Агент Смит бросается с кулаками на Нео. Но тот ведет бой одной рукой, не обращая внимания на удары агента Смита. Как будто он знает наперед каждое движение соперника…
Что же будет правильным ответом на повторном экзамене жизни для протагониста? Давайте подумаем – это поможет определить ключевую идею фильма. Победа в жанровой кинокартине должна опираться на новое мировоззрение протагониста! Главный герой изменился. Изменил свои представления о жизни. Опираясь именно на этот новый жизненный взгляд, он в финале принимает решение, которое становится переломным в «обязательной сцене». Новое понимание того, как следует действовать в Матрице, – то, с помощью чего протагонист одолевает антагониста! И это «новое мировоззрение» – долгожданное осознание Нео того, что окружающий мир – просто цифровой код, компьютерная программа! Если разглядеть за окружающим пространством рукотворную изнанку, то становится легко действовать: каждое движение всего вокруг – надвигающийся поток команд, которые материализует Матрица. А значит, ты можешь отбивать удары противника одной рукой, даже не глядя на соперника: все это ты читаешь в потоке цифрового кода.
Важный момент: инструмент победы протагониста над антагонистом должен быть «спрятан» внутри второго акта. Почему? Да потому что любое другое местоположение этого инструмента обесценит путешествие протагониста!
О каком «инструменте» идет речь? Это может быть материальный предмет, который герой обрел в ходе путешествия. Или совет, который он услышал от некоего человека. Вывод о жизни, который герой сделал на основе инцидента или случая, произошедшего с ним в ходе второго акта. Это средство, с помощью которого протагонист побеждает, Кристофер Воглер называет эликсиром.
Что произойдет, если мы поместим эликсир («инструмент», «новое знание») в первый акт? У зрителя возникнет вопрос к протагонисту: куда ты, осел, смотрел, если все, что тебе нужно было для победы, уже было у тебя до того, как ты «преодолел порог» замка? Если мы разместим эликсир в третьем акте, это будет слишком близко к финальной схватке. Возникнет ощущение «рояля в кустах». В «Матрице» обрести эликсир Нео помог разговор с мальчиком в сцене визита к Пифии.
Мальчик: Не пытайся согнуть ложку; это невозможно. Вместо этого попытайся понять главное.
Нео: Что – главное?
Мальчик: Ложки нет.
Нео: Нет ложки?
Мальчик: Знаешь, это не ложка гнется, все обман. Дело – в тебе.
В оригинальном сценарии «Матрицы» разговор с ребенком о ложке звучит немного иначе. Ниже – перевод фрагмента сценария, который позволяет точнее понять, в чем именно ноу-хау знания, которое передал ребенок Нео (перевод мой. – О. С.).
Мальчик: Твоя ложка не сгибается, потому что это просто ложка. Моя гнется, потому что нет ложки, есть только мой разум.
(Нео наблюдает, как ложка в руках ребенка скручивается в узел.)
Мальчик: Свяжи себя с ложкой. Стань ложкой и согнись сам.
(Нео кивает и смотрит на свою ложку, концентрируясь на ней…)
Пластика Нео, его состояние в финале картины – все это транслирует с экрана ощущение, что он принял максиму «несуществующей ложки» полностью и безоговорочно. По сути, налицо нечто вроде удачной попытки хождения по воде, описанной в Евангелии: поверив Иисусу, идущему по воде, Петр пошел ему навстречу, но испугался ветра (усомнился в вере) и стал тонуть.
В евангельском тексте способность нарушить законы физики была мерилом силы веры ученика. В «Матрице» обретение протагонистом «суперспособностей» также является вопросом веры. Что, кстати, роднит «Матрицу» с библейским сюжетом.
Как только протагонист обретает эликсир, у него появляется инструмент победы над антагонистом. В «Матрице» исход поединка визуализируется по принципу «перехода оружия» – меч из рук врага выбит и теперь обращен против самого врага. О чем речь? На протяжении фильма нам демонстрировалось, что исключительным свойством агентов Матрицы является их способность «надевать» тела других людей на себя как костюмы. Точнее – агенты Матрицы, будучи цифровым кодом, могли перевоплощаться в других обитателей виртуального мира, как бы входить в их тела. Так вот: как только Нео обретает эликсир, он бросается на агента Смита, проникает внутрь него, а затем – разрывает врага на части изнутри. (Безо всякого натурализма.) И этим он обращает в бегство агентов Джонса и Брауна. Обязательная сцена завершена. Точка.
27. Развязки
После того, как вы финализировали линию A, вам следует обозначить, чем завершились все прочие линии проекта. Линия B:
Увидев триумф Нео, Морфеус констатирует: случилось то, чего он так долго ждал, – «проснувшиеся» люди наконец-то обрели Мессию.
Финализируется линия С:
Разряд тока уничтожает механических медуз, к этому моменту проникших в трюм «Навуходоносора».
Линия E:
После победы над силами Зла Нео и Тринити продолжают целоваться…
Иногда авторы кино упускают из виду необходимость дать развязки по периферийным сюжетным линиям картины. Возникает нехороший эффект, когда зритель покидает зал, гадая – а что случилось с тем или иным персонажем? Отсутствие ответов вызывает у зрителя раздражение.
Иногда подобное случается из-за ограничения хронометража картины. На мой взгляд, это ошибка – бросать сюжетные линии, не пояснив, как они финализировались. Не случайно в лучших образцах коммерческого кино в финале мы видим нарезку кадров, в которых четко обозначено, чем все закончилось для каждого из персонажей. Подобный финал можно увидеть, скажем, в картине С. Спилберга «Первому игроку приготовиться» (2018).
28. Закрывающая сцена (Final Image)
Начиная рассказ о структуре полнометражного коммерческого фильма, я сделал акцент на «открывающей сцене» фильма, которая задает жанр и тон истории. Пришло время пояснить, что такое opening image и final image. Дело в том, что и в экспозиционной зоне фильма, и в эпилоге есть «сцена-зеркало», существующая как бы в двух ипостасях: «открывающая сцена» и «закрывающая сцена».
Эта сцена, как листовка с рекламой эффективности товара, демонстрирует два состояния одного и того же: «до» и «после». Разница – налицо. Структура полнометражного фильма предлагает аналогичный инструмент: чтобы зритель четко увидел сюжетную арку и арку персонажа, нам предлагают сравнить две сцены. Одна – из зоны экспозиции, другая – из эпилога. Мы сравниваем старый мир героя и новый. Причем в обоих случаях упаковкой для этих сцен является, как правило, один и тот же кадр.
«Назад в будущее»
«Открывающая сцена». Марти Макфлай приходит домой и застает свою семью за ужином: брат – сотрудник фастфуд-кафе, сестра – толстая неряшливая деваха, мать – усталая алкоголичка, отец – мелкий клерк, над которым издевается его одноклассник Бифф Таннен: противный хам, разбивший автомобиль семьи Макфлаев и не желающий признавать свою вину.
