Договорить я не успела. Хлопнула входная дверь, и из прихожей тут же послышалось пьяное:
— Всем привет! — да уж, отец гаркнул так, что наверняка даже соседи услышали. — Я дома!
Мы с мамой переглянулись между собой и медленно стали подниматься со своих мест. Честно говоря, я была шокирована поведением Георгия Владленовича.
— Гош, с тобой все в порядке? — осторожно осведомилась родительница. — Чего так поздно… И в таком виде?
— А в каком я виде? — икнул отец.
— В невменяемом, — пробурчала я, продвигаясь к нему вслед за мамой.
— Я сейчас в самом вменяемом виде, — возразил мужчина, скидывая ботинки, при этом неаккуратно их разбросав рядом с входной дверью. — Дочь, иди к себе. Нам с Анной Сергеевной нужно поговорить.
— О чем? — тут же встрепенулась мама. — Что-то не заладилось в твоей фирме?
— Не-е-е… — протянул Георгий Владленович, в котором я с трудом сейчас узнавала своего папу. — Я по другому вопросу.
И так при этом на нее посмотрел, что мне тут же захотелось ретироваться в свою комнату, чтобы не стать свидетельницей проявленной мужчиной спонтанной страсти. Но его жена похоже была не намерена ублажать пьяные порывы мужнины, и потому я пока что осталась стоять там, где и стояла.
— Я ужин разогреваю или ты не голоден? — строго спросила она.
— Я та-а-ак голоден…
— Значит, уже где-то нажрался не только в переносном, но и в прямом смысле, — вынесла вердикт мама. — Быстро в ванную и спать.
— Только с тобой, дорогая.
— После того, как помоешься, я присоединюсь к тебе, — пообещала женщина.
Отец тут же подхватился выполнять просьбу своей благоверной. По лицу матери стало понятно, что она блефовала.
— Думаю, как только заляжет под одеяло, сразу же заснет, — пояснила свои действия мама. — Пошли что ли чай допьем. Себе я еще бальзамчика для успокоения нервов плесну.
— Что это было? — потерянно уточнила я.
Ну, все, приехали… Был у меня друг-наркоман, теперь отец вот напился. Надеюсь только, что это у него не перерастет в зависимость.
— Завтра утром постараюсь у него аккуратно разузнать, — пожала плечами мама. — Сейчас боюсь к нему даже пальцем прикоснуться. Неприятно не из-за внешнего вида, а из-за обмана.
— Думаешь, все дело в его конторе? — протянула я, садясь обратно за стол.
— Да, — на полном серьезе согласилась Анна Сергеевна. — У Гоши явно все пошло не так, как он распланировал.
Впервые в жизни мама стала разговаривать со мной о папиных проблемах. Думаю, что это говорит о многом. Раньше они после ужина оставались в кухне или вдвоем на некоторое время уходили к себе в спальню, чтобы обсудить в прямом и в переносном смысле семейные дела. А сейчас что? К сожалению, ничего утешительного.
На утро родители сильно поругались. Отец утверждал, что отмечал с друзьями новоселье, а мама не верила ему и уже в открытую говорила о том, что у него какие-то проблемы. Естественно, мужчина в этом не признавался и набрасывался на нее с обвинениями в неверии и отсутствии понимания его, как творческой личности. Ну, что сказать… Врать у него получалось плохо. Очень странно, если вспомнить, как папа смог меня заинтересовать работой в собственном офисе.
Чтобы не осложнять ситуацию еще больше, молча позавтракала в одиночестве, собралась и отправилась на учебу. Все подобралось одно к одному. Сначала Миша, потом отец… А дальше что будет? Родители разведутся, и мы переедем в другой город? Нет, я совсем этого не хочу. Здесь у меня семья, друзья и человек, которому я, надеюсь, еще нужна. Подумать только, я не ответила на его звонок. А он так и не появился в сети. И все пары вчера прогулял.
Этим утром Михаил Громов все-таки решил пойти в институт. Когда подходил к светофору, внезапно увидел темноволосую макушку Алины, которая, казалось, была чем-то сильно расстроена. Прибавив шаг, молодой человек устремился за ней. Теперь, когда предыдущая ломка прошла, а новая еще не наступила, ему просто захотелось услышать ее голос, понять и определить для себя, как она к нему относится. Гром не видел ее сообщение в социальной сети и потому по-прежнему думал, что его общество стало ее тяготить. Сколько можно возиться с таким безнадежным человеком, как он?..
— Алина! — меня окликнул родной голос, когда уже заносила ногу, чтобы ступить на эскалатор. — Подожди…
— Миша! — воскликнула я и, наплевав на большой поток людей, резко развернулась к парню. — Как ты?
— Не спрашивай, — покачал головой друг, в одно мгновение преодолевая разделяющее нас расстояние. — Расскажешь, что вчера было? Пожалуйста.
— Конечно, — внимательно вглядываясь в его лицо, откликнулась я.
На долго моей выдержки не хватило. Едва мы спустились к платформе и загрузились в переполненный вагон поезда, мой словарный запас резко иссяк. Не в силах вымолвить ни слова, я обняла Громова за талию и доверчиво прильнула к нему в надежде, что не оттолкнет.
— А у меня телефон сдох, — неожиданно выдал он, невесомо касаясь руками моих волос.
— Мой в итоге работает, — проговорила тихо в ответ. — Но когда ты звонил, он упал и вырубился. Прости, что не ответила.
А в ответ тишина. Будто бы он раздумывал над тем, что следует сказать в сложившейся ситуации. Я не торопила его и не старалась более навязать свою точку зрения. К сожалению, на одну и ту же проблему мы смотрим с разных колоколен. Да что уж там… Миша свою зависимость вообще не считает пагубной. Или уже нет? Черт, да что же у него в голове творится?!
— Зачем я тебе? — вдруг спросил Гром. — Почему ты сейчас это делаешь?
— Что делаю? — я подняла на него свой безжизненный взгляд. — Миш, ты дорог мне. Можешь не верить, но я боюсь потерять тебя.
— Я для всех обуза, — невесело усмехнулся он. — Прекрасно это вижу…
— Не говори так, — попросила я. — Без тебя жизнь будет уже не та.
И снова он молчал, а я гадала над тем, над чем он задумался. Неужели больше не хочет жить? Но это же глупо… Из-за какого-то телефона. Мы же с ним только что объяснились, в конце концов.
Снова спрятала лицо у него на груди и прикрыла глаза. Почему-то увиденный в интернете образ наркомана никак не вязался у меня с тем человеком, что сейчас стоял так близко и упорно не хотел отвечать мне. Почувствовала, как его подбородок опускается на мою макушку. Так мы стояли, пока не доехали до нужной станции.
