И тут тоска по мужу пронзила королеву. Дор, конечно же, тоже думает о ней, беспокоится. В замке есть волшебное зеркало... Дор посмотрит в него, увидит свою Айрин и сразу поймет, что все в порядке... Жаль, что зеркало не может указать, где сейчас Айви. Хамфри, тот большой мастер по настройке зеркал, только его они и слушаются. Зеркало в замке Ругна было настроено только на короля и королеву. Ведь они не предполагали, что Айви потеряется. Они думали, что она всегда будет рядом, поэтому и не позаботились настроить зеркало еще и на принцессу. Сейчас бы это ой как помогло! Хорошо еще, что айва всегда в кармане, всегда рядом...
Утром, наскоро перекусив, отправились дальше. Айрин хотелось поскорее отдать семена и перья Ксантиппе, вернуть домой Ксантье и Ксанта и заняться наконец поисками Айви. Пока удача им сопутствует, но известно ведь – удача особа переменчивая.
Недалеко от жилища ведьмы путешественники набрели на небольшой, манящий свежей водой пруд и решили немного передохнуть. Айрин сразу же удалилась в заросли, а Ксант, Ксантье и Зора подошли к искрящейся воде.
Гиппогриф опустил клюв в воду, а потом запрокинул голову. Вода побежала в глотку. Он пил, как пьют все птицы. Ксант посмотрел на Чем и взмахнул крылом, приглашая и ее напиться, но кентаврица решила дождаться Айрин – она попросту прикрывала королеву от нескромных взглядов мужской половины компании.
– Если Ксанту вода понравилась, – радостно сказал Ксантье, – значит, она и в самом деле хороша. Да это и так видно – вон как кругом зелено. И никаких драконов!
Ксантье припал к воде и собрался напиться, как пьют воины после жаркой битвы.
Тут Зора встала на камешек и шлепнулась в воду. Брызги окатили Ксантье.
– Ой, я хотел напиться, а не искупаться! – расхохотался он.
Зора поднялась на ноги и выбралась на бережок.
При взгляде на Ксантье запавшие глаза зомби вспыхивали огнем.
– Странное дело, – пробормотал Гранди. – Разве у зомби могут гореть глаза?
– А если зомби влюблена? – игриво спросила Айрин, выплывая из кустов.
– Влюблена? – переспросила Чем. – А ведь есть источники...
– Ксантье, осторожно! Не пей! – крикнул Гранди.
– Ну что вы подняли панику, – отозвался Ксантье, замерев над водой. – Ну искупалась...
– Это Источник любви! – воскликнула Айрин. – Взгляните на Зору!
Зора смотрела на Ксантье с таким восхищением, что никто не стал спорить – источник и в самом деле любовный. А известно – напившийся из такого источника мгновенно влюбляется в первого встречного-поперечного противоположного пола. Если несчастный прежде уже был влюблен в кого-то, новая любовь помещается над первой, и бедняга вынужден все время таскать с собой эту неуклюжую двухъярусную конструкцию. Любовные источники – причина всех смешанных ксанфских браков, и о них много чего можно порассказать и забавного, и печального. Но влияние любовного источника может быть побеждено. То есть, если напившийся из источника в неведении вдруг узнает, что кто-то искренне и горячо его любит, он берет этого кого-то, идет к тому же источнику и... отхлебывает еще водички. Но уже зная, что делает! А что в итоге? В итоге, увы, над двумя этажами повисает третий. И становится не легче, а гораздо тяжелее.
– Вот оно, несчастье! – в ужасе воскликнул Ксантье. – Должен был напиться я, а хлебнула она.
– И в самом деле ужас, – пробормотала Чем. – Опять ей суждено влюбиться безответно.
Зора умерла от горя, но горе шло за ней по пятам и после смерти.
– Может, ей в Обыкновению пойти? Там как рукой снимет, – придумал Гранди.
– Ошибаешься, Гранди, – мысленно возразила Айрин. Да, в Обыкновении нет магии, там действительно прекращается действие всех ксанфских проклятий и заклинаний. Но ведь Зора не человек, то есть не совсем обычный человек. Она ведь мертвая, а мертвых оживляет только магия. То есть в Обыкновении она попросту упокоится навечно. Зора обречена жить между любовью и смертью, обречена на вечные муки неразделенной любви.
– Фурии свое дело знают, – горестно покачала головой Чем. – Наказали самым страшным наказанием самое невинное существо.
И все согласились с мнением Чем. Зора, самая добрая из них, уже отмучившаяся ни за что, должна тащить новый груз, тяжелейший, невообразимый.
– Но фурии целились все же в меня, – с дрожью в голосе проговорил Ксантье. – Чтобы я влюбился в зомби.
– Знали бы про этих фурий, обошли бы их за семь верст, – горько вздохнула Айрин. – От их проклятий хочется умереть... даже если уже мертв.
– Но на других водичка не подействовала, – заметил Ксантье. – Смотрите, мой Ксант ничуть не пострадал.
– А давай я у него спрошу, – предложил голем, – на всякий случай.
Гранди прогоготал что-то в сторону гиппогрифа. Гиппогриф ответил. Гранди рассмеялся.
– Что же тут смешного? – сердито спросила Айрин, ужасно огорченная случившимся.
– Ксант говорит, что Источник любви не воспламенил его сердце к первой встречной потому, что сердце его уже горело любовью к ней. Это наша обожаемая Чем.
Чем улыбнулась, правда, немного грустной улыбкой. Айрин поняла причину ее грусти: Ксант – прекрасное, но все же животное, а она, кентаврица Чем, одной половинкой принадлежала как-никак к миру людей. Кентавры, конечно, только наполовину люди, у них более свободные нравы – можно флиртовать с животными мужского пола, можно даже рожать от них потомство, но ни в коем случае не любить, а уж о замужестве нечего и заикаться. Брак – слишком ответственное дело. Кентавры могли веселиться, сколько душе угодно, потому что на их жизнь это мало влияло, не они рожали новых кентавров. Но кентаврицы, родительницы будущих мудрецов и воинов, должны были блюсти себя. У Чем был выбор, и она знала, как действовать.
Зора ничего не знала, и никакого выбора у нее не было. Вода Источника любви заставила ее влюбиться, да к тому же еще и безответно. Айрин не знала, чем тут можно помочь. Дружба с Зорой научила ее, что и зомби способны чувствовать. Но Зора уже однажды упала в пропасть чувств и в результате покончила с собой. Как же должна вести себя мертвая женщина, некогда покончившая с собой из-за любви и вновь попавшая в те же сети?
– Первое несчастье свершилось, – пробормотал Гранди, намекнув, что в запасе есть еще одно.
Но Айрин и сама знала – одно Ксантье, другое ее. Еще одно... Что еще ждет несчастную Зору?
– Спросим Зору, – подтолкнула голема кентаврица. – Надо знать, понимает ли она, что с ней случилось.
– Она понимает, – сообщил голем. – Она вроде как и раньше вздыхала по Ксантье. Он же человек достойный, как ты знаешь.
– Я знаю, – кивнула Айрин. Для сына ведьмы Ксантье и впрямь исключительно хороший парень – не потому ли, что все время сопротивлялся урокам своей мамочки? Он все время стремился летать, рвался в воздух, будто избегая ведьминой порчи. Фурии обвинили Ксанта в непочтении к матери, но, может, именно оно позволило ему стать достойным человеком.
