Когда порождённые Сейтлером оковы окончательно завладели камнем, выточенный трезубец вновь выступил из черноты в виде синеватого света, а вслед за символом проявилась и руна Чернобога, ранее нарисованная Ирмантом, и точно в том же тоне визуализации.
Как только руна набрала необходимую мощь, Ирмант произнёс фразу на языке Асов и вновь приложил к монолитному камню свою ладонь. Орталеона затянуло в глыбу, словно чернильное пятно, как в водоворот. Так глава ордена наблюдателей моментально переместился в Борею.
Когда он телепортировался с острова Атлань, монумент Иню плавно растерял покрывающую его чёрную пелену, она стянулась в светящийся символ, а после и руна погасла, осталось лишь нанесённое вещество, но выгоревшее до пепельно-серого оттенка и сразу отпавшее.
Ирмант перепрыгнул в Борею, а точнее, в самый центр — одну из двух священных пирамид столицы Славяно-Арийского общества. Подобно первому, второй камень тоже стал чёрным.
Подле глыбы сосредоточился Ирмантианский поток, и мана приняла вид круглого чёрного пятна, вертикально зависшего в метре от поверхности, словно портал. Орталеона выплюнуло из крутящейся атмы, он вылетел едва ли не кубарем, но устоял на ногах, гася скорость движения пробежкой. Сначала Ирмант не был собой, лишь субстанция, как вылитая из ведра жидкость, только в процессе тело приняло очертания, а в последний момент вернулась и насыщенность со всеми индивидуальными особенностями.
Здесь главный Сейтлер собирал всех земных Асов, членов подконтрольного ему ордена, присутствующего в многих галактиках. Война на Земле другим галактикам не угрожала, но и важности её не стоит преуменьшать.
Первый и наиболее массированный удар на себя приняла страна Городов — множество полуавтономных государств, разбросанных по всей окраине Бореи, необъятной земли Славяно-Ариев, занимающей половину крупнейшего материка планеты, с границами от современного Казахстана и до Хабаровского края.
Уже тогда наступательная война воспринималась нашими предками как удел низших, глупых и мирских созданий, они смотрели на любых захватчиков с иронией и сожалением.
Основные силы врага ударили по всей линии оборонительных Полисов страны Городов, разом снеся большинство укреплённых поселений, многие годы существовавших лишь для галочки, порядком потрёпанных и устаревших.
Мало кто из жителей Бореи ожидал внезапного, беспричинного конфликта, подобное не было присуще и другим людям того времени и мышления, включая всех соседей. Земляне знали истинную цену жизни.
Разрушая Славяно-Арийские форты, силы противника шустро продвигались вглубь континента. Но далеко не все крепости пали, нашлось и много крайне устойчивых, оттягивающих захватчиков на себя. У каждой уцелевшей базы была собственная, казалось бы, незначительная отличительная деталь, маленькое чудо — аргумент, позволивший продержаться до подхода основных сил.
Где-то находился крайне придирчивый Князь, долгие годы уделявший излишне много внимания стенам и вооружению, уже состарившийся, но опасающийся войны, а где-то присутствовали Асы, вставшие на защиту рубежей. Наиболее твёрдыми древними кремлями оказалась всего три. Они не просто достойно встретили врага, но и оттолкнули его, затупив остриё агрессора по примеру Аркаима, крупнейшего и наиболее неприступного бастиона, обнесённого сразу двумя кольцами крепких, высоких стен.
Первым Сейтлером, узревшим земной конфликт, был Перун, молодой Маг из клана Первых, сильнейший из светлых Асов, присутствовавших на Земле, ровесник Ирманта и его ярый идеологический соперник, но не враг. Именно Перун сообщил Орталеону о начале наступления. Будучи покровителем Восточнославянских племён, он проживал ближе к краю территорий, в Аркаиме, вот и наткнулся на диверсионную группу налётчиков раньше остальных.
Противоборствующей стороной конфликта стал второй корневой вид планеты — последователи Аримии, нация великого дракона, следующий по численности и значимости народ, пришедший на планету извне, но настолько давно, что Земля по праву стала их полноценным домом. Опекающие Азиатов ящеры, Аримийцы — единственные пришельцы, неконтролируемо допускаемые Асами в наш мир согласно старинной договорённости, заключённой много поколений назад.
Некогда Аримийцы являлись непосредственными соседями Асов в далёкой звёздной системе Яр-Кеплер. Ящерами их назвали именно Асы, сами же они предпочитали именоваться «драконами».
Невзирая на точность и неоспоримость полученных Ирмантом сведений касаемо начавшейся войны, Орта никак не мог свыкнуться с этой мыслью. Он был из тех, кому надо увидеть всё своими глазами или получить достаточные доказательства, а до тех пор Сейтлер крайне редко утверждал или опровергал что-либо.
Несмотря на свой небольшой возраст, чуть более двух тысяч лет, Орталеон стал самым молодым лидером наблюдателей в истории и участвовал в урегулировании нескольких крупных противостояний в дальнем космосе. Однако войны, коснувшейся домашних Сегментов, в его эпохе не было. За много тысяч лет до него последняя брань с участием Ирмантов и Асов чуть было не положила конец всей звёздной колыбели. Но это было очень давно, задолго до рождения тёмного Лега, объединения рас в союз и учреждения касты Асмодеев.
Орталеон телепортировал себя на изголовье возвышающейся над всем прочим пирамиды Яр-Солнца, величественного сооружения на предгорье — холме, с которого и без ступенчатого капища весь город находился как на ладони. Рядом располагалась вторая точно такая же, но тёмная святыня Лейлы Нуны — искусственного спутника Земли.
Оказавшись в духовном кварте Яр-града, Орталеон согнулся на время физического восстановления, а по завершении вытянулся, расправил плечи и открыл глаза.
Внешне отличить Ирманта от Землян было крайне сложно, даже Аса в толпе определить проще, они крупнее, а Асмодеи — отнюдь, одних габаритов с людьми. Между собой у инопланетян так же отличий немного, кроме одного главного — очей. Глаза Ирмантов уникальны, даже окрашенные чернилами белки человека не повторят такой густо-чёрный цвет и внутренние волны индивидуального изгиба, не говоря уже о желтых зрачках разных форм и размеров, очень выделяющихся на угольном основном фоне.
Ирмант подошел к краю последнего яруса пирамиды и всмотрелся вдаль, на юго-восток, настраивая зрение, словно бинокль. Тёмные Леги моргали раз в десять реже людей, но высматриваемые им события разворачивались так далеко, что он специально несколько раз подряд прикрывал веки, меняя форму зрачков и увеличивая кратность.
В максимальном приближении зеницы ока стали едва заметными треугольниками — точка и два тонких желтых кольца радужки, отдельно выступившие сквозь чёрные склеры.
Скорректировав параметры зрения, будто объектив фотоаппарата, Орталеон смог покрыть многокилометровое расстояние, игнорируя облака. Ему удалось лишь подсмотреть издали, но он увидел самую главную угрозу, надвигающуюся на столицу по небу. Особо не распыляясь на, казалось бы, устрашающие Виманы — боевые атмосферные корабли ящеров, сброшенные с Вайтманов, Асмодей абсолютно спокойно, словно так и надо, отвернулся, поменяв небесный пейзаж на неразборчивый вид ближайшей к городу линии фронта. Здесь он проявил большую заинтересованность, осматривая всё внимательно, словно сканер, стараясь не упустить и малейшей детали. Картина помогала ему лучше соображать, дорисовывать неизвестные обстоятельства.
