«Ночи в стиле буги» – ранний (1997 год) фильм Андерсона. Фильм рассказывает о буднях порноиндустрии. Нужная сцена – примерно на 127-й минуте (общий хронометраж – 2 часа 36 минут).
Ситуация такова: трое голливудских бедолаг, доведенных безденежьем до отчаяния, решают впарить одному крупному воротиле бизнеса в Голливуде полкило соды под видом кокаина. Это очень сложно и опасно, так как воротила связан с криминалом. За такой обман можно поплатиться жизнью.
Итак, герой фильма, порноактер Эдди Адамс (Марк Уолберг), работающий под псевдонимом Дирк Дигглер, идет «на дело» вместе с двумя приятелями. Главный инициатор аферы – не сам Эдди, а его приятель Тодд Паркер. Порноактер надеется, что все пройдет гладко и по-тихому: они придут, отдадут товар, заберут деньги и уйдут.
Итак, троица мошенников приходит к голливудскому продюсеру. Тот встречает их в распахнутом халате и в трусах. Продюсер находится под «коксом», он слушает рок на полную громкость, он взбудоражен и предлагает нашим друзьям насладиться музыкой вместе.
По дому продюсера бродит худосочный китаец, тоже в одних трусах, – судя по всему, сожитель продюсера. Он зачем-то поджигает и бросает на пол петарды. Те оглушительно взрываются, вынуждая наших друзей вздрагивать, как от выстрелов пистолета.
Герои передают продюсеру пакет соды. Они видят, что у продюсера есть охранник – здоровенный мордоворот с двумя пистолетами. Как ни странно, продюсер-наркоман настолько доверяет Паркеру, что распоряжается заплатить, даже не проверяя кокаин на качество.
Нашим героям отдают 5000 долларов (для конца 1970-х это огромная сумма). Казалось бы, вот оно! Ваша мечта сбылась! Сматывайте удочки, ребята! Дело сделано!
Но события вдруг принимают невероятный оборот: Паркер, организатор аферы, вдруг выхватывает из-за пазухи магнум 44-го калибра и начинает угрожать продюсеру, требуя отдать не 5000 долларов, а все деньги, что есть в доме!
Такой поворот событий – шок для Эдди. Становится ясно, что Паркер изначально планировал ограбление, а двух подельников привел как массовку, «для понта». Эдди пытается образумить Паркера. Но тот стоит на своем. В итоге завязывается перестрелка, и слетевшего с катушек афериста убивают. Предварительно он успевает замочить охранника продюсера. Эдди удирает из дома под градом пуль.
Практика
Лектор: Кто-нибудь из вас предполагал, что события пойдут по такому сценарию?
Слушатель: Нет.
Лектор: Вот именно! Обратите внимание, что и до поворота с ограблением мы видим целую россыпь художественных решений. Какие они?
Слушатель: «Третий лишний» – китаец, который взрывает петарды.
Лектор: Правильно. Что еще?
Слушатель: «Неадекватное поведение».
Лектор: В чем оно выражается?
Слушатель: Продюсер в трусах, вместо того чтобы обсуждать сделку, кривляется под музыку.
Лектор: Так, хорошо. Как вы думаете, зачем режиссер вставил в сцену взрывающиеся петарды?
Слушатель: Для напряжения.
Лектор: Верно. Герои при каждом взрыве петард вздрагивают. Они сидят как на иголках – как на петардах, если точнее. Если убрать эти петарды, уйдет и ощущение, что герои находятся в напряжении. Ну и конечно, главная жемчужина этой сцены: твой кореш, с которым ты пришел провернуть аферу, как выясняется, планировал использовать тебя «втемную» при ограблении. Он не сказал тебе о своих истинных планах. Он рассчитывал, что ты просто будешь стоять как статист и поддакивать, пока он будет вымогать деньги у криминального авторитета, угрожая пистолетом. Вот уж воистину «Непрогнозируемое развитие событий»!
Теперь давайте рассмотрим третий пример этого творческого приема. Так совпало: все три иллюстрации художественного решения № 4 взяты из американского авторского кинематографа, и это означает, что артхаусные режиссеры изо всех сил стремятся индивидуализировать каждую сцену своего фильма. Особенно если они работают в жанре драмы.
Итак, фильм Тома ДиЧилло «Настоящая блондинка» (1997). Сцена в ресторане. Нет ничего более скучного для сценариста, чем писать сцены в ресторане. Это всегда набор одних и тех же деталей. Как правило, начинающие авторы долго расписывают, кто что заказывает. Из этого описания всегда можно узнать, что сам автор предпочитает из еды и напитков. Протагонист обязательно просит что-нибудь выпендрежное – экзотический чай, коньяк с апельсиновым соком или виски «Чивас Роял Салют». Начинающему автору кажется: рассказывая зрителям о каком-то особенном блюде или напитке, он будто его угощает.
Я такие вещи называю «входной молитвой». В сценах часто встречаются «входные» и «отходные» «молитвы». Болтовня ни о чем. Бессмысленное шарканье ножкой в дверях: «здрасьте-здрасьте» или «до свидания – всего хорошего – и вам не хворать». То, что надо отсекать и выбрасывать из любой сцены.
На самом деле профессионализм выражается еще и в том, чтобы как можно быстрее миновать этот глупый и бессмысленный этап. Сделать так: персонаж садится за столик, и ему уже несут заказ. Черт его знает, когда он успел заказать. Это никого из зрителей не интересует. Официанта обычно даже не показывают. Просто подходит кто-то (мы видим только торс), ставит тарелку и уходит.
В общем, сцена в ресторане – это настоящий тест на сценарную опытность. 1666 одинаковых сцен. Давайте посмотрим, как эту сцену необычно решил режиссер Том ДиЧилло в фильме «Настоящая блондинка». Это приблизительно 23-я минута фильма.
ИНТ. РЕСТОРАН – ДЕНЬ
За столиком в оживленном ресторане сидят две пары: малоизвестные, но еще не потерявшие надежду добиться успеха актеры ДЖО (30) и МЭРИ (30). Напротив – их друзья, блондинка с пышными длинными кудрями РАЙАНА (35), тоже актриса, но бывшая, и ее муж, художник АЛЕКС (40). Он за этим столом – самая важная персона. У Джо есть своя мастерская и стабильный доход. У Алекса и Райаны на лицах – многочисленный пирсинг. На руках у Мэри усыновленный Райаной и Алексом чернокожий РЕБЕНОК (3).
МЭРИ
(обращаясь к Джо)
По-моему мы не виделись со времен «Пианино»
[1].
РАЙАНА
Боже, как я люблю этот фильм!
(Алексу)
Правда, он замечательный?
АЛЕКС
(поддерживая свою жену)
Замечательный… Совершенно замечательный!
ДЖО
(со смехом)
Да вы что?! Этот фильм – полное дерьмо!
Все смеются: Джо и Мэри – над тем, как они «срезали» восторг собеседников, Алекс и Райана – от растерянности.
