Аримиец решил повторить прокол, но как только дёрнул копьё, наткнулся на неприятность, оружие застряло накрепко, а почему — неизвестно. Чемпион тянул сильно, тело дёргалось, но копьё ни на сантиметр не выходило, будто зацепилось.
Асмодей вновь почувствовал, но не боль, а дискомфорт, всё горело, словно его Солнцем обожгло. Впрочем, на подобные мелочи он не отвлекался, даже не понимая, что эффект свежести — это полная потеря чувств и жжения всех рецепторов, существующих в организме. Сейтлер не ждал столь резкого улучшения, тем более, получив колотую рану в грудь. Он резко опустил подбородок, уставившись на Аримийца, и пошевелился, чуть согнув колени и локти, будто собирался встать.
Враг запаниковал. Мало ему было прикипевшего оружия, а остриё намертво приварилось к студнеподобному туловищу соперника, ранее находящегося при смерти, так тут ещё этот сверлящий взор.
— Что же ты! В голову бить нужно было! — более-менее внятно произнес Ирмант с упрёком на чистом аримийском, пока оппонент был выбит из колеи.
Чемпион не сразу смог выбрать следующее действие, но благодаря отваге преодолел коварный ступор, обходя призывы разума. Дракон сорвался, выхватил саблю и рассёк лежащего врага вдоль шеи. Однако всё прошло не совсем так, как тот планировал. Прямо перед ударом всё тело ниже подбородка надулось чёрным пузырём, крупным наростом, лопнувшим, как воздушный шар, от пореза, а вместо воздуха из него струёй вырвался столб пепла, приняв очертания облака.
Элитный стражник не успел остановить взмах и не заметил, как разрубил набитый пылью мешок. Пепельная мана Ирманта осела на здоровяке плотным слоем, сработав подобно кислоте, и сразу же начался процесс тления. Ящер закричал и отскочил от Орталеона, бросил меч и схватился за лицо, не устоял и упал на пол. Повезло, что не в масляную лужу. Хотя какое тут везение…
Глава 1.7
Южен недовольно отвёл взгляд и приказал Опустошителям идти в бой. Отрёкшиеся пока остались при генерале, кроме одного, уже сломанного. По помещению разошелся топот бегущей толпы.
Сейтлер напряг конечности, и они отозвались на призыв. Он собрал всю волю, вложив её в единый порыв подняться, чтобы закончить начатое — разрушить искры Ахарата. И совсем неважно, что на него надеялись, Ирманта подобное больше не волновало, он желал лишь мести. Орталеон дёрнулся, и тело чуть приподнялось, а остальное сделала мгла. Чёрная магма сотворила домкрат, мигом поставив Сейтлера в вертикальное положение, и сразу осела назад, словно её и не было. Мелькнувшая подставка потеряла форму.
Теперь Орталеон стоял, но что-то пошло не так. Тело было мягким, словно набитое ватой, осанка не держалась, голова свисала с плеча, мотаясь на шее, колени не полностью выпрямились, а руки плетьми качались, как маятник, в одном интервале.
В момент наивысшей концентрации — в порыве встать — Ирмант повторно вырубился, как по щелчку, словно кто-то переключил внутри него тумблер, он прочувствовал этакий микроинсульт. Изображение поплыло, мир искривился, и он вторично потерял сознание, впав в глубокую кому, но тело поднялось и двигалось, подобно лунатику, как марионетка, управляемая демоном или высшими силами, отказываясь выключаться. Мозг перегрелся, а потрёпанная оболочка всё равно продолжала действовать, подсознательно, но не меняя прежнего пути.
Попутно ирмантианский поток неспешно, равномерно ремонтировал верхнюю одежду носителя, уже заканчивая, подменяя собой нехватку материала. Этакое экспресс-восстановление, точная реконструкция, без швов и следов, но на века, или до смерти создателя.
Асмодей ещё даже не шагнул, а на него налетели Опустошители, правда, лишь пятеро, остальные разместились рядом, ожидая свой черёд. Ещё пятёрка, но уже лучников, вышла в первый ряд, синхронно встав на одно колено. Сотворили себе луки, а затем и стрелы сосредоточили из собственной маны, концентрируя в них газообразные, но быстро отвердевающие заряды. Вокруг наконечников продолжалось тёмное испарение.
Напавшие в ближнем бою налетели по порядку, двое и трое. Цель выглядела уныло, мало сказать, ослабленно, скорее, подобно зомби или стоячему трупу. Впрочем, бойцы не спешили, опыт крупного чемпиона запечатлелся в памяти каждого ящера.
Меч и топор, запускающие череду нападений пары ящеров, были остановлены чёрными вспышками мглы, появившейся из ниоткуда и всего на короткий момент, в метре до Сейтлера, а он даже не шевельнулся. Один упал, второй отпрыгнул назад, обожжённый. Сходу было выпущено пять насыщенных атмой стрел, все попали, но жидкое покрытие Асмодея просто поглотило энергию движения и сами болты, они словно в воду канули, пропали, не выйдя из туловища с обратной стороны и даже не показавшись.
Стрелки обалдели и перезарядились, а чуть ближе тройка драконов сменила пару собратьев с дополнением в виде копейщика, идущего последним и прикрывающегося щитом.
Очередной Опустошитель с мечом напал первым, осуществив удар с широкого маха, но туловище Орталеона отклонилось в сторону, и лезвие прошло рядом. Впрочем, в том и состоял замысел нападавшего. Первый загонял, второй присел, копейщик метнул копьё в Асмодея, а оказавшийся внизу спешно замахнулся, ударив по коленям.
Метательное орудие поразило обморочного, но в момент попадания Ирмант вспыхнул целиком, пламенем угольного оттенка, словно промоченный факел или керосинка. Впившийся дротик-копьё расплавился и согнулся, как палочка от карамели в костре, а остатки накапали на пол, где и так всё походило на затопленную квартиру. Искусственный прудик вокруг главных систем Ахарата, только с кипящей мглой по щиколотку вместо воды.
Ящер, ударивший последним, напоролся на вспышку, но успел закончить выпад, вогнав лезвие в правое колено. Однако клинок прошёл сквозь, как через развеянную иллюзию, не повредив Ирманта, а целостность колена сразу восстановилась.
Этого ящера тоже охватило чёрное пламя, но вот незадача, его оно подпалило, а Орталеона — нет.
От столь агрессивной реакции оставшиеся попытались отступить к лучникам. Асмодей занёс трясущуюся правую руку на уровень головы. Тогда из-под рукава его мантии бурной струёй вырвалась пепельно-дымовая смесь, словно концентрированной газ, но содержащий и перемещающий твёрдые примеси, вроде песчинок. Столб специфической маны бил как из брандспойта, быстро заполняя всё помещение до потолка, распространяясь преимущественно в сторону врагов и догоняя убегающих ящеров. Часть ушла в бока, но вещество ни на сантиметр не возвращалось назад, словно себя Ирмант отгородил невидимым стеклом.
Непроглядная туча потока скрыла в себе всех Аримийцев. Не попались лишь самые дальние. Шан с огромным трудом остановил чужое заклинание, защитив себя и личных стражников сотворённым препятствием.
Асмодей опустил рукав, и его атма последовала за ним, прильнув к полу и там сконцентрировавшись, а заодно мгла потянула за собой всех попавших под её распространение.
Пространство выше колен очистилось, а вся энергия спрессовалась, проведя ровную черту, делящую храм на три секции: обычная, густой туман и жидкость в основании.
