— Заткнись! — прорычал Сумеречный. — И… Как же я вас всех ненавижу.
— У тебя есть целая вечность для того, чтобы оттаять и полюбить нас, — миролюбиво ответил Стихийный.
— А еще понять, простить и признать за собой вину, — не смог удержаться от шпильки Рассветный.
— Я вас в порошок сотру, — одними губами пригрозил Саа и кинулся на своих соперников.
Драться с применением магии не было никакого смысла (все-таки, боги — существа бессмертные), поэтому мужчина первым делом дал в глаз одному и попытался придушить другого. Силы были не равны, поэтому исход боя был изначально известен всем.
Закончив с перемещением Анны, Харт стал задумчиво наблюдать за дерущимися. Да, младший почти обезумел от сконцентрировавшейся внутри него жажды мести. Пожалуй, в таком состоянии он не был способен рассмотреть в темноволосой чужачке свою половинку.
— Еще угробит ненароком, — поморщившись, пробормотал себе под нос бог Любви, направляя подвластные ему чары страсти на брата. Тот, видимо, почувствовал магическое вмешательство, а потому застыл, как вкопанный, позволив противнику одержать верх.
— Что ты творишь?! — взревел Саа, поняв, в чем дело.
Ииру как раз удалось добраться до его солнечного сплетения. Но Сумеречный не ожидал не этого. Мужчина потерял над собой контроль из-за того, что почувствовал привязку к смертной через чувство желания. Нестерпимого и почти болезненного.
— Иди, отдохни, — насмешливо проговорил Харт, вставая и подходя вплотную к осевшему на пол младшему брату. — А то, небось, устал с дороги.
— Что ты сделал? — Рассветный бог вопросительно посмотрел на него.
— Ничего особенного, — пожал плечами повелитель амуров. — Запомни, братец, ее имя Анна. И никуда ты теперь от нее не денешься. Убьешь ее — погубишь себя.
— Ты его приворожил? — с опаской уточнил Иир, наблюдая, как побелело от бешенства лицо Саа.
— Почти, — уклончиво ответил Харт. — Это очень мешает планировать какие-либо разрушительные миссии и ритуалы, не так ли?
— Я справлюсь, — прошипел Саа и рывком поднялся на ноги. — И я найду способ уничтожить вас…
С этими словами он развернулся и направился прочь. Никто его не удерживал и не пытался переубедить, успокоить… Его братья знали, что Сумеречный вскоре сам захочет измениться.
Мне снился дом. Такой, каким он был до пожара, в котором погибли мои родители. Бегающая по полянке возле крыльца собака мотала головой, крепко держа в пасти палку. Мама вышла на улицу с полотенцем в руках и замахивалась на лохматого хулигана, грозя наказать его как следует в случае неповиновения. Отец же сидел в кресле-качалке и переговаривался с кем-то по кристаллу связи. Я же лежала на сочной траве и подставляла лицо жаркому солнцу.
Внезапно небо затянули черные тучи. Они так стремительно скрыли дневное светило от моих глаз, что я не успела даже встать на ноги, как крупные капли дождя забарабанили по крыше, пугая тем самым пса. Мое же легкое платьице стало слишком быстро намокать.
— Анна, быстрее домой! — раздался обеспокоенный голос мамы.
И я побежала к дому, на ходу зовя неугомонного любимца семьи следовать за мной…
Картинка сменилась. И вот я уже вижу пожар, который охватил дом так быстро, что даже отец-водник не смог справиться с явно магическим огнем. Я в тот день спокойно читала на первом этаже книгу, как вдруг услышала протяжный вой, что раздался с улицы. Отложив роман, встала и поспешила узнать, не наш ли Вайер (так звали собаку) вновь устроил игры во дворе и попал в какую-нибудь ловушку соседей. Они всегда его недолюбливали. Перед тем, как выйти, создала на ладони воздушную сферу. Так, на всякий случай.
Выйдя из дома, спустилась по ступеням крыльца и стала искать взглядом пса. Но его нигде не было видно. Тогда я решила пройти чуть дальше. И пока я разыскивала Вайера и произошел пожар.
После смерти родителей, начались долгие скитания по родственникам. Полгода я прожила с тетей, которая по неизвестным мне причинам не очень была рада моему присутствию в доме. Я старалась заслужить ее любовь, помогая по дому. Мыла за всеми посуду, убиралась, протирала пыль, мыла полы… Делала все, что могла не очень образованная магически девчонка в свои четырнадцать лет. Но тщетно.
Потом были два года постоянной бумажной волокиты в доме брата отца. Он давал мне самую пыльную и скучную работу. Мне повезло оказаться хотя бы грамотной. Этим и воспользовался мужчина. И его не смущало то, что я, вообще-то, еще ребенок и мне необходимо учиться… Как итог — я делала много ошибок.
А дальше… три с половиной года в особняке, где проживала моя бабушка. Женщина была уже очень стара и ей нужна была помощь. После известия о гибели дочери, она совсем перестала выходить из дома, став затворницей. Я не хотела тяготить ее своим обществом, так как была почти точной копией матери. Но… она осталась единственной, кто мог взять меня к себе. Дальше у меня была всего одна дорога — в приют. Бабушка сжалилась над худой, изможденной и забитой девочкой и оставила у себя. Скончалась же она почти перед самым моим поступлением в Институт благородных магесс, где мне предстояло обучаться четыре долгих года.
Темнота. А затем новый сон-воспоминание. Я прихожу на свою первую работу. Уже не такая худая, как семь с половиной лет назад, но все равно не идеал красоты. Получив диплом квалифицированной магессы воздушной стихии, решила не тянуть с поиском работы и на следующий же день после выпускного бала отправилась на поиски места, где бы мне исправно платили. Ведь необходимо было снимать хоть какое-нибудь жилье. Потому что после смерти бабушки, особняк перешел в полное владение дяди. Мне же некуда было идти. Четыре года я жила в общежитии. И это спасало меня от ночевки на улице. Ведь я знала, брат отца не захочет снова видеть меня в своем доме.
Меня приняли сразу же. Увидев отметки в дипломе, где под каждым предметом было написано «отлично», мой будущий начальник почти не задавал вопросов. Только уточнил, нужно ли мне проживание в общежитии, что снимало его агентство или нет. Обрадовавшись такой удаче, я лишь кивнула. Как же хорошо, что вопрос с жильем был решен…
Картинка опять поменялась. До заброшенного храма Сумеречного бога Саа всего какой-то километр. Я и мои коллеги преследовали мага, следуя за ним, просчитывая передвижение по остаточной магии. Еще немного и он в наших руках.
Очнулась я резко. Села на кровати, судорожно провела дрожащей рукой по лицу, сбрасывая остатки сонливости. И только после этого заметила, что нахожусь в незнакомом для меня месте. Заскользила испуганным взглядом по темному помещению, отмечая про себя важные детали. Шторы на высоких окнах больше напоминали лохмотья. Проеденная молью ткань, казалось, вот-вот упадет на пол и превратится в пепел. Шкаф, что стоял с правой стороны от кровати поскрипывал болтающейся на одной петле дверцей. И способствовал этому противному скрипу гуляющий по комнате ветер.
