– Каждому свое. Пифону – змеебей. Менадам – девогрыз.
Чем пригляделась и заметила на стеблях хищные зубастые головки.
– А нас они не тронут? – опасливо спросила она.
– Не бойся. Змеебей на то и змеебей, чтобы бить только змеев. А девогрыз на то и девогрыз...
И тут они заметили гиппогрифа. Он мчался стрелой, а за ним неслась целая толпа обнаженных женщин. Юных, пышущих здоровьем и – да, совершенно верно – ужасно похожих на нимф – длинные стройные ножки, изящная талия, пышная грудь. Но кое-что отличало их от нежных дочерей лесов и озер – спутанные волосы, дикие, налитые кровью глаза и яростные, полные проклятий речи. Некоторые преследовательницы сжимали в кулаках нечто напоминающее куски сырого мяса. С другой стороны, злобно щелкая языком, неумолимо приближался Пифон. Завидев менад, он поддал газу.
– Не знаю, что хуже, менады или Пифон, – ошеломленно произнесла Айрин.
– Хуже всего и дальше торчать на месте! – крикнула Чем и пустилась вскачь.
Взобравшись чуть повыше, она встретилась с Ксантом, и они начали подниматься бок о бок, не останавливаясь ни на минуту, пока не убедились, что преследователи остались позади. Убедившись, они сбавили ход и оглянулись...
Пифон и менады, повстречавшись, отнюдь не собирались целоваться. Змей кусал одну за другой, а менады не оставались в долгу – рвали его тело зубами и ногтями, отбрасывая окровавленные ошметки. Но никто не мог победить – менады ускользали от пасти змея, а змей от хищных зубов и когтей менад. Противники стоили друг друга – змей-женоловец против диких женщин-охотниц. Ну а как же знаменитый взор? Неужели Пифон не мог заколдовать менад, сковать их взглядом и съесть? Он, конечно, пытался сосредоточиться, но орава менад всякий раз разбивала чары.
А тут еще подоспели с двух сторон змеебои и девогрызы. Они тоже вмешались в драку. Змеебои лупили змея, девогрызы рвали менад. Куски плоти летели в разные стороны, кровь лилась ручьями. Айрин, издали наблюдавшая за битвой, в ужасе отвернулась.
– Да, Парнас неслабое местечко, – с восторгом отозвался знакомый голосок.
– Гранди! – вдруг вспомнила Айрин. – Ты выздоровел!
– Еще бы, – сказал голем и громко икнул. Из круглого и большого он вновь стал сухоньким и маленьким. – Источник сотворил чудо.
– Пока он пил, все было тихо, – объяснил Ксантье. – А потом появились эти девицы...
– Не девицы, а тигрицы! – воскликнула Айрин.
– Девицы-тигрицы иногда очень даже ничего, – мечтательно произнес Гранди.
Голем насмешничал, как всегда, значит, выздоровел.
– Они появились, – продолжал Ксантье, – вопя и размахивая руками. Я мог продырявить их всех в мгновение ока, но пожалел – прекрасный пол как-никак.
– Ничего себе прекрасный, – пробормотала Айрин, наблюдая, как вдалеке то и дело взлетают в воздух ошметки окровавленной плоти.
– Но ты же прекрасна.
– Я что, прекрасна, как менада?! – оскалила зубы Айрин. И тут же рассмеялась: зубы скалит – ну чем не менада!
– Нет, ты нежная и милая... Может, матушка была права, когда...
– Вернемся к нашим делам, – поспешно прервала его Айрин. Она сообразила, что разговор принимает нежелательный оборот. Ксантье, конечно, очень красивый юноша, и в глубине души ей даже льстит его внимание, но у нее есть муж и ребенок, к которым она всем сердцем стремится вернуться, и так далее, и тому подобное...
По мере того как отряд поднимался все выше, звуки побоища становились глуше. Но вскоре дорога сделалась такой крутой, что они больше не могли подниматься. Оставалось одно – идти вдоль склона.
– Ксант может подняться к вершине, – сказал Ксантье.
– И пасть жертвой птицы Симург, – напомнила Чем. – Нет, это не годится.
Они двинулись вдоль склона и вскоре подошли к похожему на дворец зданию. Башен здание не имело, зато были великолепные колонны и арки, богато украшенные резным орнаментом и изображениями животных и людей. Все говорило о том, что здесь обитают не дикари, а особы высокоцивилизованные.
В маленьком дворике перед дворцом сидела у стола какая-то женщина. Сбоку от нее стоял шкаф, полный книг. На женщине, уже немолодой, было длинное белое платье. Вот как бы я хотела выглядеть в старости, невольно подумала Айрин.
Женщина взглянула на путешественников.
– Чем могу служить? – спокойно спросила она. Тихий, но уверенный голос выдавал особу воспитанную и образованную.
Айрин слезла со спины Чем и подошла к столу. Она все еще ожидала подвоха. Менады вон похожи на нежных нимф, а на самом деле... И все же надо проверить.
– Мы разыскиваем дерево всех семян, – объяснила она, – а также птицу Симург, но не можем добраться до вершины горы.
Женщина кивнула. У нее были темные вьющиеся волосы, аккуратно зачесанные назад, и благородный прямой нос.
– Я – Айрин, – представилась королева. – А это мои друзья – Чем, Зора, Гранди, Ксантье и Ксант.
– Ты нынешняя королева Ксанфа! – так и заулыбалась женщина. – Твой визит большая честь для нас.
– Но как ты меня узнала? – изумилась Айрин. – Насколько мне известно, никто с Парнаса не гостил в замке Ругна, и мы здесь впервые...
– Мое имя Клио. Я муза истории... Мой долг – знать обо всем, что происходит в Ксанфе.
– Муза истории! – восторженно воскликнула Чем и подошла поближе. – Так это твоему перу принадлежит ВОЛШЕБНАЯ КНИГА?
– Некоторые ее главы. Недавно я запечатлела два новых эпизода: о темной лошадке и о спасении Ксанфа от нашествия обыкновенов. Вы, кентавры, любите исторические повествования, и добрый волшебник тоже.
– Когда-то любил, – печально вздохнула Айрин.
– Добрый Хамфри поправится. А поможет ему в этом... – Муза выразительно посмотрела на... Зору!
– Поправится? – недоверчиво переспросила Айрин. – Конечно, поправится, и подрастет, и облысеет, но это займет уйму времени.
– Ее талант, – указала Клио на зомби, – поможет.
– Ее талант? Но она же всего-навсего...
Клио приложила палец к губам:
– О, это будущий исторический текст, еще не завершенный. Мне не следовало о нем упоминать.
Будущий исторический текст! Да, на Парнасе существует не просто магия, а магия высшего класса! И этот текст говорит, что жалкой Зоре, ничего не знающей о могучем волшебнике Хамфри, предстоит с ним встретиться и сыграть в его жизни какую-то важную роль. Потрясающе!
– А другие музы тоже здесь? – спросила Чем. – Каллиопа, Эрато, Урания...
– Здесь-здесь, – подтвердила Клио. – Гора Парнас – наш дом. Парнас вообще средоточие искусств, наук, истории. Остальные музы сейчас отдыхают, но вы сможете с ними встретиться, если пожелаете. В одиночестве есть своя прелесть, но мы не бежим от людей.
