Связано это вот с чем. Существует глобальная проблема при работе с поэпизодным планом: когда вы его пишете, вы как бы снимаете фильм у себя в голове. Потому довольно трудно получить удовольствие от процесса расписывания поэпизодника в сценарий. Есть два пути решения этой проблемы: либо терпеливо работать, пока кураж снова не вернется к вам – а это произойдет, как только вы преодолеете «кризис первой трети», – либо передать поэпизодный план на роспись другому автору.
Отсутствие куража в работе – одна из причин, почему часть опытных сценаристов отказываются писать поэпизодники. Они пишут сценарий на основе утвержденного синопсиса. Это связано с тем, что автор хочет иметь простор для импровизации в ходе работы. Так интереснее, живее работается. Замечу: в этом нет ничего плохого. По крупному счету, поэпизодный план нужен студии. Это форма контроля за ходом работы над сценарием.
Второй кризис посещает автора, когда написано примерно 50 страниц сценария, – «кризис середины». Как правило, за плечами месяц кропотливой работы. И вдруг сценариста посещает зловредная мысль: «Я все придумал неправильно!» Честное слово, иногда кажется, что бессознательное, как чертенок, глумится над нами: примерно на полпути вас вдруг начинает преследовать мысль, что надо было собирать историю по-другому. Некий лукавый голос начинает нашептывать вам: «Бросай! Бросай! Начни сначала. Переделай. Будет лучше. Сейчас ты пишешь ерунду!» И автор, прислушавшись к этому голосу, останавливает работу.
Он возвращается к началу, стартует заново. Пишет по-другому все те же 50 страниц и… снова застревает! Что за наваждение?! Причина? Это просто «кризис середины». Он не связан с качеством работы. Он связан с самим процессом работы. И он посетит вас в любом случае – хорошо вы пишете или плохо. Сомнение – неотъемлемая часть развития. Многие начинающие авторы жаловались мне, что застряли в работе над своим первым сценарием примерно на 50-й странице! Проделали огромный труд, но работа – остановилась. Автор не знает, как завершить историю. У него годами лежит пачка листов недописанного сценария.
Где же выход? Просто стиснуть зубы и писать дальше – во что бы то ни стало. Писать «глупо», «по-дурацки». Но дойти до конца. А когда вы доберетесь до конца и дадите почитать написанное друзьям и знакомым, вдруг окажется, что все не так уж плохо. И в финале у вас есть конструктивные зерна и удачные сцены. Самое опасное – это оставить недописанными те самые 50 страниц истории. Такой «долгострой» гарантированно вызовет у вас чувство опустошения и разочарования: было потрачено столько времени, энергии и сил… А результата – ноль.
Именно из-за «кризиса середины» некоторые начинающие авторы завязывают со сценарным делом. Ну их в баню, эти сценарии: я столько выходных просидел дома, столько вечеринок и дней рождения пропустил. Все писал, писал. Итог: 50 страниц черт-те чего.
Забегая вперед, скажу: если вы-таки одолеете все кризисы и закончите текст, то, поставив точку, ощутите, как по вашему телу побегут мурашки. Вы почувствуете настоящую эйфорию. Я неоднократно испытывал такое чувство: торопясь к дедлайну, писал сутки-двое без сна. Завершал сценарий и… вдруг ясно ощущал, что не хочу спать. Финальная точка – и общее чувство, что ты создал 100 страниц текста, ты закончил большую работу. Это чувство настолько мощное, жизнеутверждающее, повышающее самооценку, что вместо сна едешь куда-нибудь на встречу – или с энтузиазмом берешься за отложенные домашние дела. Удивительное ощущение! Чем чаще оно будет вас посещать, тем ярче ваши профессиональные перспективы.
Наконец, третий кризис – «кризис последней четверти» или «кризис финала» – накрывает автора примерно за 20 страниц до окончания истории. Повторюсь: это не значит, что в ходе работы вы переживете все три кризиса. Как правило, один-два из вышеперечисленных. Но то, что период колебаний, временного торможения процесса написания посетит вас, – обязательно.
О «кризисе финала» авторы часто говорят так: не могу дописать сценарий, потому что не получается финальная, кульминационная сцена. Даже если у автора продуман поэпизодник – под конец автор все равно застревает и тянет, тянет, все никак не завершит историю, считая, что выходит «как-то не круто».
Открою великую тайну – никакого «кризиса финала» нет. А есть страх оценки конечного результата вашего труда! Проблема финала как чисто сценарная задача решается двумя днями дополнительных размышлений. Если вы переберете в памяти сюжетные коллизии, которые давали вам возможность развивать историю на протяжении 70–80 страниц, написать ее окончание для вас – щелчок пальцев. Финал будет логически вытекать из ранее изложенных событий.
Итак, «кризис финала», по моему глубокому убеждению, связан с тем, что автору, как только он поставит точку в работе, придется пережить период оценивания результата его труда другими людьми. Страх оценки – вот истинная причина «кризиса финала». А вдруг ваши близкие прочитают сценарий и скажут: «Господи, из-за этой фигни ты уволился с работы?!» Или: «Ты три месяца не занимался домашними делами, и все из-за этой графоманской белиберды?» Нет, как правило, родные так не говорят. А если им действительно не понравится? Знаете – такое возможно. Самые близкие люди могут быть неправы. Могут ошибаться. Это нормально.
Ошибаться может и редактор на студии, и авторитетный для вас режиссер. Но истину можно выявить, лишь выслушав мнения самых разных людей. Если несколько человек, не сговариваясь, критикуют вас за одни и те же сцены – скорее всего, с ними объективно что-то не так. Однако не пытайтесь сделать такой сценарий, который понравится всем. Такого не бывает. Сценарий может подходить (или не подходить) для той или иной целевой аудитории. Не надо предлагать своей бабушке читать хоррор. Вряд ли она будет в восторге.
Мой личный опыт гласит: сценарист может выжить, только если станет толстокожим и невосприимчивым к чужой критике человеком. Важно и нужно уметь вылущивать из шелухи вкусовщины зерна здравых замечаний. А все субъективные оценочные суждения – отшвыривать от себя, как ядовитых змей. Особенно яростными критиками бывают режиссеры, когда они получают сценарий накануне съемок.
Режиссер волнуется. Он ждет текст. Возможно, вы затянули со сроком сдачи. Наконец, вы отсылаете 100 страниц. В воображении режиссера это фейерверк чего-то прекрасного, карусель всего неожиданного, американские горки перипетий. Он открывает текст, читает. И это… примерно то, что вы с ним обсуждали. А вы обсуждали долго, детально. Вы, как разумный человек, написали именно то, о чем договорились, добавив диалоги. Сюрпризов в этом тексте, по большому счету, нет. Потому что никто вас не просил о сюжетных импровизациях.
И вот режиссер, прочитав сценарий, звонит вам и возмущается: «Что за хрень ты мне подсунул? Что ты написал?! Это какая-то бредятина! Ты меня подставил! Ты меня подвел! Как я буду снимать кино по этому дерьму?!» – и швыряет трубку.
Я не передергиваю. Нечто подобное произошло, когда я сдал сценарий фильма «Частное пионерское 2». Позвонил режиссер Александр Карпиловский и обидно раскритиковал сценарий. Бросил трубку. Я был готов умереть от горя. Потом я узнал, что режиссер привлек к работе еще двух авторов, чтобы те «поправили» историю. Прошел месяц. Неожиданно режиссер сам перезвонил – и предложил прочитать сценарий после правок коллег. Я прочел и увидел, что сценарий не особо изменился. Все ключевые сюжетные коллизии – сохранены.
